— Здравствуйте. — Не знаю, как тут положено здороваться, но, если верить книгам, общество людей в Алкене очень патриархальное и нравы тут простые: младший всегда должен оказывать уважение старшему и здороваться первым. Правильно сделала или нет, сейчас видно будет.
Лесоруб одним движением вскинул топор, проверил заточку, словно меня на мясо отправить решился. Это он напрасно, во мне мяса?то всего ничего, только небольшая подкладка между кожей и костями. Даже не наешься.
Нет, с моим черным и циничным юмором пора завязывать, а то еще ляпну что?нибудь подобное не в том месте и наживу себе огромную кучу неприятностей, и чудом будет, если их потом переживу. Впрочем, если я чего и научилась лучше всего в этом мире — так это умению держать язык за зубами. До сих пор все тело ныло, вспоминая наказание архимага, когда я что?нибудь говорила без его разрешения.
— И тебе не хворать. — Лесоруб проверил топор, отставил его в сторону и огладил бороду, вытряхивая из нее щепки и листья. — Откель такой взялся, отрок?
— Оттуда, — неопределенно махнула я рукой. — Иду в Горноул. Вы не подскажите дорогу, дядечка?
Горноул — это первый город, который стоял на пути в столицу. Его миновать никак не получится, хотя и заходить пока в города мне очень не хотелось, но тут уж ничего не поделать. Самый короткий путь в него был по той самой дороге, с которой я сошла, но идти там что?то не хотелось. Лесоруб, похоже, был того же мнения.
— Вижу, куда ты идешь, башка дубовая, хоть и везучая. — Он задумчиво глянул на меня и продолжать тему моего умственного развития не стал, видно понял, что я уже все усвоила. — Ты ведь с центральной дороги сошел? Так?
— Это такая, где центр мощеный? Ага. Но там магов полно ходит, лучше оттуда подальше держаться.
И опять насторожилась. Магам, в общем?то, плевать, что там скулики о них говорят и думают, но мало ли. Люди могут и по — другому думать, и будут опасаться говорить что?нибудь плохое про магов.
— Это проклятое отродье, — лесоруб сплюнул.
Ага, ну, по крайней мере, говорить о магах все, что думают, никто не боится. Маги, не дураки и понимают, что надо оставить хоть какую?то отдушину людям, иначе непонятно к чему все это может привести. Вот и оставили такую — говорите все, что хотите, нас, великих, болтовня земляных червей, не трогает, как вас не трогает карканье вороны. Если уж и это запретить, то обычным людям останется только удавиться.
— Я случайно на ту дорогу вышел… — «вышел», «вышел», «вышел», ни в коем случае не «вышла», запомнить, зазубрить, зарубить на носу и других частях тела. — Сначала по ней шел, а потом мага увидал и свалил.
— Это ты правильно, — согласился лесоруб. Он уже успел достать откуда?то корзину с едой и теперь раскладывал нехитрую снедь на постеленную тряпицу. — А что тебе в городе?
Интересный интерес. А что его волнует?
— Да так, — пожала я плечами. — Думал устроиться учеником к кому?нибудь из ремесленников. У мен ни родителей, ни дома. Недавно только отца схоронил, вот теперь и ищу занятие.
— А — а–а. — Кажется, ничего необычного не сказала, мужчина воспринял все совершенно спокойно. Даже отломил немного от своего каравая хлеб и подвинул мне пару яиц.
— Спасибо, дядечка, — не стала я отказываться. Да и странно будет, если нищий мальчишка начнет жеманиться и отказываться от халявной еды.
Пока я торопливо хрумкала яйца и хлеб, вот уж не думала, что так проголодалась, лесоруб о чем?то задумался.
— Скажи, а ты с лошадьми умеешь обращаться?
— С лошадьми? — Вот уж чему — чему, а ухаживать за лошадьми маги меня обучили. — Приходилось. Я частенько ухаживал за деревенскими.
— Отлично, отрок. — Лесоруб чему?то сильно обрадовался. — Ежели ты в свой Горноул не слишком торопишься, не хочешь на время задержаться у нас, в Чистых Ручьях?
— А что делать надобно, дядечка?
