— А пусть себе прыгает, — любовно проговорил Смоки, — Вечно ты к нему придираешься.
— Он меня нервирует, — сказал Сноппи.
— А Декера почему-то не нервирует, — возразил Смоки, — Декер на него никогда не жалуется.
— Декеру не приходится столько времени с Попрыгунчиком находиться, — прошуршал Сноппи. — И Декер, кстати, не такой твой близкий друг, как я. Я — твой самый лучший друг. Я все время рядом с тобой. Декер все время бегает туда— сюда. Вот если бы Декеру пришлось жить рядом с Попрыгунчиком, как мне, я бы посмотрел тогда…
«Шмяк», — прыгнул в очередной раз Попрыгунчик.
— И никогда не останавливается, ни днем ни ночью, — продолжал нудить Сноппи, — Скачет и скачет! А ведь у нас триада — ты, я и Декер. А он нам на что сдался? Нас же было трое, почему же стало четверо, а?
— Да, у нас триада, — сказал Смоки. — И не пытайся меня провоцировать. Думаешь, можешь поймать меня на слове? Ты отлично знаешь, что Попрыгунчик — не один из нас. Для меня он вроде домашней игрушки. Знаешь, я тебе честно скажу: если бы ты не ворчал все время, а Декер подольше оставался бы с нами, не понадобилась бы мне эта зверушка. Но она у меня есть, и я к ней привык, полюбил Попрыгунчика, и…
Сноппи прошипел что-то нечленораздельное.
— Что-что? — переспросил Смоки. — Ну-ка, повтори.
— Я сказал, что ты не просто полюбил его. Ты с ним сроднился, вот что, а я на это не способен, и Декер тоже. Думаешь, почему Декер столько бегает? А потому, что не в силах глядеть на эти бесконечные скачки. «Шмяк, шмяк, шмяк» — сутки напролет. Ни минуты покоя. Просто с ума можно сойти!
— Он принесет нам удачу, — заявил Смоки. — Он не простая зверушка. Он — талисман.
— На что тебе талисман сдался? — жалобно прошелестел Сноппи, — Говоришь тебе, говоришь, а ты все отмахиваешься. Ни на минутку прислушаться не желаешь. Всем жалко тебя. Ты уже всех друзей в Центре растерял. Не хочешь меня послушать, не хочешь… Раз уж ты главный в Центре, надо же что— то делать!
— При чем тут Центр? Разве дело в Центре? Ты со мной, и Декер со мной. Вы за меня, и…
— Ну вот, завел шарманку, — прошипел Сноппи, — И как я с тобой уживаюсь, просто диву даюсь. Доведешь ты нас всех до беды, ох доведешь! Ты и мечтания твои проклятые. Если и Декер от тебя отойдет…
— У Декера есть глаза, — сказал Смоки, — Он видит то же, что и я. А ты…
— Пускай у Декера есть глаза, а у меня зато есть здравый смысл. Я знаю такое, чего Декеру знать не дано.
«Шмяк, шмяк, шмяк», — скакал Попрыгунчик.
— До сих пор никто никогда не отваживался даже приблизиться к Центру, — продолжал Сноппи. — И не вздумай говорить, будто тебя это ни капельки не тревожит. Помалкиваешь — думаешь, что очень хитрый. Но другие-то тоже не дураки. Они просто ждут, когда ты сделаешь опрометчивый шаг, а потом скинут тебя. Скинут-скинут, не сомневайся, и разделаются с тобой скоренько, даже охнуть не успеешь.
— Когда три существа образуют триаду, — попытался защититься Смоки, — которая является обязательным способом существования для нашего образа жизни — наилучшим способом, как доказал многолетний опыт, они лояльно относятся друг к другу. Они не терзают друг друга, не издеваются, не подшучивают. Они не позволяют себе…
— Это я к тебе не лоялен? Уж так лоялен — лояльней некуда! — возмутился Сноппи, — Я просто стараюсь как могу отвести от нас беду. Почему ты меня не слушаешь?
