своих вод. Раечка вся подобралась и вмиг впрыгнула на корточки, задрав над собой жопу Синицы ещё выше. Непрерывная теперь струя проливалась в неё, минуя, казалось, и рот, пробегая впрямую по горлу…
Семён заливал со стояка малафью Лоре вглубь…
- В душ?
Обе растрёпанные вдрызг стояли посреди кухни, прислушиваясь к мирному храпу из родителськой спальни.
- А, не охота… Утром! - Лора мягко затаскивала Раечку в свою комнату, к себе на постель.
Скинув на половики покрывало и зарывшись в шёлковые простыни, они мягко барахтались, обнимаясь, и дурачились, лапаясь за грудки, животы и чуть липкие ляжки.
- Чё-та попа болит… Посмотри? - Лора взобралась почти на подушки и на карачках раскрыла свои смуглые половинки.
Раечка сразу же оказалась позади неё, приблизив лицо к разведённому в стороны ущелью. Растянутая толстым хуем Семёна дырочка попки ещё не сходилась и жарко дышала тёмным кольцом. Носик Раечки тут же вдохнул пряный запах спермы Семёна, пролитой по редким чёрным волоскам возле краешков. Раечка высунула язычок и подцепила на него широко раскрытое колечко попы. Лора довольно заурчала в подушку. Раечка несколько раз прокружила кончиком по колечку, один раз забралась глубоко внутрь, а потом чмокнула эту растяшку-дырку губами и со смехом опрокинула барахтающуюся Лору под себя - спать хотелось уже просто до чёртиков!
Лора дёрнула шнурок ночника и приникла в поцелуе к ещё нежно-лакомо пахнущему мамкиной писькой и папкиной спермой ротику Раечки, шепча в него: 'Спокойной ночи, любимая моя…'.
Это была её восемнадцатая весна - пора активации.
'Ди-дзет, три ноля, сорок семь, Лай-Летим_Традисканция 17&3… Ди-дзет, три ноля… Традисканция, ёб твою мать… Кора, бля!!! Ди-дзет…'
Пульс станции бился об атмосферу, пытаясь её пробудить от семнадцатилетнего сна.
- Мой командир, они называют нас планетой-икс - на большее фантазии не хватило! - Агора_Летим отвлёкся от программ-передатчика, принимая чашечку кофе от сидящего рядом с усталым лицом Файер- Мэда.
- У нас зато хватило! - Файер-Мэд постучал чубуком о выдвижной отсек пепельницы под ногами. - Кто там кота проводил? Шрёдингер? Засранцы, а не экспериментаторы - в валенок бы его ещё сунул! Кошку надо было с ним вместе сажать, а не счётчик Гейгера, суперпозиционисты хреновы! Вероятность та же была бы, а пиздец в итоге куда красивей… Какая у них там средняя протяжённость жизни на планете, Алёш?
- Семьдесят, плюс минус десяток… - Агора_Летим печально-иронично улыбнулся Файеру и с лёгким вздохом отхлебнул горячий кофе.
- Блин, детский сад ведь сплошной!.. Вообще-то на чай надо переходить нам с тобой - говорят, полезней… - Файер-Мэд задумчиво тёр морщины на лбу. - В седьмой раз сворачиваем программу и всё без толку… Ты знаешь, Алёша, а мне кажется, я кое-что нашёл… Вот ты, к примеру, как - не считаешь условия планетарного выживания слишком уж жёсткими для одних малышей?
- Вы считаете, командор, что продление индивидуального возраста что либо даст аборигенам?
- Да нет… - Файер сверкнул своей знаменитой алая-искрой в левом глазу. - Не аборигенам, Лёшенька… Не аборигенам, а скорее нам с тобой только и можно резвиться в условиях столь экстремального радиационного фона, на нуждающейся в экстренной помощи планетарной поверхности, и среди обворожительно прекрасных разнесённых в клочки облаков и сметающих всё на своём пути ураганов… Они же в массе своей просто не знают там ничего, только мучаются…
- Поставить в Центре вопрос о прекращении инкарнационных потоков в этот район? - Агора_Летим с сомнением покачал головой. - ГалСовет вряд ли одобрит…
- Одобрит, Алёшенька, одобрит… С того ГалСовета кто в последний раз и когда тута был?! Кто что видел тут кроме нас? Знавал я, правда, одного… наблюдателя… Да тот такой же босяк, как и мы с тобой - с него с-гуся-вода: похер многое, а до неба дозванивается через раз, дилетант! Вместе лётную школу кончали с ним - надёжен, как насквозь-упорная сталь… А и его там хер слышит кто! Ну ничего, может в этот раз услышат уже…
'Ди-дзет, три ноля, сорок семь, Лай-Летим_Традисканция 17&3…', продолжил подавать побудочный позывной штурман правого блока навигации, 'Кора… бля… родная моя… ну, проснись...'.
