– Если случится так, – говорила она, – Карл сможет оказать помощь Папе именно в силу заключенного союза.
– Он дитя в вопросах политики, – возразил Стефан.
– Да, – вынужденно согласилась с ним Бертрада. – Но он истинный христианин и отважный воин.
– И все-таки союз с нечестивцами-лангобардами, исповедующими в своем большинстве арианскую ересь, противоестествен. Поэтому будем считать, что я ничего не знаю о предполагаемом браке. А там посмотрим. – И Папа протянул руку для поцелуя, давая понять Бертраде, что аудиенция окончена.
Вечером того же дня Папа пригласил к себе двух ближайших советников.
– Эта женитьба франка представляет для нас серьезную опасность, – сразу перешел к делу Стефан. – Ее последствия могут стать непредсказуемыми. А вернее, очень даже предсказуемыми, потому что Рим остается один на один с еретиками-лангобардами.
– Зачем же тогда соглашаться на этот брак, столь не выгодный нам? – раздался голос кардинала Витали, грузного стареющего прелата, раскинувшего свои телеса в широком и прочном кресле. Едва войдя, он занял его и немедленно подтащил поближе ажурный резной столик византийской работы с засахаренными фруктами и графинчиками с вином. – Ведь этот франк, как его там, Карл, уже женат, и наша Церковь вполне может воспрепятствовать новому браку.
– Во-первых, Витали, он развелся и отправил первую жену в монастырь. А во-вторых, он подвержен сильному влиянию матери, а королева Бертрада спит и видит этот союз, надеясь таким образом устроить единый христианский мир. Так что же будем делать?
Второй из кардиналов, Пасхалис, решил, что пора высказаться и, пока Папа колеблется и не знает, какое принять решение, усилить свои позиции, позиции союза с Византией.
– Считаю, что мы не можем иметь дело с варваром-франком, будь он трижды христианин. Скорее нам необходим союз с Византией. Поэтому прошу ваше святейшество отправить меня в Константинополь.
– Зачем? И почему тебя, а не Витали?
– Конечно, почему не меня? Императрица Ирина и я большие друзья.
– Вы со всеми друзья, кардинал, – язвительно произнес Пасхалис. – Но, думаю, мне легче удастся убедить молодую императрицу, а она, как вы знаете, имеет огромное влияние на своего мужа и императора Константина.
– Не понимаю, чего вы хотите добиться от Византии?
– Необходимо заручиться словом императрицы, ваше святейшество, что в случае вторжения кого бы то ни было на наши земли, земли Римской церкви, последует неотвратимое возмездие.
– Это, конечно, хорошо, но Византия далеко, а лангобарды рядом. Нам необходима защита франков, необходим союз с Карлом и Карломаном. Дети должны вспомнить клятвы и обещания о защите престола Святого Петра их отца Пипина Короткого.
Лукавый Стефан и здесь остался верен себе, немедленно отправив кардинала Пасхалиса, свое ближайшее доверенное лицо, ко двору византийского императора. Он решил, на всякий случай, поискать поддержки у своих соперников в борьбе за сохранение богатств Римской Церкви.
Одновременно с отплытием Пасхалиса ко двору короля франков отправился кардинал Витали. И не только он. Зная о «достоинствах» недалекого ума кардинала, хитрый Стефан отправил вместе с ним и своего доверенного посланника с письмом, адресованным лично Карлу, и наказом вручить его в случае крайней необходимости и только после получения прямого приказа из Рима. Причем вручить так, чтобы скомпрометировать королеву-мать и обелить самого Папу.
7
Бертрада, без сомнения, была выдающейся женщиной. И, возвращаясь во Франконию вместе с ломбардской принцессой, могла считать, что ее миссия увенчалась успехом.
Увы! Ее попытка укрепить собственную власть, свой авторитет за счет всеобщего умиротворения сыграла с ней злую шутку. Примирить братьев, привлечь Тассилона на свою сторону, ликвидировать разногласия между Папой и Дезидерием в Италии и установить мифический «Мир римский и мир Христа» на Западе – что может быть заманчивее.
Но, поступая таким образом, она, сама того не ведая, отвергала единственно возможный союз с викарием собора Святого Петра и в своем стремлении к власти не предвидела тех последствий, которые могло бы повлечь за собой падение Церкви великого апостола.
Пышный кортеж пересек Альпы и двинулся вниз вдоль берега Рейна к Вормсу. Чудесная осень радовала погодой, и, покачиваясь на спине спокойной, вышколенной лошадки, королева-мать еще не знала, что пройдет всего лишь год, и все ее начинания постигнет крах.
Глава третья Две невесты
1
Когда-то его отец Пипин, стоя в воротах своей виллы в Тионвиле, в роскошной голубой мантии встречал римского первосвященника Стефана II. Минуло семнадцать лет, и вот уже Карл, в окружении друзей, верхом на черном как смоль жеребце ожидал на въезде в Вормс прибытия своей невесты, будущей королевы франков, лангобардки Дезидераты. Одет он был просто. Окрашенный шафраном плотный шерстяной шенс с узкими рукавами перехватывал в талии цветной вышитый пояс. На плечи был наброшен недлинный плащ зеленого цвета, и лишь венчавший голову золотой обруч с двумя перекрещивающимися поверху дугами напоминал всем о том, что этот человек король.
Карл волновался. Конечно, ему говорили, что Дезидерата красива и умна, но одно дело слышать это от других, иное – убедиться самому.
Он помнил о своих словах, брошенных матери: «Если она окажется уродиной, я отправлю ее назад к отцу». И понимал, как трудно будет на самом деле исполнить сказанное. До сих пор он сам выбирал себе прелестниц и затаскивал их в постель на час, на день или более долгий срок, как Химильтруду. Перспектива жизни с безобразной женой по-настоящему пугала его.
– Что, если она некрасива? – Карл не заметил, что вот уже какое-то время он говорит вслух, мучимый одной и той же мыслью.
– И не просто некрасива, а еще рябая, хромая и гладкая как столешница, на которой нет ни одного кувшина вина или блюда с мясом, – не преминул поддеть дружка услышавший его слова Ганелон.
Карл бросил на него свирепый взгляд, но Ганелон, не обративший на это внимания, продолжил, как бы утешая:
– Не переживай, Карл. Кто знает, может, она будет хороша в постели.
– Заткнись, – зло бросил Карл. Его нервы были на пределе. В иное время сам любящий пошутить на женскую тему, он наверняка нашел бы что ответить своему дружку.
Показался кортеж. Карл рванул с места своего жеребца и, в галоп подскакав к повозке, спрыгнул, нетерпеливо раздвинул занавесы и буквально выдернул из ее чрева тонкую фигурку, плотно закутанную в пенулу с капюшоном.
Карл отбросил правой рукой капюшон, а левой, взяв за подбородок, развернул лицо к себе.
На него испуганно глянули с красивого бело-мраморного девичьего личика круглые карие глаза. Небольшая, очаровательной формы головка, увенчивавшаяся пышной сложной прической, маленькие ушки с сережками, тонкий прямой носик. Пухлые губки четко очерченного ротика девушки сжались, но она тут же поняла, кто перед ней, и улыбнулась, обнажив ровный ряд мелких беленьких зубок.