— Да слушаю я тебя, слушаю… Слушаю без конца.
— Слушаешь, может быть, да не слышишь. Ты просто спятил от своих мечтаний о славе. Здравый смысл тебе уже недоступен. А теперь ты размышляешь о том, как тебе использовать этих пришельцев с наибольшей выгодой для себя. И не говори, пожалуйста, что это не так!
— На их воспроизведение уйдет много времени, — сказал Смоки задумчиво, — Интересно, нельзя ли найти более быстрый метод?
— Да, это скоро не получится, — подтвердил Сноппи, — Слишком много фактов придется учесть.
— Я подумывал, не использовать ли оригиналы, — сказал Смоки, — и не ждать воспроизведения. Но это может оказаться небезопасно. Другие, эти, похожие на кубики, — я про них ничего не знаю, но люди — существа чувствительные. А ведь за все то время, что Декер у нас, только эти двое и появились. И все-таки я чувствую сильное искушение…
— Ты рассчитываешь на то, что они идентичны Декеру? Не стоит, честное слово. Это большой риск. Индивидуумы внутри одного вида могут иметь большие различия, и потом, Декера мы подвергли солидной ревизии.
— Советуешь не торопиться?
— Конечно советую.
— Ты вечно советуешь мне быть осторожнее, не рисковать. До чего мне надоела твоя предусмотрительность, если бы ты знал!
— Это ты как хочешь, — прошипел Сноппи, — Просто я привык немножко вперед заглядывать. Посуди сам, разве можешь ты быть уверен, что эти двое похожи на Декера? У них могут оказаться совершенно разные темпераменты, и уровень интеллекта еще неизвестно какой. По одному индивидууму трудно судить, что за птица — человек. Декер, на счастье, оказался существом, способным к сотрудничеству. С ним можно договориться. А эти двое могут такими не оказаться.
— Ладно, — буркнул Смоки, — подождем, поглядим. Уговорил.
«Шмяк! Шмяк! Шмяк!» — скакал Попрыгунчик.
Глава 56
— Ох, не знаю, не знаю… — с сомнением проговорила Джилл и покачала головой. — Этот Декер…
Теннисон прижал палец к губам. Джилл оглядела комнату. Никого и ничего. После ухода Декера они были в полном одиночестве.
— Вот интересно, где Шептуна носит? — спросил Теннисон. — Не похоже на него — совсем нас бросил.
— Может быть, он отыскал своих родственников, — предположила Джилл, — Декер же сказал, что тут есть пыльники. Наверное, болтает с ними. Они ведь так давно не виделись.
— Мне бы хотелось, чтобы он вернулся поскорее, — признался Теннисон, — Мне надо кое о чем спросить его.
— Значит, и ты чувствуешь что-то такое…
— Да, Джилл, чувствую.
Они сели рядышком на диван. Комната как комната, ковер как ковер. Картины на стенах даже казались знакомыми. Если бы мысленно перенести эту комнату в Ватикан, то и там в ней все было бы на месте. Но все-таки было тут что-то чужеродное, пугающее, неприятное.
Теннисон протянул руку, и Джилл взяла его ладонь в свои. Они сидели рядом, держась за руки, словно двое маленьких детей, одинокие, неуверенные в себе, беззащитные перед лицом угрозы, таящейся в уголках чужого пустого дома с привидениями.
Джилл хотела что-то сказать, но Теннисон крепко сжал ее руку. Она сглотнула комок в горле и промолчала. И прошептала мгновение спустя:
— Джейсон, Шептун вернулся. Он снова с нами.
— Шептун! — позвал Теннисон.
— Я здесь, — ответил Шептун. — Простите, что покинул вас. Но я нашел пыльников. Здесь есть пыльники, представляете?
— Иди к нам, Шептун, — позвала Джилл. — Иди скорее. Давай поговорим втроем.
