тебе тапочки? Мы ещё лучше тебе найдём!
– Балда глупый какой! Это же Его тапочки! Значит он дома! Просто крепко уснул! – блеснула Мальчиш скоропалительной логикой, подпрыгнув лапкой к панели и остановив реструктуризацию на середине. – Гелла, ты откроешь мне дверь?
– Нет! – спокойно и твёрдо сказал Гелла. – Во-первых, аварийный доступ-вход в жилотсек осуществляется только службами экстренной помощи…
– Ты что! – Мальчиш задрожала глазами. – Я же и есть его самая экс… экстренная помощь! Я же люблю его уже целый день! Гелла, Геллочка! Ну, пожалуйста-препожалуйста…
– Нет! – спокойно и твёрдо сказал Гелла, и полез в таблицы аварийного доступ-вхождения.
– Мальчиш, ну это, в самом деле, какой-то кошмар… – попробовала ещё приостановить и урезонить Мальчиша присевшая на полу коридора Ганни. – Ну, подумай. Вот ты бы спала, а к тебе кто-нибудь через аварийный доступ заходил! И, вообще, может твой мальчик там не один. Видишь, вон, сапожки стоят?
– А с кем? – при последних словах Мальчиш от удивления даже обернулась на не интересовавшую её до этого Ганни.
– Ну, с девочкой, например… не знаю… Может к нему уже пришёл кто-то…
– Ой, я хочу его сразу с девочкой!.. – Мальчиш радостно вздрогнула всей шкуркой.
– Не «хочу», а «люблю»… А то ты выглядишь, как какая-то жадная жадина… – внёс коррекцию Гелла, набирая на панели подобранный код силового доступа. – Чёрт, одно старьё в базах! Мальчиш эта фигня приоткроется всего на полторы секунды. Если успеешь нырнуть – твоё счастье. Если нет – я больше в ламер-гангстеров не играю, завтра придём! Давай, на четвереньки и на старт, как игрушечная лошадка – внизу самый большой люфт времени, проскочишь. Приготовилась?
– Ага… – Мальчиш стояла на лапках и даже попу приподняла от усердия.
– Три… два… один… Давай, наше солнышко!
Гелла клацнул «Enter»’ом на панели управления дверью, и дверь превратилась в исчезающую вверху голубую пелену энергии. Почти сразу же голубая волна ринулась вниз, и шмыгнувшая в проём коридора Мальчиш успела. Бы… Если бы не металлоидный её переливающийся пояс, сильно оттопырившийся над задницей на штанишках. Задранная полоска, сверкнув, ударилась о возникшую энергетическую преграду, волна энергии задрожала в режиме технической неопределённости, охватив Мальчиша за поясницу, а Мальчиш напрочь застряла в дверном проёме буквально на пороге своего счастья. Гелла уже было потянулся рукой к плате управления для активации ещё одного открытия, но рука его повисла в воздухе под остановившее её Геллыно же – «Стоп!».
– Прелесть какая, Ганни, смотри! – Гелла погладил Мальчиша по сжатой тканью штанишек попке, и Ганни заинтересованно пододвинулась ближе, касаясь дёргающейся в нетерпении босоножки.
– Ну, что вы там? Гелла, давай быстрей! – Мальчиш ещё ничего не поняла и по-прежнему стремилась исключительно вперёд.
– Не-а… – Гелла нашаривал под животиком Мальчиша полязгивающую застёжку засадившего её в энергетическую ловушку металлоидного пояса. – Во-первых… там, может быть, вообще никого нет… Во- вторых, может все спят… А, в-третьих… (Или даже всё-таки опять, во-первых!..) Мы тебя любим…
Застёжка, наконец, поддалась, и штанишки скользнули по высоко задранным бёдрам Мальчиша. «Какая попка!», вздохнула Ганни. Гелла возился с теперь уже брыкающимися сандаликами.
– Вы что, обалдели совсем? Да? Я потом, когда вылезу, съем вас всех вместе с трусиками! – пыталась Мальчиш внести смятение в ряды нежданно объявившегося позади неприятеля; в конце концов, она выдвинула самый убедительный аргумент: – Мне же неудобно здесь!
– Точно… – Гелла озадаченно почесал в затылке и потрогал за правую дужку очки. – Вон пуфик маленький стоит. Попробуй придвинуть!
