пешочком, понемногу и вперед, хотя лучше с той дороги свернуть поскорее. Все-таки это центральное шоссе, проходящее мимо замка Кайтаидов, и маги по нему шастают постоянно, потому лучше лишний крюк сделать, чем попасться какому-нибудь скучающему магу, который решит позабавиться с нищим мальчишкой. Приходилось слышать рассказы молодых остолопов в столовой, с хохотом вспоминающих, какую шутку придумал кто-нибудь из них и сыграл со скуликом, в недобрый час попавшимся ему на дороге.
Ругаясь сквозь зубы на всякие острые камни и сучки, я выбралась из зарослей на дорогу, огляделась, закинула котомку за спину и зашагала навстречу солнцу.
Мурлыкала я тихонько под нос, не забывая прислушиваться к посторонним звукам. Встречаться меня пока ни с кем не тянуло.
Хм, а помогает песенка и настроение поднимает. Хорошо обладать абсолютной памятью, а также иметь возможность вспомнить любую деталь из прошлого. Песенка из просмотренного когда-то давно, век назад, мультфильма здорово помогала. С друзьями, правда, тяжко, и возвращалась я не назад, ну да ладно. Зато весело.
Сорвала большущий лист лопуха, смастерила из него шапочку от солнца и зашагала дальше.
Вот! Это совсем другое дело. Главное, намного веселей. Что бы еще вспомнить? Стук копыт прервал размышления и заставил броситься в придорожные кусты. Мимо пронесся маг в форме гонца Дома Кайтаидов. Определенно лучше поскорее убираться с дороги, кстати, очень хорошей. Идти по ней одно удовольствие, так бы и шагала, пока не привыкла бы, но, если хочешь долго жить, не стоит искать легких путей. Потому едва показалась неприметная тропинка, уходящая в сторону от дороги к лесу, я, не колеблясь, свернула туда, не забыв посыпать за собой прихваченным перцем. Может, и паранойя, но, говорят, параноики дольше живут.
В лесу не так празднично и весело, но весна ощущается и тут, и идти не так плохо, как ожидала. Хотя что в этом странного? Если есть тропа, значит, люди по ней ходят. Единственное, что мешало наслаждаться путешествием, — камешки и ветки на тропинке, постоянно попадающие под ноги, все-таки лесная тропа не наезженная дорога. Так что мое продвижение сопровождалось ругательствами сквозь зубы, возгласами типа «ой», «ай», «чтоб тебя», «куда ж ты, сволочь, лезешь». Последнее — это уже жуку, нагло ударившему меня в ухо, а потом еще и попытавшемуся туда залезть. За дупло принял, что ли? Но даже эти житейские неурядицы не заставили меня растерять хорошее настроение — все равно это лучше, чем в лаборатории. Солнце, пробивающееся сквозь листву, сверкание искорок на паутинке и голоса птиц, устроивших бурное обсуждение наглеца, посмевшего вторгнуться в их владения… Что может быть прекрасней? Вот застучал дятел, что-то проорала сорока. Хм… Дятел? Сорока? А они тут есть? Ну, стук похож на стук дятла, а вот кто стучит, не видно. Ладно, я сказала дятел, значит, будет дятлом. Если на клетке с тигром написано заяц, значит, там заяц, а кто не согласен — получит в лоб! И не надо мне предлагать войти в клетку и покормить «зайчика» морковкой. Если понадобится, войду и покормлю. И будет этот «зайчик» жрать морковку, иначе усы оборву, хвост узлом завяжу, лапы поотрываю. Маг я, в конце концов, или погулять вышла?
Блин, ну и чушь в голову лезет. Свежий воздух после годового затворничества действует не хуже наркотика. Неторопливо иду по тропе, поминутно вертя головой во все стороны, пытаясь рассмотреть птичек, заодно высматривая подстерегающие опасности.
Никогда не думала, что ходить босиком по лесу так больно и утомительно, потому, кстати, и неторопливо шла, а вовсе не потому, что не спешила. А если еще пальцем по корню въедешь… у-у-у. Есть желание плюнуть на все, сбросить маскировку и залечить царапины со ссадинами, появляющиеся несмотря на все предпринятые меры. Отказалась от этого не потому, что опасно, кто тут увидит? Из-за того, что дорога впереди длинная и ситуации могут возникнуть разные. Если я не смогу перетерпеть такой пустяк, то не смогу выдержать и сдамся в более сложной обстановке. Тогда уж лучше сразу вернуться в подвал и не вылезать. Строга к себе? Может быть, но чтобы выжить, только так и надо. Никто меня в этом мире жалеть не станет, а любая ошибка может оказаться последней, и винить в ней некого, она только моя. Значит, надо быть сильной. А потому заткнуться и забыть про то, что ты маг и что все царапины можно залечить, стоит только сбросить маскировку.
С этой маскировкой недоработали что-то древние Интерфекты, а мне приходится страдать: не получается при маскировке колдовать. Не получается, и все. Маскировка супер! Даже сама уверена, что я мальчик, в том числе и когда раздеваюсь… хм… Ладно, не будем о грустном. В конце концов, жизнь хороша, если не учитывать корни и ветки под ногами.
Вдали послышался стук топора.
В лесу раздавался удар дровосека и крики кассира: не дам кошелек!
Дальше не знаю. Не «не помню» (это я-то не помню?), а именно не знаю, точнее, Петька не знал дальше, который этот стих мне и рассказал. Криков кассира слышно не было, а вот стук топора раздавался с каждым шагом все отчетливей. На всякий случай свернула с тропы, выругалась тихонько и дальше старалась идти как можно тише. Выглянула из-за дерева. Могла бы и не подкрадываться — дровосек так увлекся делом, что ничего вокруг не замечал.
Я невольно залюбовалась его работой. Мужчина с густой, но короткой бородой, скинув рубашку, оставшись обнаженным по пояс, ритмично махал топором, выбивая щепки из дерева. Замахивался не руками, а всем корпусом, резко поворачивался, погружая топор все глубже и глубже в ствол дерева. От удара бисеринки пота, посверкивая в лучах солнца, слетали с его волос и рук. Дровосек мотнул головой, стряхнув пот с лица, но ни на секунду не прекратил ритмичных махов. Казалось, он не работал, священнодействовал, так всегда кажется, когда наблюдаешь за настоящим мастером, который весь целиком ушел в дело, ничего не замечая вокруг. Налипшие на спину листочки и веточки, солнце, уже начавшее основательно припекать, беда любой весны, когда по утрам еще прохладно, а днем уже жарко, — ничего из
