И Алка устала сердиться на него, а в обеденный пирирыв ему сразу дала.
То есть неизвестно ещё – хто там кому чего ещё дал – но она просто оказалась вдруг прямо перед Малышом в стойке раком и животиком на клавиатуре с абсолютно голою худенькой задницей…
Ийё ажурные белые трусики болтались под худенькими, смуглыми чашечками напряжённо согнутых коленок, клавиатура елозилась по столу и эйфорично попискивала вжатыми клавишами, а Малыш бился трепетно, легко и до дрожи в лодыжках восторженно в узко-тесную щелку покрытую завитками-кудряшками чёрных волос…
В отделе никого не было, но это совершенно случайное счастье могло прерваться в любую из ближайших пяти минут, и поэтому кончать надо было, не особо затягивая. Алка первая звонко ойхнула и спустила по болтавшимся яйцам у Малыша пронзительно-горячую тонкую струйку оргазма…
- Алка, я тебя сильно люблю!.. – ни с того признался Малыш, со всей искренностью чувствуя, как промокают его трусы и штаны между ляжек.
Там уже што-то шебуршилось во внешнем коридоре, когда он затянул воздух между сильно сжатых зубов – «Вффф..ыыы…» – и кончил, вытащив хуй, ей между острых булочек, на растянутую дырочку розово-коричневой розочки попы…
В трусы они нарядились под звук уже открываемых кем-то дверей…
- Ой, а что это – а? – Алке в голову непонятно с чего, может как раз от эйфории оргазма, полезли своим смыслом мелькавшие на протяжении всей их страстно-бурной пятиминутки слова комментов с Малыша монитора.
- Гейма… - сам Малыш ещё куда больше был обеспокоен состоянием своих мокрых штанов, чем программными технологиями («Все подумают, что обоссался, если до вечера жопой не высушу ж!.. Ну и хер с ним»). – Аллочка, ты прелесть по-правдишке!..
- Гейма? – Аллочка непонимающе вздёрнула свои тонкие бровки. – Это чё такое, Малыш?
- А, потом покажу. Ещё не готова. Скоро заканчиваю… - отдел стал наполняться сотрудницами, Ксантипа ржал втихую уже за своим монитором, и Малыш поспешил вернуться жопой на стул. Но взглянул на Алку и просто не смог не пощадить её приступ детско-женской уже любознательности: – Это как управление всяким хозяйством, только персонажи немного смешней…
А вечером отчаянно драл её, как сидорову афцу, в институтской библиотечке, смотрел в её заходящиеся счастьем невзирая на пятницу глаза и спрашивал:
- Он хто у тебя, твой Змей-Гарынович, дипломат-атташе при посольстве и консульстве или дворник с потугами на матросскую жизнь дальнего плавания? Чего ты по пятницам как дура убитая хер знает чем?!
Алка, расстеленная на листах свежей прессы, металась смоляными прядями по заголовок-шрифту «Чистая Правда» и отвечать могла лишь через раз, в ритм сбивающемуся дыханию:
- Блядун он… со стажем!.. Ёбаный кот… В шопе каком-то… или секс-студии работает… сексдирижёром, бля!..
Малыш пердолил по очереди – то убыстряя, то снижая темп – и вовсю наслаждался видом её голых мотыляющихся из стороны в сторону маленьких сисек:
- Так а хули вы маетесь – всех на волю тада?!
- Да ты чё – ебанулся?!! – Алка аж чуть не застыла жопою всей под ним в возмущении перекрывающем страсть; но через секунду оттаяла и уже опять закачалась, насаживаясь и подворачиваясь пиздою на хуй: - Люблю я его сильно же! Сильней даже тебя!.. И он меня тоже, может быть… блядозавр с крыши ёбнутый!..
- А ты подумала?!! – Малыш сжался ашж весь в три погибели и умудрился, не вынимая хуя, провести языком от её пупка до самого нежного горлышка, переходя в решительнейшее наступление. – Ты подумала, бля, шо у него может всю неделю аццкий режим дня и труда?? Шо он может не сутенёр-конферансье там на сценических порновыходах, как мы тут с тобой порешили его, а может самый што ни на есть главный заведующий всем хозяйством и управляющий гаремом?! Ты никогда не пробовала управлять гаремом, Ал? Я тоже, по правде если, но скажу сразу тебе – это ш полный пистдец!.. Вот представь…
Представляла Алка, уже раскачиваясь на плавных подъёбах из-под низу своего живота с полуприкрытыми в приступе эйфомотивов глазами…
- …иму ш может ибацца порою в три смены приходицца… за себя и за того, хто на работу не вышел – свадьба там у него, видите ли, или поминки с регулярною пьянкою напополам!.. у него шж уже можит хуй стоит не чаще пяти раз на дню, када хочецца – семь… или наоборот… он с ритмов к концу недели со всех сразу уже сбиваецца и домой идёт с одной только мыслью – Любви!!! А мы тут иму шо?? Страх в глазах и тотальное неуважение как к герою труда?.. Это правильно конечно быть может тока жопа полная и в итоге семейный конфликт который вообще никому… Ты хоть слышишь меня, радость мокрая?!!
