История Любви. Предварительно-опережающие исследования

– И, пожалуйста, следи за своим языком! – напутствовала я ещё втыкающегося в клавиши писчего и тут же обернулась опасливо на него: видимо для того, чтобы убедиться, что он не воспринял мою просьбу буквально и не высунул перед носом для созерцания свой язык…

Леночка, как нельзя более кстати, оказалась тоже свободна, что случалось в её работе крайне редко. К тому же Зинаида Ивановна, новый врач-терапевт, уже вышла на вызовы, и мы с удовольствием попили чудесного цейлонского чая с «наработанной» Леночкой шоколадкой.

Как всегда Леночка пыталась убедить меня в противоестественности лесбийской любви, а я в ответ горячо соглашалась и говорила, что у меня было всего только два опыта подобных встреч, и они мне совсем не понравились, просто специфика новой моей работы требовала освоения новых отношений и какого-то развития. Меня всё ещё даже немного шокировала сама мысль о сексуальных контактах девочки и девочки, но Леночку я любила совсем не как женщину, а просто как прелестное, милое мне существо. Что, правда, не мешало мне постоянно пытаться забраться к ней под юбку или в глубокий разрез халатика к весело выпирающим вперёд грудкам. Леночка же, испытывая свои стойкие предубеждения к однополой любви, всё же почему-то не могла отказать именно мне, что объясняла иногда, под невероятное смущение, чувством глубокой ко мне симпатии и привязанности. Так или иначе, но я вдоволь налапалась в этот раз за её тугую горячую письку и оставила под пышными белыми локонами на шейке самый настоящий засос… В пылу чаепития Леночка в который уже раз под моими расспросами поведала историю своего скромного девичьего грехопадения (онанизм с двенадцати лет) и показала, как она это делает. Впрочем, напрочь отказалась снять трусики, и я с наслаждением посасывала шоколадку, прихлёбывая из чашки и наблюдая, как тихонько постанывает моя медсестричка, раздвинув ножки и активно шевеля пальчиками под резинкой. Наконец, Леночка, чуть всхлипнула, страшно покраснела и мелко затрясла коленками, кончая в трусы. Я наклонилась, поцеловала её в коленку и одёрнула на ней халатик. Очень своевременно – в дверь как раз постучались…

Пациент мой с усердием матёрого сетевого дятла стучался в кейборд. «Получается?», я проскользнула, казалось, почти незамеченной позади него в уголок для переодевания (после подобных визитов к Леночке я регулярно меняла трусы) и задёрнула за собой шторку ширмы. Совершенно спокойно я сняла халат и стянула вымокший насквозь предмет туалета, на миг запутавшись тканью об острый каблук. «Нина Михайловна… Вас, да, уже выебали?», громом среди ясного неба раздался сзади вопрос. Я застыла как вкопанная, но быстро собралась и нашла силы обернуться: позади абсолютно непринуждённо стоял, распахнув во всю ширь занавеску, мой пациент и заглядывал мне в очко. Мелькнула совсем ни к делу мысль о том, что я до сих брею жопу с пиздой только к пляжному летнему сезону, и какие мокрые красоты предстали там, пока я стояла раком, этому моему пациенту-придурку, можно лишь догадаться…

– Нет («Ёб твою мать!..»), Миша! – я спешно одёрнула юбку и накинула свой халатик. – Ты уже закончил своё сочинение? Присаживайся!

Он послушно сел на свой стул. Я прошла за стол и развернула нотер к себе. С ходу оценив разорванный вдребезги грамматичский стиль новейшей сетевой литературы, я вынуждена была ещё и оценить набросанный штрих-эскиз, внедрённый фоном в Word’е: под всем текстом изложенного письма теперь пролегал погрязший по самые яйца в красотке-пизде крепко вздувшийся хуй. Я поневоле укоризненно покачала головой и поджала губы, принимаясь за изучение «документа».

«Вчера проснулся я довольно, поздно. на фирме меня искать уже точно перестали. В постели моей младшей тринадцатилетней сестры спать мне всегда было неудобно у меня ноги в нее не вмещатся. Хорошо хоть Иришка, была подвернута под меня своей маленькой попкой отэтого было тепло и хуй встал.