Мальчиш потянулась и подсунула под себя мягкий пуф из прихожей. Гелла уже вовсю демонстрировал строение прекрасных черт Мальчиша подбирающейся всё ближе лицом Ганни. «Погоди, я сниму…», Ганни внезапно резко ретировалась, и через мгновение к мягкому освещению прохода добавился яркий свет нескольких софит-камер.
– Эй, вы что там ещё придумали? – послышался жалобный встревоженный голос Мальчиша из-за той стороны энергетической завесы.
– Снимаем “кино”, – пояснил Гелла, разворачивая попку перед одним из объективов и растягивая в стороны мокрые губки. – Не верно вламываться в дом любимого без подарка. Принесёшь ему это наше “кино”. Про любовь! Серия не помню какая, но ты в главной роли!
– Балбесы балбесские! – донеслось из голубого прозрачного потусторонья. – Отпустите меня срочно! А?
– Не-а!.. – эхом откликнулся Гелла: он самым вульгарным образом возился теперь с поясом своих собственных брюк. – Тебе что там – скучно? Книжки пока почитай!
– Б..блин! Гелла, балда! Почитала бы я тебе книжки! – Мальчиш почувствовала, как большая головка нахально разводит в стороны её малые губки.
– Зря!.. – Гелла осторожно водил крепким надутым шариком головки назад и вперёд в начинающих сочиться половых губках Мальчиша. Ганни выбирала всё новые и новые ракурсы, преодолевая желание поцеловать Мальчиша в растопыренные от волнения пальчики на ножках, а Гелла продолжал наставительно: – Очень интересные попадаются… книжки… Там в одной Мальчишу-Кибальчишу муку великую выдумывали… А он смеялся, но так им и не сказал, что самая великая мука – это, вот, мука любви… Мальчиш, ты будешь смеяться?
Гелла не выдержал напряжения и качнул чуть сильней.
– Буржуины проклятые! – донеслось из жилого отсека.
– Ничего-ничего!.. – Гелла нежно похлопал по попе Мальчиша, покачивая её своим набухшим достоинством и доводя его уже до глубин.
«Хер..ра себе – “ничего”!», подумала Мальчиш, чувствуя распирающее всю её нутрь наполнение: размер Геллы порой доходил просто до неприличия… Пизда её уже хлюпала слюнками, а тут ещё Ганни, оставив свои снимающие рампы в автопокое, забралась со своими поцелуями под остававшуюся снаружи часть животика. Мальчиш застонала на пуфике и заелозила коленками по полу внешнего коридор-прохода. Медленно, но верно становилось до невозможного хорошо… Тепло побежало от кончиков пальцев по ножкам, по животу, по рукам; а тут ещё Ганни дёрнула язычком, зацепившись за пуговку клитора… Мальчиш почувствовала лёгкий стремительный улёт в голове и, поджав пяточки к попе Геллы, кончила.
– Любимая, ты будешь? – услышала Мальчиш за спинкой, и по попке её мурашками пробежала змеиная шкурка предчувствия – сейчас её снова отъебут… – Если что – я сниму!..
– Ой, нет! Пускай девочка отдохнёт! Потом… Дома… – Ганни ласково разглаживала складочки на ступнях Мальчиша, касаясь щекой возбуждённо подрагивающей попки.
– Ага… Мальчиш, одеваемся! – Гелла натягивал на ноги Мальчиша штанишки, пока Ганни промакивала салфеткой её влагалище. – На этот раз ещё более резко, пожалуйста, а то то так до утра будем входить!
Через несколько секунд Мальчиш, осторожно ступая, проходила в комнаты жилотсека. Любимый и ненаглядный мальчик её действительно спал в объятиях мамы, мирно прикрыв своими серебряными ресницами свои голубые глаза…
Мальчиш немного подумала над тем, вежливо ли играть в любовь сразу с мальчиком и с его мамой, если она их только второй раз в жизни видела. Мыслепроцесс ни к чему не привёл, и Мальчиш наобум потянула маму мальчика за тёплую руку: «Здравствуйте… Простите… Я вас люблю!»…
День знаний
Как-то с улицы Мальчиш влетела мокрая, растрёпанная и возбуждённая.
– У Та́иси сестра старшая в гости приехала! И мы с ними целый день в “дочки-матери” на шалопеты резались! – сообщила Мальчиш с порога валяющимся уже в постели Геллу и Ганне. – Я была папой, и они меня до жути достали!..
