хоть ровная бриться, а все эти ущелья с прощелками там драить - нунах… Тока так наибёшься, что потом уже можно никуда не ходить…
- Куда не ходить?
- На блядки, куда…
- А...
Лени хватало вполне на двоих - они даже успели немного повыспаться, задремав ненадолго после того, как ввалились вдрызг расхристанные из школьного тобзика в пустую бот-студию. То есть всё было мило и очаровательно по определению под этим искуссно отрегулированным тропическим солнцем среди мирно спящих в лианах удавов и всяких смешно-пасущихся ёжико-кроликов. Всё было мило и мирно бы, когда б ни с откуда возьмись совершенно беспутным ветром каким ни нанесло бы на них сразу вдруг их на весь район знаменитого физика!..
- Ставрина! Кудрина! - прерывание практически райской дрёмы их показалось актом просто кощунственным!..
- А… А?! Ай!!! - Ирка очнулась на третьем мыслеслоге своём и, впискнув, выхватила из-под покатившейся кубарем Ди своё платье, чтобы прикрыцца.
- А? Чего?.. - Динка недовольно продирала глаза - ещё раз на миг задремав, она увидела, как Ирка снова уписываецца ей прямо в рот, постепенно превращается в шумно низвергающийся водопад, а вокруг Ди разливается прямо уже настоящее море… - Чего вы орёте все?!
В метре от неё на задних лапах сидела перепуганная, прикрывающаяся скомканными шмотками Ирка, в двух метрах шумно низвергался фонтан-ручеёк живого уголка, а в трёх стоял разгневанный по самое не могу физик-ядерщик и лауреат всех международных масштабов Григорий Хаимович…
- Откуда он знает, как тебя зовут? У вас чё - уже физика есть? - шёпотом за спиной конвоирующего их по коридору в директорскую физика поинтересовалась всё ещё полуголая Ирка, периодически старающаяся на ходу нацепить ту или иную деталь своего норовящего попадать из рук туалета.
- Не отстаём! Жопы с ручками… Сейчас вы у меня исполните Марш-Мендельсон! - с позади их подгонял набежавший на шум 'вовремя' ещё один персонаж внеурочной ни в хер никому не сдавшейся школоохраны - завхоз Идеич с повадками отставного служителя культа клинической психиатрии…
- Па, не беги так - у меня башмак поломался! - Динка сердито запрыгала в одном оставшемся целом в этой стремительной погоне за воспитанием сланце, попутно разрешая самым мозгокрушительным образом все мучившие Ирку вопросы.
- 'Па'?!? - Ирка сделала практически невозможное: шёпотом немо заткнулась.
И всю дорогу до директорской только хлопала глазами переводя взгляд с точёного, 'греческого' профиля физика на прекрасную, конечно, но вечно совершенно дураццки хихикающую мордочку Динки. Про дальше одеваться она совершенно забыла и в результате предстала перед директором - Аннютой Ильиничной - в следующем ультрадвинутом гарнитуре: правый носок, свисающий невдетыми пальцами с левой ноги, красный в голубую полоску или наоборот - голубой в красную; мини-юбка задёрнутая аж на пуп нижним краем выше пизды без не успетых надецца трусов; чудом застёгнутый лифчик с лямкой на одном только плече и полувыпрыгнувшей левой сиськой; бусики из карамелиток на шее, которые не успели снять, когда во второй раз ебались… Всю остальную часть спортивно-школьной своей униформы, включая треники с вывернувшимися наружу трусами и котомкой стискивающую все остальные пожитки майку, Ирка сжимала в руке, изо всех сил стараясь придать лицу полностью независимый от обстоятельств и всех видавший их вид…
Аннюта Ильинична внимательно и жутко строго выслушала всю историю их преступления и наказания в виде позорно-случайной попажи физику. Потом она жутко строго сказала 'Так!'. Потом жутко строго нахмурилась и поправила волосы, после чего, понятно, уже просто невероятно и несказанно поразила самое сердце Ирки: директриссе было двадцать пять лет (лишь третий год из института), была она просто безумно прекрасна (особенно, когда изображала на своём соверешенном и милом личике всякие жуткие строгости) и вдобавок это было просто до неприличного уже эротичным - стоять перед всеми этими строго-красотами в почти совсем голом виде и с неприкрытой пиздой!.. Конечно же - Ирка влюбилась…
