- По идее, он должен был сразу умереть, - тихо проговорил Хольмберг.
2
Бенгт Турен лежал на мостовой.
Вокруг стояли четверо полицейских, Севед Улофссон, несколько соседей и истерически рыдающая Соня Турен, которую Буэль тщетно пыталась увести.
- Соня, Соня…- тихо уговаривала она.- Идем…
- Он… умер,- выдавила та, стараясь вырваться из ласковых, но крепких рук Буэль, которые с мягким упорством тянули ее прочь.
Взгляд Хольмберга упал на таксу.
Собака сидела возле комиссара и, когда Хольмберг подошел ближе, посмотрела на него большими карими глазами. Вид у нее был печальный. Будто она все понимает.
- Сарделька…- вполголоса позвал Хольмберг, чувствуя себя законченным идиотом. Вся сцена казалась нереальной, и самое абсурдное было - утешать собаку.
Улофссон покосился на него, взгляды их встретились. Как же он устал, подумал Севед.
- Что-то «скорая» не едет,- сказал он.
- Вижу, что не едет. Но почему?
- Потому что все машины брошены на аварию.
- Какую еще аварию?
- Так ведь… Впрочем, откуда тебе знать. Ты же не видел. На шоссе… Жуткое дело. Неисправная автоцистерна залила дорогу маслом, и штук пятнадцать автомобилей столкнулись. Произошло это четверть часа назад. За три минуты до тревоги… из-за Бенгта. Несколько машин, видимо, загорелись… В общем, свалка…
- Без одной-то «скорой» вполне можно обойтись. Теперь понятно, почему на дороге затор…
Послышался вой сирены.
Хольмберг опустился на корточки возле Турена, пощупал пульс: слабый, но есть.
Ведь от таких ран умирают сразу, думал он, глядя, как из отверстия сочится кровь - медленно, толчками, чуть ли не с бульканьем.
Мысли вдруг обрели поразительную ясность.
- Но кто же, черт возьми?..
Они посмотрели друг на друга и разом поняли, что испытывают одно и то же чувство - ненависть.
3
Буэль наконец уговорила Соню войти в дом. Улофссон с Хольмбергом остались на улице, по-прежнему глядя друг на друга.
- Тот, кто это сделал, дорого заплатит,- тихо проговорил Хольмберг.
Подошли санитары с носилками.
- Он жив? - спросил один. Белый халат его был забрызган кровью, кровью жертв автомобильной катастрофы.
- Да,- ответил Улофссон.- Жив… Пока…
Они долго смотрели вслед «скорой», которая за поворотом набрала скорость и опять включила сирену. Человек двенадцать соседей толпились вокруг.
- Кто из вас видел, как все произошло, или что-то знает о случившемся? - спросил Улофссон.
Люди загудели, качая головами.
- Нет,- сказал, наконец, седоватый мужчина.- Я слышал только крики и плач. Сперва я подумал, что это ребенок… но звуки были до того странные, что я
выбежал на улицу посмотреть. И увидел Соню… и Бенгта… Потом вышла моя жена, и я велел ей вызвать «скорую» и полицию. А потом мы стали ждать… Это было ужасно: она стояла на коленях, уткнувшись лицом ему в спину, плакала и кричала… А собака лизала его руку… Кошмар… После подошли остальные…- Он неопределенно мотнул головой.
- Остальные соседи? - уточнил Хольмберг.
- Да,- сказал мужчина.- Они подошли… позже…
- Никто из вас не слышал выстрела?
В толпе опять прокатился гул, потом заговорил тот же человек.
- Я слышал грохот. Но ведь и тридцатого апреля, и первого мая было столько треска и грохота. Два вечера подряд сплошная пальба да фейерверки. Привыкаешь помаленьку. Я даже как-то не обратил внимания.
- И больше никто не слышал?
- Мне показалось, что звук странный,- признался молодой парень.
- Ваше имя?
- Лейф Эльмёр.
- Так что же вы подумали?
- Вроде похоже на выстрел.
- И как вы поступили?
- Выглянул наружу, но ничего не увидел, только деревья в саду.
- Вот как?
- Я живу вон там, снимаю комнату с полным пансионом. Я сидел и читал, потом услыхал грохот, подошел к окну, поднял жалюзи и выглянул. Но мои окна выходят в сад, и я в глубине души знал, что ничего не увижу. Ведь такой звук невозможно локализовать. Выглянул-то я просто из любопытства, а еще потому, что надоело зубрить… в основном по последней причине. Мне в голову не пришло…
- Все-таки что вы подумали? Ну, там, в кого-то стреляли, или?..
- Н-да.- Парень развел руками.- Не помню…
- Вы студент?
- Да, историк. Сижу, читаю, и вдруг - бабах!
- В самом деле, больше никто не слышал выстрела? По гулу голосов Улофссон и Хольмберг догадались, что звук слышали многие.
- Почему же никто не выглянул?
- Я лежал в постели,- сказал мужчина в темном халате и домашних туфлях.
-
- Значит, никто не выглянул?
- Нет.
- Нет.
- Нет, я же не предполагал…
- Нет, я ел бутерброд…
- Нет, я только подумал: что это за паршивая собачонка там развылась…
- Сарделька?
- Да, это была она.
- Но на улицу вы не посмотрели?
- Нет.
- А вы?
- Нет… тогда нет…
- Что значит «тогда нет»?
- Я выглядывал раньше, когда закрывал в спальне окно,- сказал пышноусый мужчина, причесанный на пря мой пробор.
- Ваше имя?
- Нильс Эрик Свенссон.
- Ага… И что же вы видели?
- Так это было задолго до выстрела. Когда раздался грохот, я чистил зубы. Потом завыла сирена. Вот тогда я опять глянул в окно. Смотрю: полиция. Ну я и сказал Ивонне-- это моя жена,- что, видимо, что-то случилось, и мы вышли узнать, в чем дело.
- За сколько минут до выстрела вы смотрели в окно?
- Ну, минут за пятнадцать.
- Гм… минут за пятнадцать… И что вы видели?
- Автомобиль.
Хольмберг бросил взгляд на дорогу: машин не было.
