сдержек и противовесов, напоминающую западную. Именно она наряду с геополитической и экономической реальностью, корпоративными и ведомственными интересами, фобиями и стереотипами, а также личными предпочтениями и системами связей и создает то, что можно назвать отечественной ближневосточной политикой.
Российская политика в регионе не повторяет и не может копировать политику советскую по определению. Необходимых для этого резервов – технических, финансовых и кадровых – сегодня не существует не только у нас, но и у вместе взятых стран Запада, Китая, государств Юго-Восточной Азии и Японии, которых все происходящее на Ближнем и Среднем Востоке касается так или иначе. За время, прошедшее с 60–80-х годов – пика региональной активности Москвы, произошел отнюдь не только распад социалистической системы и нашей собственной страны. Сам регион изменился коренным образом. Численность его населения выросла в разы. Проблемы увеличились на порядок. Элита деградировала. Конфликтный потенциал реализовался в войнах и внутренних столкновениях, последствия которых сопоставимы с проблемами, возникшими в Европе по окончании Второй мировой войны. Однако БСВ, за немногими исключениями, не обладает и в обозримой перспективе вряд ли будет обладать промышленной, интеллектуальной и аграрной базой, которая позволила возродить послевоенную Европу. Сегодня здесь, скорее, следует ждать несколько десятилетий переворотов, революций, этнических и конфессиональных чисток, гражданских войн и межгосударственных конфликтов там, где старшее поколение отечественных специалистов строило металлургические заводы и плотины.
Поставки отечественной военной и гражданской техники остались памятником активности нашей страны в арабском мире во второй половине ХХ века. Именно эти мегапроекты обанкротили Советский Союз, подготовив его распад. По самым приблизительным подсчетам, страны «социалистической ориентации» и государства «третьего мира», большая часть которых располагалась на Ближнем и Среднем Востоке и в Африке, остались должны Москве более $ 160 млрд – значительно больше, чем весь внешний долг СССР и России. Особая история – долги по военно-техническому сотрудничеству. Не существует ни одной ближневосточной страны, бывшей партнером СССР, которой российскому руководству не пришлось бы списывать в новейшее время многомиллиардные долги, с тем чтобы начать с ней сотрудничество «с чистого листа». Бескорыстие такого рода хорошо лишь до определенных пределов, и пределами этими, безусловно, являются стратегические интересы России.
Присутствие на Ближнем и Среднем Востоке «любой ценой» еще возможно было оправдать в период глобального противостояния сверхдержав, когда соперничество идеологических систем могло перерасти в военное противостояние. Задача эта перед Российской Федерацией больше не стоит. Вложения Китая, США, Европы окупаются всегда и везде. Для того чтобы не проигрывать в соревновании с ними, России придется научиться считать, что, разумеется, опечалит появившихся в 90-е годы лоббистов, в том числе работающих в госструктурах, задача которых сводится к реализации малоосмысленных, но хорошо обоснованных внешнеэкономических контрактов. Второй, еще более важной, задачей является умение трезво оценивать происходящее в той или иной стране, просчитывая политические риски не менее тщательно, чем риски экономические.
Удастся ли это России – вопрос, осложняемый тем, что для страны характерны высокая коррупционная составляющая, неэффективность бюрократии, засилье неповоротливых и затратных государственных корпораций, непрозрачность финансовых схем и низкая исполнительская дисциплина, недостаточный профессиональный и образовательный уровень менеджмента, включая высшее и среднее звено, а также снижающийся интеллектуальный и технологический потенциал. Все это превосходно понимают арабские, турецкие, иранские, израильские и афганские партнеры России, часто рассматривающие сотрудничество с нашей страной исключительно в ситуациях невозможности по тем или иным причинам работы с Западом или государствами Азиатско-Тихоокеанского региона.