я не стал будить сестренку потому что она, устала ебаца со мной до двух часов ночи. а в ее возрасте наверно еще надо спать в девять часов сразу после спокойной ночи малыши. Но она все равно ебалась с нашей овчаркой Джерри, поэтому я пришел и мы поебались с ней немного еще. Я засунул хуй, прямо в штаны нах и подумал что все равно кого-нибудь отъебу а Иришка осталась спать с голой лысой пизденкой высунутой изпод простыни. я не мог ее оставить и чтобы не мерзла поцеловал ее, прямо в пизду и прикрыл ее задницу. она даже зачмокала во сне как сосет и я пошел на кухню поесть.

Я пошел на работу потому что спешил а хуй полусдулся и так стоял как не понятно что. Я вспомнил соседку с верхнего этажа мать игоря и как она вешала белье на площадке и что игорю все равно надо диски отдать которые у меня второй месяц в борсетке на работу со мной ездиют. она когда вешала у нее платье короткое и задиралось над толстыми ногами а я видел и проходил и тогда еще подумал что хорошо бы такую отъебать и что у нее много волос на пизде потому что под мышками волосня было видно как растет обильная и сочная когда она задирала руки с трусами на проволоку.

я пришел и поздороволся (здрасте а игорь дома?) и думал что врядли она мне даст сопляку хоть мне и слильно хотелось. Поэтому я сказал что игорь диски мне хочет дать а не я ему принес. Она оказалась очень милой женщиной лет сорока пяти и вежливо сказала входи игоря нет пока а все диски у него все равно в одном ящике свалены. мол там найдешь. Я пошел искать и немного поправил при ней хуй в штанах чтоб она какбудто случаянно увидела что там торчит у меня и смутилась. Но она не смутилась а только задергала жопою очень большой и мягкой когда пошла на кухню чегото варить (оказалось у нее там было белье и она стирала).

диски я нашел довольно, быстро и выбрал три штуки себе на обмен. А потом пошел на кухню сказать что уже ухожу и думая что может быть выебу ее но больше не веря себе. Она стояла над тазом как раз раскарячившись и выжимала какуюто большую белую колбасу. И неожиданно для себя я сказал ей чтото и взял всей пятерней за пизду и за сраку огромную сразу. Она быстро, выпрямилась и выдала мне по полной сначала по роже но не очень больно а так мягкой рукой а потом еще и сказала что я молокосос еще и гавнюк. я согласился но не отставал и лапал ее за все что нипопадя пока не убила думаю возьму хоть свое. она покраснела вся и растрепалась от стирки еще и толкалась руками мне в грудь так что я думал все силы кончились уже так ебаца с ней. И тут она пернула!!! Не громко но мы хохотали как два дурака сразу вместе. А потом она посмотрела на хуй мне торчащий (у меня всегда залупа вылезает иза пояса когда сильно стоит) и перестала смеятся сразу и говорит ты что првада хочешь. и я сказал да. Ну давай я тебе подрочу тогда смиластивилась моя пэрия. Я растегнул и сам забрался ей пальцами во всю пизду. Она текла уже как из банки и я за волосы ее тягал и за клитор который нашел сильно скользким. Она была горячая и у меня уже давно торчал как сучок поэтому я непривычно, быстро слил для себя. А она натрухала в трусы и на пол так что подумал бы что обоссалась если б она при этом глаза не закатывала и не садилась всей пиздою на руку ко мне.

В общем она горячая оказалась штучка как говорят. Я ее там же на кухне рака поставил и выебал еще один раз в зад и в перед. А потом в спальне ей дал отсости и уже на пороге цеплялась она за меня и просила еще заходить чтобы вдул. Я сказал неперменно приду готовь мандень. И ушел с чуством опустошения и внутри было даже немного грустно: такая она мне показалась красивая и добрая в самом деле.

на работе если я приходил и во бед то был празник. на фирме все знали это и я пошел сразу в столовую на перерыв…»

Я отвлеклась от всего этого бреда, совершенно неожиданно почувствовав, что щёки мои непривычно пылают. Перипетии этого галимоидного текста просто заворожили мою пизду, невзирая на все явные упрёки здравого смысла! Я чуть прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться.

– Нина Михайловна… нравится? – долетел издалёка вопрос.

– Чему же тут нравиться, Миша! – я старалась быть максимально спокойной. – Текст полуграмотный, наверняка всё враньё…

– Нина Михайловна, у меня встал на вас, когда вы читали! Можно я вас…

– Нет! – я слегка сорвалась. – Подрочи, если не терпится! Ну вот что ты здесь написал?

– А что? – я изумлённо увидела, что он тут же последовал моему исторгнутому сгоряча совету, расстегнул брюки и вывалил в ладонь свой надувшийся бэн; ладно, сама упорола, дальнейшая беседа происходила под его степенное поддрачивание.