— Не стоит, — сказал он, обняв Ирину за талию.
Так, приобнявшись, они вышли из лифта и пофланировали мимо консьержки. Лидия Петровна, отложив в сторону женский журнал, кивком головы поприветствовала поздоровавшуюся с ней пару:
— Повезло дуре, — глядя в след молодым, сказала она, — а моя Машка всё с какими-то козлами крутит…
— Мной опять интересуются, — через пару минут раздумий, поведал Вадим, разглядывая оголовье трости, выполненное в виде головы мифического чудовища.
Пока они спускались по дорожке к прудам, он размышлял: посвящать Ирину в нарождающиеся проблемы или нет. Мысленное взвешивание всех 'за' и 'против' привело к выводу, что его пассия находится на острие возможного удара из-за самого факта нахождения рядом с ним и тут ничего поделать нельзя. Если только расстаться со скандалом и тем самым обезопасить девушку от возможных проблем. С другой стороны, за Ирину могут взяться жёстче, будь она рядом с объектом внимания неизвестных. Не всегда незнание бывает во благо, по крайней мере, будет нечестно самому решать за дорогого тебе человека.
— Кто? — Ирина моментально уловила суть многозначительной оговорки. — Мафия?
— Боюсь, что нет. Не в этот раз.
— Полиция?
— Если только бывшую милицию стало интересовать потустороннее.
— Брось, не забивай голову, кому ты нужен? — нарочито бодрым голосом, сказала Ирина. — Кого в здравом уме интересуют колдуны? Вон их сколько развелось. Какую газету ни открой от потомственных магов не пропихнуться. Все услуги от сглаза до приворота и никто их не трогает. Делают люди бизнес на людских суевериях и страхах и нехай с ними, насильно-то они к себе никого не завлекают. С чего к тебе бы привязываться?
— Тебе-то я хоть нужен?
— Только попробуй, я тебе! Сам знаешь, что я тебе….
— Хоть это радует.
— Договоришься у меня!
— Ой! Не щипай, моя задница не казённая, а если я…, - женская сумочка гулко приложилась по спине парня. — Понял, не дурак.
— Ну-ну, — прошептал Вадим на ушко своей дамы, — Мстя моя будет ужасна. Чтоб тебя, — коротко ругнулся он, вынимая из поясного чехла не вовремя зазвеневший телефон. На экране мобильника отображался неизвестный номер.
— Серый, — раздался в трубке мужской голос, судя по обертонам и интонации, звонивший был в крепком подпитии. — Серый, твою маму за ногу, ты хде, мать твою, падла, лазишь.
— Извините, вы ошиблись номером, — тактично ответил Вадим и нажал кнопку отбоя, но загулявший абонент думал иначе. Через тридцать секунд мобильник выдал новую трель.
— Серый, мурло, ты чо….
— Вы ошиблись номером, — терпеливо повторил Вадим в трубку.
— В натуре? Ты…, это, мужик…, извини….
Не слушая извинений перепившего м***ка, Вадим нажал отбой и убрал мобильник в чехол.
*****
— Артист!
— Три года школьной самодеятельности, — ответил на похвалу Юрий абсолютно трезвым голосом. — Ведёте?
— Да.
— Где он?
— В районе второго пруда.
— Отлично. Не потеряйте, о любых изменения докладывать немедленно.
— Не боись, не первый раз замужем, если он только батарейку не выбросит.
— Молись, чтобы не выбросил, иначе, Слава, вы у меня всем отделом вместо служебно-розыскных собак пойдёте носами дерьмо на асфальте копытить.
— У меня хронический гайморит, — брошенная Славой парфянская стрела бессильно разбилась о закрывшуюся входную дверь, за которой скрылся слишком много возомнивший о себе командированный оперативник.
*****
Выполнив поручение, Юрий отправился на розыски Сергеевой, поплутав по коридорам управления, он набрал номер майора. Выяснив, где она находится, потопал на доклад.
— Клиент на мушке, — сказал он, войдя в кабинет. — Ребята с него глаз не спускают.
— Хорошо, — ответила майор, отхлёбывая из чашки свежезаваренный кофе. — С минуты на минуту должны прибыть две группы поддержки из центра.
— Сильно досталось? — проявил заботу Юрий, искренне переживая за командира. Да, баба, но с этой бабой он, хлебнувший в жизни лиха, отправился бы в разведку.
— Терпимо. Слава Богу от морального секса не рожают….
— Абрам, я дала маху….
— Вот-вот, лучше бы я Маху дала.
— Ничего, командир, не переживай, утрясётся всё.
— Разрешите поздравить вас, Мария Петровна, не каждый начальник у Юры удостаивался чести зваться командиром, а это много стоит, поверьте мне, — дверь за спиной оперативника бесшумно открылась, впуская в кабинет пожилого мужчину в строгом костюме-тройке.
Вошедший жестом приказал всем оставаться на своих местах, внимательно оглядев присутствующих, он подошёл к кофеварке.
— Рассказывайте, Мария Петровна, — сказал он, подхватывая с подноса чашку, в которую расторопная Элиэль успела налить кофе.
— Благодарствую, принцесса, — одними губами поблагодарил он и повернулся к майору. Задержись вошедший с разворотом на несколько секунд, то стал бы свидетелем быстрой смены выражений на лицах эльфов, секрет которых, оказывается, не был секретом для земных спецслужб. По крайней мере, для некоторых высших чинов органов госбезопасности. В головах детей леса сию секунду закрутились версии возможной утечки информации. Как? Откуда? Самой простой была версия о 'своём' человеке землян в рядах Тантрийской тайной канцелярии, который имел доступ к тщательно охраняемым секретам короны. По другой версии слуги короля наладили с землянами настолько прочную связь, что предпочли открыть перед ними карты, играя с союзником в открытую… или это 'ход конём', как говорят земляне. Или…, додумать Элиэль не успела. Пока она напряжённо размышляла, Сергеева успела закончить рассказ, и теперь внимание высокого гостя оказалось приковано к ней:
— Элиэль, — гость обратился к ней полным именем, — вы точно уверены, что это мэллорн?
— Уверена, — подтвердила эльфийка свои ранние высказывания.
— Проклюнулись, значит, — загадочно сказал гость. — Полтора года…
— Элиэль, скажите, что вас так удивило в Таёжном? — обратился он к девушке опять.
Эльфийка внутренне усмехнулась, и посмотрела в глаза вопрошающего. Мужчина на зависть многим спесивым лесным аристократам умел держать себя. Принцесса считала себя опытным чтецом душ и желаний, но ничего кроме вежливого интереса во взоре смотрящего на неё человека увидеть не смогла.
— Кроме того, что среди тайги нам попался взрослый мэллорн — ничего.
— Как долго растут мэллорны?
— Чтобы достигнуть размера, виденного нами, то от сорока до пятидесяти лет, потом рост замедляется. За тысячу лет древа жизни вырастают ещё на пятнадцать-двадцать метров, после чего рост