— Эм, видишь ли, — мужчина усиленно зачесал затылок, видно мысль оказалась слишком сложной для формулировки. У меня, кстати, такая же проблема была, только наоборот: приходилось прикладывать усилие, чтобы разговаривать в его манере и не сорваться в «высокий стиль». Как бы то ни было, но я явно образованней этого человека. Приходилось контролировать каждое слово, не забывая использовать простецкие выражения и вставлять слова паразиты в речь, чтобы иметь возможность обдумать, как я буду говорить следующую фразу. — Конь заболел, — лесоруб вздохнул, переживая. — Ведунья говорит, выздоровеет, но ухаживать надо. А кому? Я рублю, жена в поле, а у меня еще дите малое, за ним тоже пригляд нужен. Ежели ты согласишься остаться пока коняка не выздоровеет, за дитем присмотришь… Денег не обещаю, но сыт будешь, и в дорогу соберем.
Хм… а почему бы и нет? Так и так придется останавливаться в деревнях и подрабатывать.
— Согласен я, дядечка.
— Вот и отлично! — лесоруб поднялся, отряхиваясь. — Зови меня Прохом. Дядька Прох, я.
— А я… — А кто, собственно, я? Ау, Голос! Имя, так вас растак! Ну как же так можно?! Обо всем подумали, а об имени нет! — Э — э–э… — Надо что?то говорить. — Лан.
— Лан? — удивился дядька Прох. — Это откуда ж такое имя?
— Не имя это, дядька Прох, — принялась на ходу сочинять я. — Тятька так меня прозвал. Не знаю, откуда взял. Я и привык. Да меня в деревне все так звали, я лучше имени знал.
— Пущай будет Лан, — согласился лесоруб. — А пока помоги?ка мне с дровами, надо бы вязанку загрузить.
Пока пронесло, но с именем надо что?то делать. Присмотрюсь в деревне к парням, а там возьму понравившееся. Кстати, по поводу погрузки дров, а куда, собственно? Прислушалась. Сейчас, когда дровосек не стучал топором, а я все?таки соизволила обратить внимание на окружающую обстановку (нет, таким образом, я точно никуда не дойду, либо разбойники пришибут, либо сама шею сверну). Чуть дальше изредка слышалось негромкое ржание. Ага.
Прох заметил мой интерес.
— У соседа лошадку взял, — снова вздохнул он. — В обмен на дрова. Эх, тяжко без своего.
Вот он поплевал на ладони, ухватился за топор и сноровисто взялся за ветки упавшего дерева. Я, следуя его указаниям, оттаскивала отрубленные ветки в сторону и увязывала их веревками. Блин, как же босиком неудобно и больно. И это я еще в лаборатории ступни магией обработала, страшно подумать что было бы, если бы не сделала этого! И как местные почти всегда босые ходят? Хотя, у них есть время для тренировки. С самого рождения. А я натура чутка, впечатлительная. Может ну его нафик, это путешествие? Как подумаю, сколько мне еще идти…
Молчать, тело! Я тебе поскулю! Заткнуться и не тявкать! Это разве боль? Боль, это когда маг тебя учит, или когда Голос тренирует, а тут массаж обычный! И для здоровья полезно.
Специально уперлась ногой в самые сучковатые ветки и потянула концы веревки, стягивая их в вязанку. Тренироваться. Тренироваться для дальнейшей дороги. Тренироваться и терпеть. Что?что, а это у меня лучше всего получается. Особенно терпеть.
Когда Прох закончил с поваленным деревом и пришел ко мне на помощь, дело двинулось живее. Он с какой?то кажущейся легкостью увязывал вязанки и играючи укладывал их в ряд.
— Ну вот, щас подводу подгоню и загрузим.
Непонятно каким образом, но дровосек таки сумел подогнать телегу с лошадью, хотя мне казалось это невозможно. Наверное, заранее присмотрел путь и где надо, его расчистил. И вязанки ведь уложены так, что можно быстро и без труда их загрузить, только телегу чуть подправляй и знай себе, кидай.
Кидать пришлось мне, а Прох укладывал их и крепил, помогал, если ему казалось, что я не подниму вязанку высоко. Мне?то что, я не спорила, хотя могла бы и просто закинуть, особо тяжелыми они мне не казались, но… контроль и еще раз контроль. Господи, сколько же всего контролировать приходится: слова, манеру держаться, силу, выдуманное имя, реакцию окружающих на мои слова. И это только первый день! Что дальше будет? Ладно, для того все и затеяла, чтобы врасти в этот мир и постараться не выделяться в
