на правой руке, я буду любить тебя по-прежнему без всяких пиров. Хорошо?» Сказочный принц заглянул в небесно-синие глаза прекрасной принцессы и понял, что постиг их глубину ещё вовсе не до конца: там где всегда его встречало лишь исполненное света согласие, сейчас вдруг засверкала крошечная слезинка. Принц смутился и немного встревожился: «Я чем-то обидел или напугал тебя, моя нежно-любимая?» Но в глазах принцессы уже читалось «Нет-нет! Всё хорошо!», а ручка её крепко сжимала ладошку порывавшегося что-то сказать принцу Чиполлино. Решение принца обрело силу.
«Ну и что ты наделала, моя хорошая?», шептал Чиполлино в темноте ночи, внимательно рассматривая, как дорожка лунного света из большого окна дворца серебрит прекрасные сосочки грудок Русалочки, «Ну почему ты не дала мне объяснить ему, что тебе нельзя снимать своего колечка?». Русалочка улыбалась только и нежно гладила Чиполлино по его буйной зелёной головушке. Ранним предрассветным утром Русалочка потянула Чиполлино за ладошку из постели и он с готовностью подпрыгнул: «Куда?». Они вышли из королевского дворца и Русалочка, держа Чиполлино за ладошку, повела его к Сейлорлэнду…
Морская свадьба
Сказочный принц проснулся на рассвете, когда первые лучи солнца лишь входили в его опочивальню. Вспомнив о своём решении, он улыбнулся, но тут же немного вновь встревожился, вспомнив будто пригрезившуюся ему слезинку в глазах прекрасной принцессы, которая всё ещё была его незнакомкой, несмотря на очевидную бурю обоюдной любви. И он подумал, что лучше всего не беспокоить сегодня её взволнованное сердечко как можно дольше, тем вернее, что двери в её опочивальню этим утром оставались закрытыми.
Принц спустился к завтраку и провёл его против своего обыкновения в полном одиночестве. Затем он прошёл в свою опочивальню мимо по-прежнему закрытых дверей опочивальни принцессы и наблюдал утреннюю игру юных пажа и фрейлины, резвящихся подобно малым котятам, сам не принимая обычного участия: принцу всё больше начинало казаться, что вчера вечером он что-то сделал не так… Очнулся принц от протяжного любовного стона фрейлины под юным пажом и от криков на улице.
– Ваше высочество! – доложил вошедший камердинер. – Народ требует вашего высокого присутствия! Море принесло к нашим берегам прекрасную русалку и дабы счастье снизошло на всё наше королевство, вы должны сами лицезреть и приветствовать это редкое чудо.
По правде сказать, у принца сегодня не было никакого желания заниматься даже самыми важными государственными делами. Он печально улыбнулся: «Да-да, хорошо-хорошо… Я буду… Я очень скоро…»
Камердинер поклонился и вышел. Принц поцеловал двух замерших при виде печали на прекрасном челе его весёлых котят и покинул покои. Он ещё раз подошёл к напрочь закрытым дверям опочивальни принцессы, погладил зачем-то их дубовые створки, затем резко обернулся и решительно зашагал к выходу из дворца.
На выходе его ожидала целая толпа рыбаков и служанок, делегированных за ним с побережья. Размахивая руками и неописуемо радуясь, сопровождали они своего принца по дороге к морю и наперебой рассказывали о снизошедшем на берега королевства чуде.
…Чудо сидело на морском валуне, сжимало левую ладошку в кулачок и печально взирало на неё. Рядом, у прекрасного серебряного хвостика крутился, играя в прятки с морской пеной мальчик-луковка, который периодически подплывал к восседающей на валуне, казалось, самой Красоте и утешительно целовал её то в попку, то в плечико, то в пупок…
В сопровождении собравшегося народа принц подошёл к морю, приветственно погладил величественный Сейлорлэнд по волне, взглянул на сидящую на камне русалку и начал торжественное обращение.
– Правители и народ королевства нижайше приветствуют тебя, прекрасное чудо природы! Да ниспошлёт небо…
Русалочка немного удивлённо обернулась. Слова замерли у её сказочного принца на устах. Перед ним сидела его нежно любимая прекрасная незнакомка и глаза её были полны печали вполне сравнимой с печалью, навестившей по утру глаза принца.
