–
– Мне не нравится эта брешь в моей памяти, – признался Барон. – Но он слизеринец… Я больше не причиню ему вреда.
Северус некоторое время рассматривал призрака, оценивая искренность его заявления. Он знал Барона со школьных лет и никогда не слышал, чтобы тот хоть раз сделал что-нибудь «антислизеринское». Барон был малообщителен, но, дав слово, держал его.
– Очень хорошо. Но я бы хотел присутствовать при этом разговоре.
Барон кивнул и стал постепенно растворяться в тени коридора.
– Пока вас не было, Пивз доставил нам массу хлопот, – остановил его Северус.
Настроение призрака изменилось так резко, что Северус с трудом подавил желание попятиться. На прозрачном лице мгновенно вспыхнули ярость и обещание скорого возмездия.
– Я... приходил в себя. С Пивзом я повидаюсь, непременно, – проговорил Барон и растаял в воздухе.
А Северус поспешил к директору.
***
Этим вечером Сопляк явился вовремя, с рулоном пергамента, который он молча отдал, не отрывая глаз от носков своих ботинок.
Северус положил пергамент на стол.
– В классе стоит корзинка с щупальцами акнерыса, которые необходимо замариновать. Сначала вы их нарежете так, как написано в инструкции, а потом сложите в кадку с рассолом. Вопросы есть?
– Нет, сэр.
– Вы сегодня показывались мадам Помфри? – Северус уже знал это от Поппи, но он хотел, чтобы мальчишка сам подтвердил своё, хоть небольшое, но достижение.
– Да, сэр.
– Хорошо. Теперь идите.
Мальчишка стрельнул глазами и сбежал в классную комнату. Северус взял пергамент и последовал за ним, дабы убедиться, что у Сопляка не возникнет проблем с трактовкой инструкций. Помнится, в прошлый раз тараканы были очень хорошо измельчены, поэтому Северус не сомневался, что и с этим заданием Поттер справится. Одним ухом прислушиваясь к мерному стуку ножа, Северус раскатал рулон и сначала быстро пробежал его глазами, а затем стал читать внимательней.
Сперва он отметил, что Сопляку хорошо бы исправить свой почерк, иначе Северус сойдёт с ума, проверяя его работы. Затем ему пришлось признать, что он приятно удивлён: мальчик явно старался; большинство детей пишет штрафные сочинения кое-как. Приведя почти три фута примеров своего отношения к соблюдению правил и причин, по которым он поступал так или иначе, Поттер доказал, что голова на плечах у него имеется и что он не такой пустозвон, как его отец.
Северус был поражён: примеры правил, которые Поттер не уважал и не соблюдал, были почти полностью взяты из его дошкольной жизни.
По всей видимости, дома от Поттера требовалось беспрекословно подчиняться, выполняя даже физически опасные поручения, воспринимать любое злоупотребление как должное и соглашаться со всей отвратительной и неправдоподобной ложью о себе, своих родителях и о волшебстве в целом.
Северус вдруг осознал, что звуки, сопровождающие расчленение акнерыса, прекратились. Он поднял голову и наткнулся на тяжёлый взгляд Поттера, сжимающего в руке нож.
– Это то, что вы хотели, сэр?
– Да, – ответил Северус, игнорируя вызов в голосе мальчишки. – И я обнаружил одну закономерность: вы подчиняетесь указаниям, если с ними согласны или есть возможность их выполнить.
Поттер прищурился и чуть заметно кивнул.
– Например, вы сменили одежду, которую я счёл неподходящей для школы. Когда вы отправили сову?
– Наутро после приезда, – ответил Поттер, покраснев.
– То есть ещё до того, как я вам сделал соответствующее замечание.
– Да, сэр.
Следующий вопрос можно было и не задавать, но Северусу хотелось точно знать глубину своего заблуждения:
– Таким образом, когда вы во время общефакультетского собрания спросили у меня, можно ли пользоваться школьными совами, вы вовсе не имели в виду забытые перья или конфеты, так ведь?
Поттер стиснул челюсти и ещё крепче сжал рукоятку ножа.
– Да, сэр.
– Хм…
Северус помолчал, а потом спросил:
– Вы здесь пишите, что стараетесь не опаздывать на занятия, так как понимаете, что в противном случае подведёте и себя, и своих одноклассников, а кроме того, это будет неуважением к преподавателю.
– Да, сэр.