- Ну стучи-стучи! А я пойду передохну… - Файер-Мэд улыбнулся на прощанье в коротко остриженные усы. - Стучи ёлочным дятлом - может быть достучишься, ты её больше всех тут любил!.. После меня…
Раечка Зазорина сидела на кухне поздним вечером за одинокой чашечкой чая с добываемыми из-под полотенца ещё тёплыми гренками. В мыслях вился непонятно-яркий утренний сон, в котором Семён убеждал её лететь сквозь электрические провода.
'Дура!', внушал ей во сне голый Семён, 'Они не опутывают, они - проводят! Сказано же тебе - провода!'.
А она смотрела на его вставший хуй и никак не могла сосредоточиться: во сне она не летала чуть ли не с детства и была не уверена в своих лётных способностях, особенно сквозь электричество и через какие-то провода…
- Традисканция! Мышью в постель! - перед её чашкой чая стояла, подбоченясь, Синица Ивановна. - Ну, солнышко моё, у тебя же подъём завтра ни свет, ни заря, а ты снова устроилась размышлять до полуночи! Лети, моя сказка, а то по попе уже надаю…
- Спасибо, тёть Зин!.. - Раечка прикрыла опустевшую тарелку и тенью скрылась в своей комнате, тихонечко притворив вплотную за собой дверь.
Спать не получится - за последнюю неделю она уже прочно привыкла к тому, что раньше полпервого можно и не укладываться: что-то будет тревожить и рвать изнутри… Вздохнув, она обложила подушками со всех сторон и запустила свой нот.
Складывать разноцветные шарики в ниточки и крестики по пять штук ей всё больше нравилось - ни на что более интеллектуальное в это время суток сил у неё просто уже не хватало. Она вставляла нежно- мурлыкающие ракушки наушников себе в ушки и запускала 'Икс-лайнс'.
Тихо проливающиеся звуки мелодии убаюкивали, цветные игрушечные шарики плыли перед глазами, и в эту ночь она заснула прямо на клавиатуре…
'Глупышка ты мягкая!', перед ней во сне снова стоял Семён, приодетый - по случаю праздника што ли - в какой-то неописуемо-раритетный наряд, одинаково хорошо вписавший бы его и в ряды проготических панков и в отработавшую только что команду пожаротушения в экстренных ситуациях, 'Глупышка... Только плющит тебя…'
Она резко открыла глаза и засмеялась от счастья - за окном было яркое солнечное утро. Она перевела взгляд на увивающий комнату ледренезийский плющ и вдруг сразу всё вспомнила:
- Традисканция!
'Традисканция 17&3… Ди-дзет, три ноля…', мерно билось в её голове пробуждающим пульсом, который она ведь и слышала все эти ночи, всю последнюю неделю напролёт… 'Кора, бля!'
Она скатилась с кровати со смеху и корчилась на прикроватных половичках, пока не явились и Лора, и Семён, и Синица. Синица Ивановна первая сообразила, что в дурдом звонить уже поздно, а в скорую ещё рано. Она взяла с подоконника леечку и поливала приходящую в себя со смеху Раечку до тех пор, пока вода, промочив всю ночнушку на ней не скользнула охлаждающим ручейком в её письку…
- Ой, бля!.. Всё - не смеюсь больше! Всё! - в клятвенном зароке проводила сеанс аутотренинга над собой звёздная Кора. - Ой, не могу…
Семён почесал волосатое брюхо, зевнул и свалил.
Синица Ивановна изредка продолжала полив.
Лора, втиснувшись к Раечке под мышку, умоляюще лизала ей шейку и, орошаясь на пару с ней, тревожно заглядывала в глаза…
