— Я смотрела, — отрезала Элора. — И мне это видно. Лен… ты мне не рассказывала о том, что происходило у Маренса.
— А что бы это изменило? — пожала я плечами.
— Но… Я всегда считала, что когда берут апостифика, то этим оказывается услуга человеку… Ведь он жил в нищете…
— Это все равно жизнь. А тут тебя просто превращают в вещь. Я ведь разговаривала с другими апостификами. Пыталась достучаться до кого-нибудь. Так один мне заявил, что умереть ради господина — высшее счастье для апостифика. Нет уж, не нужно мне такого счастья.
— Теперь я понимаю твое отношение к магам, — прошептала она.
Теперь? Будто я мало говорила с ней. Ну да, без таких подробностей, но сказала в свое время достаточно, чтобы сделать выводы.
Продолжила рассказ. Как ходила в облике нищего мальчишки от деревни к деревне, подрабатывая на полях и в домах. Как попалась работорговцам и познакомилась с Пауком, как тащила его из отчаяния, как организовала побег. Отец слегка морщился, когда я рассказывала про убийство охраны, но в эмоциях он вовсе не осуждал меня. Ему просто не нравилось, что мне пришлось это делать, но вовсе не то, что я убивала (решила, что глупо не читать эмоции, раз могу). Как бежали с корабля и как Паук бросил меня.
Быстро глянула на Элору, которая что-то хотела сказать по этому поводу. Та намек поняла и рот закрыла. Я рассказала, как стала уходить, попутно убивая всех солдат из поисковой партии, о своем отчаянии и о знакомстве с Григом…
За все время, что мы сидели, никто из нас так и не притронулся к блюдам на столе, только я изредка пила минералку, чтобы промочить горло. Официанты не беспокоили — им достаточно заплатили, чтобы нас не тревожили. Побег, дорога во Фламин, мои планы и знакомство с Воробьем, мой шок, когда узнала, насколько ценятся в том мире грамотные люди.
— У нас все грамотные, — вылезла Элора и осеклась, сообразила, о ком я говорю и кого она имеет в виду.
— Маги и слуги, — глянула я на нее. — Конечно, все. Скулики же не люди.
— Ну извини, — пробормотала Элора и отвернулась.
Вздохнула и продолжила рассказ. Как стала открывать тайники Интерфектов, и как составила план возвращения назад, и свой первый заказ…
— Лена!
Повернулась к отцу.
— Да, папа. От этого никуда не деться. И это был мой выбор, вполне сознательный, и за сукрентос прятаться не собираюсь. Решения приняла я, и только я, а в сукрентосе обдумывала детали реализации. Был бы другой путь, я бы с радостью ухватилась за него. Но убивала я только тех, кто заслужил.
— Ты хочешь решать, кто заслужил, а кто нет?
— Даже не думаю. Но я видела лабораторию Дома Кайтаидов и даже побывала там в виде образца для экспериментов. Об убитом мною человеке даже маги говорили с отвращением, а это многое о нем говорит. И поскольку самый лучший образец для экспериментов для магов — это дети, у них еще не сформировалась аура и с ней можно делать все, что угодно, — то именно они и попадали к нему на лабораторный стол. Меня ведь тоже не просто так похитили, а не кого-то из учителей или прохожих.
Отец глянул на Элору.
— Это очень… тяжело.
Кажется, отец только сейчас словно очнулся и сообразил, что дочь вот она, сидит рядом, живая и здоровая, хотя уже и почти похоронил ее. Он на миг отвернулся, потом просто прижал меня к себе.
— Знаешь, Лен, а плевать на все это. Самое главное, ты жива, а все остальное можно пережить.
И ведь совершенно искренен. Первая заторможенность… он просто еще не осознал до конца.
— Пап… а что маме скажем?
— Думаешь, мама не поймет? Хотя ты права, маму надо немного подготовить, и без того представления, что вы вдвоем тут устроили. Зачем, кстати?
— Я боялась, — честно призналась я.
— Ну и глупая ты у меня. — Папа потрепал меня по голове, а я просто млела. Может, жестоко по отношению к Элоре, но… Люди все-таки эгоисты.
