Он отлично, конечно же, знал, по какой причине лишён возможности данной процедуры половой гигиены весь младший состав. Именно по его приказу летний женский салон переоборудовался в зимний уже третий месяц подряд. Но упрекнуть в неопрятности в подобном случае личный состав строгий крокус всегда почитал за обязанность… От безумного прилива стыда Мариночка заёрзала попкою, наворачиваясь сама к капитану на хуй.
– Достаточно! Так… – командир задержал залупу на самом входе и вновь протянул ладонь к торчащему клитору Марины.
– Нет! – Марина искренне вздрогнула, испытав невероятно горячий прилив чувств от прикосновения мужской руки к её самому сокровенному месту. – Нет!.. Нет!..
– Обратите внимание, ДОС: каждое «нет» сопровождается рефлекторным сжатием сфинктера! Мою золупу просто душит в объятьях и доит!.. Растяните ягодицы руками, курсант – нам плохо видно!
Марина изо всех сил потянула в стороны булки, а Серёга уже безотрывно с прущим в мотню интересом наблюдал, как и в самом деле ритмично поддёргивается натянутое коричневое колечко Маришкиной жопы на хую командира.
– Бля… не выдержу… Курсант, соблюдайте субординацию, в конце концов! – капитан оставался недвижным, лишь сжимая трубочку скользкого клитора между пальцев; но Марина в каждом новом приливе стыда от движения его пальцев ничегошеньки не могла с собой сделать и безудержно сильно сжимала колечком-дырочкою его за золупу; склонив голову и ничего не замечая вокруг, она чувствовала только эти невыносимо будоражащие накаты стыда и этот мягкий тёплый шарик внутри… – Курсант, отставить! Нет, всё… Всё. Всё!..
Капитан поджал яйца, закрыл глаза и вбросил тугую струю из залупы в полыхающий жаром Маринкин зад…
– Всё-таки выебал, а?! – комрокурса с влажным щелчком вынул из задницы хуй, предъявив выступившую слезой на ещё напряжённом стволе последнюю каплю Серёге Ковалёву. – Нет, конечно же, дело полезное… Но медосмотр всё-таки… Бля! Что-то не так… Марина, ну вот не стыдно тебе? Тебя ебут – ты даже не вспотела!
Не ожидавшая уже обращенья к себе, Маринка, красная как рак растерянно попыталась обернуться, но онемевшие от только что схлынувшего невероятного напряжения ноги её чуть не подкосились.
– Курсант Ковалёв, назначаетесь ответственным! – кэп хозяйственно заправлял хуй в мотню. – Курсанта Томину сейчас же на плац, и – три круга лёгкого бега! Затем без промедленья сюда…
– Товарищ капитан, ночь… – Серёга Ковалёв недоумённо переводил взгляд со своего дующегося холма в штанах на всё ещё подрагивающую в предоргазменных судорогах Маринку с голой жопою. – В штабе дневальные пооблажаются со смеху!..
– Ковалёв, ты Родине служишь или дневальным штаба, с удовольствием бы поёп твою мамочку, если бы довелось! У нас здесь приказ командира закон или в что? Томина, тебе помочь штаны натянуть?!
И через пару-тройку минут Серёга уже зябко передёргивал плечами на предутренне свежем плацу, наблюдая словно парящую вокруг него в свете неоновых фонарей Марину. Совершенно воспарить Марине мешали лишь кирзовые «берцы», а Серёга от холода забыл думать про хуй.
– Три… Всё, погнали! – Серёга не выдержал и сам припустил за Маринкой бегом в спасительно-тёплую казарму.
– Чё, блять, набегались?! Делать нехуй больше, как по ночам по плацу гасать! – приветливо встретил их командир роты курса, потягивая растопленную заново Серёгину пахитоску. – О, сразу другое дело! Отлично!.. Ага…
Он вручил переходящее курево Серому и подошёл к пыхающей во все лёгкие Марине.
– Вот… Умница! Взмокла краями! – капитан облапывал её через форму, пока надолго не встрял под мышками, на которых по гимнастёрке разошлись большие тёмные пятна горячего пота. – Ну всё. Раздевайся совсем! Всё, кроме штанов. Штаны и бельё до лодыжек!