Динка сразу этого не поняла - она практически не разбиралась в любви со всякой романтикой ещё, и искренне полагала, что любовь, это как между ней и мороженым, или как со всякими там папа-мамами… Поэтому её сейчас больше интересовало, что скажет папочка маме, когда придёт с работы, и чего ей самой за это выпишут в качестве снадобья - диету от живачек на месяц или не гулять на три дня во дворе со всеми придурками. Ещё её интересовал Идеич - завхоз. Но Идеич он всех и всегда интересовал - в его школьном подвале водились такие чудеса, которых было не сыскать и в пироженном магазине: штукромудёры, санзаи и прочие разные валенки, о которых Идеич охотно распространялся долгими летними вечерами на школьной завалинке, но к просмотру редко кого допускал; а сейчас откровенно дрочил хуй в карманных штанах на двух голых с его точки зрения пассий-развратницев!.. Так что она не сразу даже и поняла, чего это Ирка вдруг из себя вся стала стыдно-пунцовою, непривычно молчит и стоит, созерцая свой праволевый носок, вся потупившись…
Далее эта история немудрёной любви старшеклассницы к своей старшему педагогу-наставнице излагается на страницах нашей районной газеты 'Правда известия!..'. Трогательные мотивы двух влюблённых сердец переплетающиеся с жутко-противозаконными (ст. 42 районного законодательства, for neophits: 'Не ебацца!!') их же нравами поведения… Не нам, конечно, судить их ебливую деятельность на протяжении не выясненного до сих пор нами периода. Но кому же тогда?!.. Чтоб не оставить эти мило- простоебучие серцца двух-трёх влюблённых неосуждёнными, добавим:
Первое. Динка в этот раз не пострадала, как киногерой в время съёмок: физик-ядерщик папа Григорий Хаимович забыл нах вообще рассказать мамке Леночке про недостойное поведение дочери в голом виде в живом уголке…
Второе. Ирка с Аннютой И. ебались только в тот вечер раз пять-семь, не менее!..
Третье. С завхозом Идеичем у Динки не вышло ничё - он спокойно струсил себе в штатный карман и удалился на пенсию дальше рассказывать всяку херню… Вышло, правда, в другой раз, но это уже и другая статья для 'Известиев'.
Остальное. Район наш выполняет промплан 'Даёшь как поёшь!'. Сегодня вечером у Динки отшатался последний молочный зуб и во рту все теперь - тока сливочные!.. Рано или поздно каждую вечность наша Вечность оборачивается на себя и созерцает внимательно - я ли я? Результаты публикуются в 'Вечёрке Топ-Ты', но кому они нате и нах…
Беспатентный въезд
Ну что, он ей, конечно, насунул, но тут и возникло это грань-пороговое 'но' в их тесных до полнейшего голожопия уже взаимоотношениях…
Херпал.
А ведь начиналось всё довольно обычно и радужно даже в этих пастельно-постельных тонах. Он мирно сдрочил в пятый раз без оргазма и в третий раз с ним. Увидал её гладко-голую задницу гладящую голышом голубые передники и голландские гелевые глобусики галоперидола. Подошёл тихо сзади и встрял- въехал было уже ей, но…
Хер пал.
Она отставила горячий утюг, готовясь быть буднично выебанной, но сегодня, как оказалось, в их любовном творчестве наметился маленький праздник!..
Хуй не стоял ни под каким больше углом.
- Всё, пистец! Тётя-маша приехали… - он отчаянно-мирно отлип, предъявив удовольствие всё скомканное и в какой-то липкой красе.
Она с тревогой в глазах обернулась, тут же поняв всё до самых глубин его бездонно-чудесной души и проникшись вселенским сочувствием к очередному тотальному горю всея и всего.