– Вы, принцесса? – он шагнул в расступающиеся перед ним волны.
Она чуть виновато улыбнулась, будто пожала слегка своими полупрозрачными плечиками и протянула раскрытую ему навстречу ладошку. Мизинчик левой руки обрамляла волшебная сталь.
– Вы согласны?!! – он кинулся к её связанным в хвостик коленкам и волны сомкнулись над ним.
Выбарахтывался он из воды совершенно мокрый, смешной и счастливый.
– Это прекрасное создание природы милостиво соизволило выйти за меня замуж! – объявил он застывшему в изумлении народу. – Свадебный пир сегодня же вечером для всех во дворце. Свадьба состоится на моём корабле!
Народ из деликатности стал расходиться, не торопясь ронять радостные слова и неся их своим ещё вообще ничего не знающим знакомым.
– Так вы русалка? Что же вы молчали и не говорили? Ах, да! Вы же не можете говорить на нашем языке! И не надо. Мы вполне ведь обходились и обойдёмся и так! – сказочный принц был рад, как ребёнок безвозвратно потерянной и вдруг нечаянно нашедшейся любимой игрушке.
Вечером этого же дня корабль с парусами подобными крыльям выходил из Сиреневой лагуны в открытое море.
Прямо на палубе принайтован был большой прозрачный бассейн, который служил свадебной каютой для Русалочки. Чиполлино это радовало доне́льзя: он барахтался в бассейне в свете праздничных фонарей, нырял в него с бортика, пытался добиться того же от Русалочки и иными способами вёл себя крайне неприлично.
Но Русалочке было не до ныряний: она целовалась почти непрестанно со сказочным принцем, и серебряный хвостик её дрожал в нарастающем возбуждении от этих поцелуев.
До самого утра решено было не брать на борт гостей и лишь вахтенный экипаж вёл сейчас корабль, размеренно покачивающийся на малой волне. Старый кок Негоро раскуривал трубку на палубе, любуясь на обнажённое продолжение Русалочкиного хвостика, усмехаясь и крякая в морской ус при каждом крепком захвате принцем нежного девичьего тела: Негоро никак не мог вспомнить, под каким из компа́сов потерял он свой топор в этот раз. Шкипер с боцманом, утвердившись на шканцах, настраивали внутренний барометр из свадебных запасов шампанского. Штурман из рубки, не повышая голоса, пророчил тысячу чертей под хвост каждому из матросов, если кливер не будет потравлен сей миг. Обстановка праздничного ночного уюта царила на освещённом дрейфующем корабле.
Ближе к полуночи сказочный принц нырнул в прозрачные воды покачивающегося в такт корабля бассейна и не выныривал несколько долгих минут: он пытался проникнуть поглубже своим языком между очаровательных плотно сжатых бёдер Русалочки. Губки пропускали его почти в волшебную глубь, и Русалочке становилось всё теснее между ножек связанных её серебряным хвостиком. Она уже несколько раз порывалась снять стальное колечко с мизинца левой руки, чтобы надеть его на правую, надеясь на мудрую власть окружавшего корабль Сейлорлэнда. Но принц умолял её потерпеть до утра – эту ночь он хотел играть с ней лишь как с прекрасной русалкой. Русалочка со стоном обхватила плечи сказочного принца, стараясь помочь ему подняться из воды, чтобы он не захлебнулся. Далось ей это с большим трудом. Принц показался на поверхности с растрепавшимися, ниспадающими на плечи мокрыми волосами и с обезумевшим совершенно взглядом. Вслед за ним на поверхности показалась столь же безумно выглядевшая головка его достававшего до живота члена.
– Юнга, огня! – скомандовал сказочный принц.
Через мгновенье черноокая Пенни подавала ему с серебряного подноса бокал пылающего голубым пламенем королевского виски.
– Благодарю за службу! – принц поцеловал подавшую ему пламя смуглую ладошку и коснулся губами медленно оплавляющихся краёв бокала.
Медленно и величаво запрокидывал он голову в абсолютной тишине, потому что притих не только старый Негоро, забывший крякнуть с открытым в изумлении ртом, притих не только Чиполлино, замерший на