Путаясь во всё ещё непривычно громоздких элементах одежды, Марина выкарабкалась, наконец, на свежий воздух и застыла в полнейшем смущении перед двумя пожирающими её мужскими взорами. Ладошки её непроизвольно скрестились на вновь задыбившемся клиторе.
– Нет, это не надо… – капитан присел перед ней и сам отвёл в стороны руки ей. – Серёга, давай аккуратно суй в задницу только башку, а я устрою ей месть и закон… Курсант Томина, ноги на ширину плеч! Чуть присесть! Ниже! Жопу назад!
Клитор-торчун смотрел теперь вертикально вниз, и кэп принялся тягать его вверх и обратно с играющей улыбкою в мягких усах:
– Зря ты, Томина, жопой сжимаешься так… Ох и зря… Ой, что будет теперь!..
Маринка затревожилась ножками и мурлыкнула мягко внутри себя: сквозь кончики пальцев командира роты их курса будто проходил лёгкий всё смешивающий в её голове ток, и всё вокруг становилось чарующе безумно и хорошо… Серёга Ковалёв не проявил тантрической стойкости – задвинул по самые яйца в широко раздвинутый зад Мариночке и закейфовал… Он мерно накачивал, доставая до каких-то чувствительно- тёплых глубин, когда Марина поняла, что больше не выдержит…
– Нет!.. Нетушки… Нет!..
Она сильно присела, чуть не снявшись с хуя совсем… Но Серёга тут же догнал и так резко всунул, что заныло в груди… На глубине растеклось горячее облако произливаемой им спермы… Мариночка ойкнула от всеохватившего счастья, задрожала коленками, зажмурила напрочь глаза и сильно ударила вниз в болтающиеся на щиколотках трусики и галифе прозрачно-резвой струёй…
– К тому же и блестяще-полноценные способности к сквирту!.. – окончательно заключил звезда- капитан Алания Боливар по прозвищу Васин. – Надо же – обоссала ведь всё… Три наряда вне очереди. ДОС, отведёшь подмыться и на получение… Справитесь до подъёма?
И пока комротакурса клацал замком в запираемых снаружи дверях, Мариночку Томину в промоченных до коленок штанишках тискали за углом охреневший от её растрёпанного вида дневальный поста и Серёга.
Но как только приближающиеся шаги командира послышались в коридоре, дневальный вновь взметнулся на тумбочку, а Серёга взял Маринку за руку и повёл в круглосуточную каптёрку к каптёру Бабашка-Семёнычу на предмет выдачи им пребывающей в эйфории первокурснице назначенной командиром внеочередной лётной формы…
Мир =Тха (Таха-7)=. Уголёк (Тахуйня)
Лория Кхаденфельд чувствовала себя ни в пизду. С одной стороны эти два юнкера бесшабашно впёршиеся в её купе за две станции до этой провинциальной столицы, бесспорно, оставили свой след не лишь в одном её воспоминании (задница astyle-графини до сих пор со вкусом пережёвывала при ходьбе месиво спермы этих межзвёздных потомков); но с другой стороны эти ёбаные будущие лётчики были стремительны подобно их нёсшему к новым курсам экспрессу: она не успела даже нацепляться поблёскивающими коготками за их упругие задницы… пизда же и вовсе едва, бля, раззявила рот!..
И …теперь на ходу Лори тискала щёчками ляжек пизду, чувствуя, как произливаются из неё остатки юношеского слюнтяйства, и как усиливается всё нестерпимей и нестерпимей в ней зуд желания…
Жутко начинала доставать упирающаяся с правого локотка в бок шляпная коробка, и хотелось метнуть в кого-нибудь ридикюль. Проклиная на чём свет стоит турникеты и собственную нимфоманию, Ло ввинтилась в проходную залу железнодорожного вокзала и исполненным лазерного ярость-негодования взглядом окинула окружающее пространство в готовности смешать с магмой и пеплом первого опрометчиво бросившегося ей под ноги таксиста-погрузчика. Впрочем, гибель в ядере глаз этой прекрасной Помпеи не грозила пока любому из представителей сферы обслуживания: ареал обитания таксомоторов и их бесшабашно-нахальных хозяев простирался за дверями вокзала, а Лори вдруг зацепилась глазами за электронную вывеску расписания поездов.
«Ки, сучка, просила билеты ей взять на саммер-вакации…», в приступе приключившейся лёгкой
