Дипломатические работники были в темной парадной дипломатической форме с узенькими погонами с просветами и звездочками с золотистыми лучиками. Почти у каждого на кителе сверкало по нескольку государственных наград в виде орденов или медалей. Интересно, за какие подвиги? Хотя, если признаться, дипломатические работники одерживали такие победы, которые сопоставимы со сражениями на поле боя. Вывести из войны страну - это не каждый маршал может сделать, а вот эти люди в дипломатической форме обеспечивали усиление коалиции и ослабление сил противника.
Меня сопровождал сотрудник посольства некто Григорович или Григоревич. Судя по погонам - на серебряном поле два золотистых просвета и вдоль погона две большие звездочки с лучиками - первый секретарь второго класса с орденами Отечественной войны и Красной Звезды на кителе. Невысокий такой мужчина, темненький, плотного телосложения. По данным SIDE, именно он является главным резидентом советской разведки в Аргентине и руководил всей агентурно-подрывной деятельностью по срыву поставок товаров военного назначения в Германию. Разговор шел сразу обо всем и ни о чем. Мы были как два человека, каждый из которых прекрасно знает, с кем он имеет дело и поэтому могущий немного похулиганить, чтобы несколько охладить пыл своего собеседника.
Пьянка на приеме намечалась грандиозная. Высшие чины пробавлялись 'Советским шампанским' , принимая после него выдержанный армянский коньяк. Представляю их самочувствие на следующий день.
Мой спутник предложил на выбор, что будем пить за победу. Остановились на водке. Выпили мы с ним крепко.
- Вы были на Восточном фронте? - спросил меня Григоревич (буду его так называть). - Водку пьете привычно и закусываете по-русски.
- Где я только не побывал, - ответил я, - возможно, поездил не меньше, чем вы.
- Что поделаешь, работа заставляет, - вторил Григоревич.
- А вернее, начальники-сволочи, - говорил я.
- Да и война, - добавлял Григоревич.
- Война. Но она закончилась. Может, пора и саблю в ножны вложить, - предложил я.
- А ваше начальство позволит вам это сделать, - спрашивал Григоревич.
- Значит, ваше вам не позволяет, а мое что, глупее вашего, - отвечал я.
- Но ведь воевать можно по-разному, - говорил как бы безотносительно Григоревич.
- Можно, - поддержал я, - всегда существовали рыцарские правила ведения сражений. Вы будете их придерживаться?
- Мы же из рабочих и крестьян и рыцарских правил не знаем, - отшучивался Григоревич, - можем и оглоблей огреть.
- А если кулаком в нос получите? - вопрошал я.
Разговор принимал несколько крутой оборот, потому что каждый выпад завершался довольно солидной рюмкой и обильной закуской.
- Давай, по последней, - по-русски сказал Григоревич.
- Давай, - по-русски ответил я.
Это достаточно сильно озадачило Григоревича, и мы молча выпили.
Я заметил, что Перон стал прощаться с советским послом. Это явилось сигналом для всех гостей, чтобы организованно дать хозяевам возможность отдохнуть перед следующим рабочим днем.
Глава 24
На следующий день я был в нормальном рабочем состоянии и с утра был в присутствии, как называлось в старой России место службы.
Я неплохо поработал вчера и позавчера.
Первое, мне удалось нейтрализовать загрангруппу абвера. Сейчас она начнет заниматься информационными задачами, а потом, постепенно от группы будут отходить наиболее рационально мыслящие люди или же часть будет перевербована местными спецслужбами. Такова жизнь. И, кажется, я сильно не вмешивался в прошлое.
Второе. Прозондировал посольство родной страны, намекнул им, что им здесь придется не сладко, так как есть силы, которые будут им противодействовать и бороться с ними любыми средствами, несмотря на окончание большой войны. И сделал для себя вывод о том, что не шибко-то я и ностальгировал по русским вдали от дома своего.
На моем месте любой человек задал бы себе вопрос, а как я буду общаться с человеком 1945 года? На равных? Сомневаюсь. От нас, современных, они будут шарахаться как от огня, так же как они шарахаются от всех иностранцев, а наши суждения по любому вопросу увеличили бы количество сердечных приступов у всех нас слушающих.
Поэтому пусть посольство занимается своими делами, а я буду заниматься своими делами. Нужно решить многие вопросы, чтобы я мог отсюда убраться по-тихому и чтобы о моем присутствии забыли надолго или навсегда.
Все свои средства в аргентинских песо я вложил в Центральный Банк Аргентины (Central Bank of Argentina, Banco Central de la RepЗblica Argentina) на предъявителя. Мне дали кодовое число и я стал вкладчиком банка, человеком с банковским счетом. Почему я выбрал именно Центральный Банк? Как правило, это символ государства и он при любых обстоятельствах останется Центральным Банком.
Дня через два, предупредив, что я хочу поработать дома и, попросив никого меня не беспокоить за исключением экстренных случаев, я оделся в свободный светлый костюм и отправился в старинную церковь Сан-Игнасио. В 11 часов пополудни в церкви практически никого не было и я сел на одну их скамеек справа от входа. Посидев минут пятнадцать, я крутанул кольцо на вполоборота вправо и стал ждать, как у меня потемнеет в глазах. Ничего не происходило. Тогда я приподнялся на сиденье и уперся коленками в спинку передней скамьи, как бы становясь на колени, и тут у меня потемнело в глазах.
Я очнулся в церкви и подумал, что что-то случилось и перемещения не произошло. Все было так же, как я зашел в церковь и сел на скамеечку. Правда, скамеечки были те же, но что-то было нацарапано на моем пюпитре. Присмотревшись, я разобрал слово 'Pablo' . То, что царапал не я, это я гарантирую.
Вдруг дверь в церковь приоткрылась, и вошли юноша и девушка с маленькими рюкзачками за спиной. Парень чего-то жевал, а девушка была из тех, кому пирсинг заменяет мозги. Попал в точку.
Я вышел на улицу и совершенно не узнал города. Появились новые современные дома, но архитекторы сохранили тонкости старой центральной части Буэнос-Айреса. Я дошел до президентского дворца и убедился в том, что он в таком же виде, каким и был все время, только, естественно, дворец отреставрирован и выглядит как резиденция главы государства.
В центре города я не заблужусь, да и не за осмотром достопримечательностей я прибыл сюда. У меня еще будет возможность проехаться с экскурсией по городу, сравнить сегодняшний Буэнос-Айрес с тем, вчерашним, 1945 года.
Я сразу пошел в банк, в клиентское отделение Национального банка Аргентины и попросил выписку со своего счета. Что ж, сумма получилась приличная. Я снял немного, в пересчете на доллары тысячи полторы. Да у меня и при себе была некоторая сумма в долларах США. Затем нашел ближайшее к банку почтовое отделение и абонировал почтовый ящик сроком на один год. Ключик повесил себе на шею. Так надежнее.
Интернет-кафе я нашел быстро. Сел за компьютер, настроил почтовый клиент, удостоверился в том, какой сейчас год и число и направил письмо домой Дарье
-------------------------------------