- Ах..ахх..га!.. – откликнулась Алка откуда-то из-за облаков, блуждая трепещущими ресницами по мягкому свету жёлтых библиотечных плафонов-шаров…
- Да шо там «ага»! – Малыш почувствовал, что ещё немного потолкавшись в этот упруго-тесный, вздрагивающий нежной кожей поверхности животик, он кончит уже совершенно оголтело, бурно и непреднамеренно… - Фместо того штоб семейный очаг и лодка прекрасной любви на два койкоместа на все выходные – вы там устраиваете грызню по поводу мелких шнуркоф и кастрюлек с баянами!..
- С какими бая… - попыталась поинтересоваться чуть не очнувшаяся от его гневной тирады и совсем уж безумно-сверхестественного преисполнения внутри себя Алка, но не вынесла очередного глубинного натяга и спешно вернулась к себе на седьмое небо: - А!!! А!.. Ааа-аааххх!!!
Малыш с удовольствием вжал до конца, чувствуя как на хуй к нему искренне просицца и стремится всем крайне узким кольцом своим надецца прям на залупу Алкина матка, и задрожав, всей спиной на танцующих цыпочках протяжно и лакомо влил… Алка уснула от чувств сном безмятежно созерцающего розовые облака ребёнка…
Чё-та Алка перестала с тех пор заморачиваться по пятницам, и светилась в глаза. Малыш не вникал чё к чему – может в самом деле сказал, было дело, чё путного, или может то Алка сама в порыве фсяких страстей попризналась себе, наконец, в затаённой дотоле ужастной любви к любимому мужу – Малышу было уже не до того: прога вошла в стадию бетового завершения и тестирования, и через неделю у него ожидался Релиз…
- Как мне, бля, не смеяцца, если ты пялишь её раком в сортире, а у тебя тётя Маша, уборщица, на очке тебе в жопу кряхтит и швабра её у вас под ногами валяецца?! Вы чё – швабру хоть убрать не могли?.. – Малыш нависал над компом своего первого бета-тестера Ксантипы и пламенел в смехе негодования над ламерскими неопытностями юного игроюзера.
Ксантипа пока в основном метался по коридорам первого уровня в скине афроамериканского мальчика, раздобывал пока гораздо больше на жопу приключений себе, чем поепатцца и жутко задрачивал клавиатуру наобумными дёрганья-тыканиями.
- Та де у тебя тут сейв-рум, ёбаный ты мне больше не друг никогда-наникогда а самый враг трудового народа до кучи со всем человечеством!! – Ксантипа был ашж вне себя от изобилия мелькавших из отовсюду полуобнажённых соблазнов и невозможности толком фтыкнуцца пока хоть куда… - Малыш, бля, я в десятый раз уже сдесь прохожу – подскажи!
- Та не ори ты, бля, щас попалимся!.. – Малыш в полушёпоте отобрал Коськину мышь и тыкнул ему в яркий цветок подсказки-опыта висевший в горшке на стене: - Всё, Ксантипа, в последний раз! Ну тя нах, такого играка – я с утра ещё к клаве своей не притронулся исз-за тебя…
Сначала Малыша чуть не убили за этот его «релиз»…
В отдел просочились сведения о том, что Малыш написал какую-то новую сверхубойную для всех игру, которую он называет одним из своих малопонятных словечек «Гейма» и которая станет даже интереснее, чем «Виртуальное управление животноводческим хозяйством». Многие сразу и сильно обрадовались. Особенно тёлки… Особенно до тех пор, пока не выяснилось, какое название носит эта его «гейма»…
«Управление гаремом V_1.0» разошлось под столами сотрудниц почти мгновенно и в гробовой тишине. А последовавшего за этим через пятнадцать минут обеденного перерыва Малыш думал уже не переживёт…
- Ййёп тваю мать!! Малыш… - Сателлина Львовна, экономист-бухгалтеровед с двадцатилетним