— Я все-таки дорасскажу… Ты все равно должен это знать.
Рассказ о моем устройстве в академию…
— Гарри Поттер ты мой, — улыбнулся он.
— Уж лучше Гермиона, — хмыкнула я. — Хотя, если следовать логике, я скорее там была Воландемортом. — Поймав недоумевающий взгляд Элоры, пообещала: — Я дам тебе книгу почитать. Она тебя повеселит.
Ну а дальше… Убийство отца Элоры… О нем я постаралась рассказать мельком, но Элора вмешалась сама и ничего скрывать не стала. И как вычислила, что я на самом деле не погибла от рук грабителей, а подстроила свою смерть. Как мы скрывались в тайнике… Элора совершенно опустила в разговоре тот факт, что находилась там на положении пленницы. Вдвоем спрятались — и все. А вот о том, как она спасла мне жизнь, когда я нарвалась на отряд Кайтаидов, рассказывать пришлось мне. Папа прижал меня к себе покрепче и выглядел испуганным. Потом посмотрел на Элору и кивнул ей:
— Спасибо, девочка.
— Не за что, — буркнула она, отворачиваясь.
А вот о пытках Маренса я рассказать так и не решилась. В моем рассказе это выглядело так: доставила в землянку, считала память, убила. Папа понял, что я о чем-то умалчиваю, но настаивать на подробностях не стал. Видно, понял, что ничего там хорошего нет.
Маме папа позвонил прямо отсюда, но сразу вываливать новость не стал, просто предупредил, что появились новости относительно пропавшей дочери и что есть шанс, что она, в смысле я, еще жива.
Мучить ее не стал, перезвонил через пять минут и сообщил, что дочь жива и что он едет за ней, а потом сразу домой. Крик мамы, что она уже мчится туда же, слышали, наверное, все в ресторане.
— А ты, значит, маг теперь? — Папа встал, но напоследок налил себе стакан минералки.
Хм… кажется, он все же еще не до конца поверил. Улыбнулась.
— Ты сейчас что пьешь, как думаешь?
Отец удивленно посмотрел на бутылку минералки в руке… Минералки? Он замер, уставившись на бутылку водки, недоверчиво понюхал, потом поднял глаза на меня. Я пожала плечами и снова кивнула на бутылку в его руке. На этот раз это оказалась бутылка кваса.
— Впрочем, это всего лишь трюк, — призналась я. — Если ты попробуешь, то, несмотря на запах и вид, почувствуешь, что пьешь минералку. Может быть, какой гипнотизер на Земле так же сможет, не знаю.
— Понятно, — папа хмыкнул и отставил бутылку. — Поехали домой, магиня моя маленькая.
— Да какая же я маленькая? — удивилась я. — Но домой поехали.
Я ухватила Элору и вытащила ее из ресторана следом за отцом. Да уж, официанты сегодня получат щедрые чаевые, притом, что посетители даже не притронулись к еде. Вот будет у них разговоров о причудах богатых сумасшедших.
О встрече с мамой рассказывать не хочу. Часа два она прижимала меня к себе, боясь даже отпустить лишний раз. Ходила за мной повсюду, куда бы я ни пошла. Слушать ничего не захотела, хотя, уяснив, что я уже давно вернулась, просто боялась появляться, чтобы родителям плохо не стало, заявила, что без меня ей было гораздо хуже и что я бессердечное чудо, умница, красавица и вообще… Забавно слушать, как тебя одновременно ругают и хвалят.
Папа от всего отстранился, только посмеивался, глядя на маму, и о чем-то расспрашивал Элору, наблюдающую за нами. Понял, что ей тоже поддержка нужна. Все-таки молодец у меня папа, несмотря на радость от встречи, не забыл и о других. Я им горжусь.
Вскоре вернулась Света с детьми, и все началось снова.
— А я знала, что ты не фея! — постоянно повторяла Аленка, вцепившись мне в шею. — И тепель ведь все холошо будет! И мама с папой больше не будут ссолиться и плакать.
— Так! А ну-ка, чудо мое, с этого момента поподробнее. — Я с деланой сердитостью посмотрела на
