- Что - раньше?
- Я знаю, что раньше рехнулся бы от страха, беседуя с Вами. А теперь… мне это безразлично.
Северус нахмурился:
- Я всегда считал, что Вы - ни на что не годный зельевар, но теперь… Боюсь, я в этом убедился…
Он подошел к камину, подбросив несколько поленьев, и продолжая ворчать себе под нос. Гарри смог разобрать только несколько слов: «бездарность», «Лонгботтом», «чертово наказанье» и кое-что в том же духе, из чего сделал выводы, что профессор отнюдь не собирается льстить его персоне.
- Итак, Поттер, - Снейп снова развернулся к Гарри, и теперь, когда позади профессора вспыхнул огонь, парень прищурился, - как бы Вам это ни было отвратительно, нам придется побеседовать серьезно. Ваше состояние нельзя назвать приемлемым, как и этот лунатизм. Вы всегда имеете привычку рыдать под чужими дверями?
Гарри хотел ответить, но запнулся. Он не мог плакать! Он точно помнил, что… О, черт! Он действительно плакал. Но почему?
- Мне было плохо… - прошептал он.
- И Вы пришли сюда, чтобы напакостить мне, утопив подземелья в собственных слезах? - Снейп издевательски вскинул бровь.
- Не знаю…
- Слишком много неизвестных в этом уравнении, Вам не кажется? - продолжал язвить Снейп.
- Кажется! - Гарри не выдержал. - А еще мне кажется, что Вам доставляет удовольствие видеть других в жалком состоянии! Такой мерзавец, как Вы, только за счет этого и может что-то из себя представлять!
Парень вскочил, одной рукой продолжая удерживать плед, а другой обвиняюще тыкая в Снейпа:
- Почему Вы оставили меня здесь?! Почему просто не вышвырнули? Или не отправили к директору? Я ведь нарушил правила! Шатался здесь после полуночи, обозвал Вас мерзавцем…
- Ну, это Вы сделали меньше минуты назад, - констатировал Снейп. - А Ваша истерика не повод для того, чтобы будить Дамблдора. И если Вы чувствуете себя жалким, то меня это не удивляет. Вы и в самом деле жалки, мистер Поттер. А так как мне отвратительно видеть Вас в подобном состоянии, я собираюсь это исправить. Сядьте!
Гарри не смог ослушаться. Вернувшись в кресло, он молча наблюдал за расхаживающим перед ним Снейпом, и ему делалось все более тоскливо. Наконец профессор заговорил:
- Есть только один выход. Дамблдор не простит мне, если Вы лишитесь рассудка, а Вы к этому слишком близки. Честно говоря, мне тоже будет жаль, если Мальчик-Которой-Выжил проведет остаток дней в клинике Святого Мунго. Поэтому я собираюсь разобраться в этой истории. И Вы, мистер Поттер, должны оказать мне посильную помощь.
Он замолчал, глядя на Гарри, и парень поежился под этим взглядом:
- Это был вопрос?
- Нет. Это было утверждение.
- Хорошо…
- Хорошо… что?
- Я постараюсь Вам помочь.
- Для начала, помощь нужна не мне, а Вам. Поэтому сейчас я сообщу то, что имело место быть перед Рождественскими каникулами, а Вы извольте выслушать. Комментарии можете сообщить потом. Итак… Я знаю, что Вы пробрались в мои комнаты и взяли несколько ингредиентов. Что Вы с ними сделали - неизвестно. Известно лишь то, что после Рождества Ваше поведение резко изменилось. Вы стали более внимательны, но это к делу не относится, хоть мне и приятно, что на зельях Вы перестали служить олицетворением тупицы. Возможно, это влияние Грейнджер, но я в этом сомневаюсь. Изменилось Ваше восприятие мира. Взять хотя бы то, что Вы общаетесь со мной уже четверть часа и до сих пор вполне вменяемы, а не бормочите оправдания своему поведению.
Гарри согласно кивнул. Его не особенно беспокоило мнение Снейпа, но слова профессора вызывали интерес.
- Исходя из того, что сообщили Ваши друзья, я могу сказать только одно. Вы находитесь под действием зелья, которое постепенно расстраивает Вашу нервную систему. И это зелье приготовили Вы сами. Осталось узнать, чего именно Вы добивались и тогда я сумею приготовить противоядие.