СССР на протяжении своей истории опирался в регионе на различные силы. В первой половине прошлого столетия это были коммунистические и «прогрессивные» партии и движения – еврейские и арабские, а также «народы и страны, борющиеся против колониализма и империализма»: Турция, Иран и Афганистан в период обновления своей государственности в ХХ веке получили поддержку Москвы. Как следствие, союзниками СССР оказались – или называли себя таковыми – самые разные, часто борющиеся не на жизнь, а на смерть силы, конкурировавшие между собой за дотации, военную или политическую поддержку советских патронов. Выбор между берберами и арабами, евреями и арабами, курдами и арабами, эфиопами и сомалийцами, коммунистами и буржуазными националистами, в число которых входили иракские и сирийские баасисты, афганскими парчамистами и халькистами составлял головную боль международного отдела ЦК, МИДа и спецслужб на протяжении всей истории СССР. Как правило, весь этот кроссворд решался, исходя из текущей целесообразности, линии партии на данный момент, интриг аппарата, склонностей чиновников и уровня начальственного волюнтаризма. На то, кого именно, где, как и в какой степени поддерживать, могли влиять отношения между руководителями или их ведомствами. Мнение профессионалов, как правило, запрашивалось, однако даже в важнейших вопросах игнорировалось, как это было в ситуации разрыва дипломатических отношений с Израилем в 1967 г. или ввода войск в Афганистан в 1979 г.
«Союзники» СССР использовали Москву, подставляли ее, шантажировали, а иногда и атаковали – как это было с Арафатом, и непрерывно пытались втянуть в свои междоусобные конфликты или столкновения с Западом. При случае они мгновенно забывали об объявленном курсе на «социалистическую ориентацию», когда возникали шансы с выгодой конвертировать отказ от этой ориентации в отношения с европейскими столицами и Вашингтоном или переориентироваться на Пекин. Многие из этих стран покинули советскую внешнеполитическую орбиту еще в период расцвета военно-политической мощи СССР, и ни одно из государств региона, поддержка которых обошлась Советскому Союзу в миллиарды и десятки миллиардов долларов, не поддержало Москву в момент кризиса и распада страны. Алжир, Ливия, Египет, Судан, Сомали, Южный Йемен, Сирия, Ирак, Афганистан, Фронт ПОЛИСАРИО, ООП и множество других движений и фронтов – это мартиролог советской военно-политической стратегии на БСВ.
СССР в свое время поддерживал не только национально-освободительные движения и режимы «социалистической ориентации», но и сторонников «чистого ислама». Именно присутствие делегации советских мусульман в 1926 г. на территории, позднее ставшей Саудовской Аравией, легитимировало претензии ибн-Сауда на высшую власть в мире ислама, когда была сформирована структура, на базе которой позднее возникла Организация исламская конференция. В свою очередь, СССР использовал ваххабитов в борьбе с басмачами-традиционалистами на Кавказе и в Центральной Азии. Сохранившаяся переписка ибн-Сауда со Сталиным представляет собой интереснейший образец ближневосточного макиавеллизма. В период советской оккупации Афганистана Саудовская Аравия, с 40-х годов ХХ века переориентировавшаяся на США, вступила с СССР, при прямой или косвенной поддержке всего исламского мира и Запада, в конфронтацию, завершившуюся на рубеже веков поддержкой сепаратистов в Чечне. В настоящее время деятельность такого рода напрямую Эр-Риядом не финансируется – центр джихада перенесен в Афганистан и Ирак, однако долго ли сохранится состояние такого полуперемирия, не слишком ясно: как известно по теракту «9/11», в этом регионе изменение позиции на 180 градусов – правило, а не исключение из правил. Соединенные Штаты испытали это на себе в полной мере.
Доносящиеся из региона все чаще призывы к восстановлению роли России на Ближнем и Среднем Востоке преследуют такие же эгоистические цели местных движений и их лидеров, как обращения к СССР их предшественников. Россия интересует местных игроков с того момента, как она восстановила свою финансовую состоятельность. Военные и ядерные технологии, инвестиции и политическая поддержка, в том числе в ООН, – для них не более чем способ извлечения прибыли из амбиций и иллюзий отечественных ведомств. Не слишком оптимистичный, но реальный вывод из того, что происходит с российскими партнерами и российскими контрактами на БСВ в разгар «арабской весны».
ГЕОПОЛИТИКА
