- Ладно. Я ухожу, но если что-то нужно, я - в соседней комнате.
Девушка кивнула.
Алина была уже на пороге, когда услышала тихий голос:
- Мерсея.
… Бахрам пощелкал выключателем электрического чайника – бесполезно: чайник продолжал бурлить и плеваться кипятком.
- Опять кнопка сломалась… - Бахрам выдернул шнур из розетки.
Алина бросила в чашку чайный пакетик, отрезала лимон.
- Помните наш первый день здесь? Действительно, страшно было. Но мы хоть не по одиночке сюда попали, а все вместе, а она…
Ява передернул плечами.
- Ты, Алина, за всех переживать готова. Что – «она»? Она скоро дома окажется, в отличие от нас. Ничего помнить не будет, станет жить, как обычно.
- Но ты мог хотя бы посочувствовать, а не глупые шуточки отпускать, - упрекнула Алина. - Молодая красивая девушка, попавшая в беду… неужели тебе ее совсем не жаль?
Ява уселся в кресло и нахально положил ноги на старый журнальный столик, который Алина упорно именовала «кофейным».
- Нет. Терпеть не могу девиц, попавших в беду.
Ньялсага отломил от батона кусок, пододвинул пачку масла.
- Почему?
- Потому что всегда находятся доверчивые идиоты, которые бросаются им на помощь, - объяснил Ява. – И ничего хорошего из этого не получается. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, ясно?
Алина со стуком поставила чайник на место.
- Человек попал в незнакомое место, - принялась она втолковывать Яве. – В другой мир, на чужбину…
- Мы все тут на чужбине, - буркнул он и потянулся за пластиковым стаканом. Бахрам пододвинул чашку, но Ява покачал головой.
- Своими собственными глазами видел, как эту чашки облизывала Лукерья.
- Наверное, там сахар оставался, - безмятежно сообщил Ньялсага. - Лукерья любит сладкое.
- Замечательно, - саркастически сказал Ява.
Бахрам мельком взглянул на столик, заставленный кружками, банками с кофе и чайными коробками.
- Святые ежики, послушайте меня! Я поговорить с вами хочу…
Алина подозрительно осматривала чайную ложку.
- Лукерья ее не облизывала? Нет? Точно?
Поколебавшись, она решительно отложила ложку в сторону.
- Нет, не хочу рисковать. Надо бы перемыть здесь всю посуду с хлоркой!
- Займись, - посоветовал Ява и повернулась к Ньялсаге. – Может, заглянем сегодня к Цолери? Там, на берегу, мы и поблагодарить его не успели. Храмовый рыцарь, да еще и оборотень! Кто бы мог подумать?!
Ньялсага кивнул.
- Потому-то он никогда и не протягивал мне руки. Хранил свою тайну, волк-одиночка…
- Но после того, как все закончилось, вы пожали друг другу руки! – припомнила Алина, с треском разрывая упаковку с пластиковыми ложками.
Ньялсага вспомнил крепкое рукопожатие и вспыхнувшую ауру – изумрудно-зеленую, как весенний лес, всю пронизанную серебристыми нитями.
- Да… хотел бы я знать, каким образом Цолери оказался здесь? И почему?
- Не скажет, - уверенно заявила Алина, заметила раздосадованную физиономию Бахрама и спохватилась:
- Бахрам, ты что-то сказать хотел?
- Ежик всемогущий, хотел! – рявкнул тот. – Да только вы не слушаете!
Он дождался, пока все умолкнут, поднялся и прошелся по комнате туда-сюда.
- Уф-ф, не знаю, с чего и начать…
Он помолчал, собираясь с духом.
Алина и Ява озадаченно переглянулись.
Ньялсага поставил на стол чашку с чаем.
- Только вы меня не перебивайте! Я, святые ежики, хорошо обдумал все. Раньше-то я решиться на это не мог, а теперь момент настал самый подходящий! Свору отсюда вышвырнули, гостей больше не будет…
- Ты о чем? – насторожившись, проговорил Ньялсага.
Бахрам набрал полную грудь воздуха и выпалил:
- Я вернуться хочу!
- Куда? – удивленно переспросила Алина.
- В Легион, - решительно произнес агент Бахрам, уселся за стол и положил перед собой сжатые в кулаки руки. – Решил железно! Сегодня, на рассвете уйду, то есть!
Чайная чашки выскользнула из пальцев Алины, упала на пол и разлетелась вдребезги.
…Маленькие электронные часы, купленные Алиной с небывалой скидкой на какой-то распродаже пропищали двенадцать раз, сообщая, что наступил полдень.
Давно ушел Бахрам, напоследок объявив непреклонным тоном, что все давно обдумано, решено и говорить больше не о чем. Сегодня он передаст клуб «Легион» в надежные руки, а на рассвете придет на берег моря, чтобы совершить переход.
Ньялсага, Ява и Алина сидели за столом, пытаясь переварить новость. Здесь же, на столе стояла бутылка коньяка и блюдечко с конфетами. Коньяк принес с собой Ява, собираясь отметить победу, но получилось так, что бутылка так и осталась нераспечатанной.
- Как он вообще до такого додумался! – бурлила раскрасневшаяся от возмущения Алина.
- Это все твой дружок-оборотень, - совершенно безосновательно попенял Ява. – И кто его за язык тянул? Не брякнул бы он тогда Бахраму, что Черный Легион снова существует, не было бы теперь у нас проблем!
- Дэхарн-то тут при чем?
- А при том, что Бахрам потерял покой с тех самых пор, как только узнал, что Легион возродили. Черный Легион для него, как…
Ява замешкался, подбирая нужное слово.
- Мы знаем, что для него Легион, - сказал Ньялсага. – Но возвращаться опасно. Бахрам говорит, конечно, что возьмет другое имя, заметет следы, но…
Он тяжело вздохнул.
- Чародеи Сумеречного Ордена наверняка уже узнали от Гинзоги, где мы скрываемся. Пока медальон в целости и сохранности, мы в безопасности: они сюда попасть не смогут. Но Бахрам? Если те-кто-в-сумерках пронюхают, о нем, ему конец! Он не сможет ни скрыться от них, ни вернуться сюда, чтобы спастись, ведь завтра граница между мирами будет запечатана навечно!
Ньялсага покрутил в руках тяжелую глиняную кружку.
- Я, конечно, могу создать амулет, который не даст его выследить, но заклятье-то будет действовать лишь какое-то время. А потом?
- Он говорил, что отыщет хорошего мага и закажет новый амулет, - припомнила Алина.
- Я бы на этих хороших магов не рассчитывал, - перебил Ява. - Они сами сдадут Бахрама Ордену, как только узнают, сколько золота отвалят чародеи за бессмертного!
- Вот и я об этом! – Алина стукнула кулаком по столу. Блюдечко подпрыгнуло.- Но как это Бахраму втолковать? Он же упрямей гоблина!