- А если в этом нет необходимости? - Гарри поежился. Он отлично представлял, как много в его жизни отвратительных моментов, и если он пожелал избавиться от какого-либо воспоминания, прибегнув к мощному зелью, возможно, так было надо? - Что, если, освободив меня от заклятья, Вы сделаете еще хуже?
- Сомневаюсь, - отрезал Снейп. - Ваша вменяемость под сомнением. Вы неадекватны, мистер Поттер. Неужели это не наводит Вас на соответствующие опасения?
Снейп отвернулся, стараясь не показывать своего беспокойства. Видеть Поттера в подобном состоянии было непривычно. Это было… неправильно. Гарри был безразличным. Рациональным до мозга костей, и это было неприятно. Профессор сжал кулак, чувствуя, что если парень откажется, его состояние будет с каждым днем ухудшаться. Несомненно, Поттер раздражал его. Своим упорством, нахальством, пренебрежением правилами… Но в этом был весь Гарри - единственный в своем роде. «Да уж,' - скептически заметил про себя Северус, - «единственная в своем роде заноза в заднице!»
- В кои-то веки Вы должны прислушаться к моим словам. А я говорю Вам, что действие зелья надо приостановить. Вы, сами того не подозревая, боретесь с ним. И это подрывает Ваш дух. Так к чему Вы могли стремиться, чтобы это потребовало от Вас отказаться от себя?
- Не знаю…
- А придется подумать, - снейп развернулся к Поттеру и сделал шаг вперед. - Давайте разберемся вместе. Вы не могли готовить яд. Это против Ваших принципов.
- Почему же? - Гарри вскинул бровь, но Снейп лишь ухмыльнулся:
- Выпейте еще скотча, Поттер. У вас зубы стучат.
- Спасибо за заботу, - пробормотал Гарри, но бокал взял, сделав на этот раз осторожный глоток.
- А яд Вы не готовили по той простой причине, что использовать его Вы отважились бы лишь на ком-то из Упивающихся или на Том-Кого-Вы-Рано-Или-Поздно-Должны-Уничтожить… Но Вы не настолько безумны, чтобы действовать в одиночку. Кроме того, Вы излишне принципиальны и не станете наносить удар исподтишка. Вашей натуре это претит. Готовить лекарство Вам нет смысла - никто не болен, к тому же, раз уж Вы ступили на скользкую дорожку воровства, гораздо проще было бы изъять уже готовое средство в больничном крыле. И, наконец, учитывая Ваш возраст и проблемы, которые могут беспокоить молодых людей, я предположу, что здесь замешана любовь. Скорее всего, безответная. Тогда становится ясна причина Вашего состояния. Вы пытались заставить себя забыть о собственной привязанности, но сознание продолжает протестовать, посему в результате мы имеем Ваши бессмысленные шатания по школе, ночные истерики и остальные симптомы.
Гарри онемел. Он замер, сжимая в руках бокал со скотчем, расширившимися глазами глядя на Снейпа. На профессора, который только что разложил по полочкам его поступки и теперь с откровенным самодовольством наслаждался собственной проницательностью. Не выдержав глупости услышанного, Гарри хихикнул. А через несколько секунд он уже хохотал так, что рисковал свалиться с кресла:
- И Вы… Вы решили, что я… О, господи, что я все это натворил, только ради того, чтобы избавиться от собственной влюбленности?
Отсмеявшись, Гарри фыркнул, сделал еще глоток напитка, и добавил:
- А почему мне вообще пришло в голову от чего бы то ни было избавляться?
- Вот это мне и придется выяснить, - отрезал Снейп, проигнорировав веселье Поттера. - Какой был вкус у зелья?
Гарри попытался было ответить, что он вовсе ничего не пил, но внезапное воспоминание накатило слишком резко: стеклянный стакан в руке, пустая комната, и снежинки… Огромные пушистые снежинки… Он зажал ладонью рот, чувствуя, что его сейчас стошнит, что видение появилось против его воли, потому что этого не было… Но в следующий миг Снейп выдернул его из кресла, наплевав на выпавший из пальцев парня бокал и свалившийся на пол плед:
