тапкой таракана.
— А я вот не убиваю тараканов и комаров, — сказал Вадим, — исповедую Ахимсу.
Рулон переглянулся с Александром, и они весело засмеялись.
— Кроули вот набирал себе кривых, косых, горбатых, обещая сделать их совершенными, — сообщил Вадим.
— Хороший ход для рекламы, — оценил его информацию Рулон.
— Еще он был, говорят, гомиком. Посвящал так мужчин в свой орден, — сказал Вадим. Его друзья криво улыбнулись.
Бал Сатаны (NEW)
Вскоре Рул организовал студию просветления, на которую он пригласил всех своих знакомых на сцену просторного зала, где состоялась встреча.
Рулон вывалил в дьявольской маске с рогами, в козьей шкуре и с прицепленным сзади здоровым хвостом. Он громко захохотал.
— однажды я прочитал книгу, — стал он задвигать свою речь, — где говорилось, что для того, чтобы обрести счастье, много денег, продлить жизнь и исполнить любое желание, надо заключить договор с дьяволом. Я сразу схватил бумагу, разрезал руку, накапал в чернильницу крови и накарябал на листе, что продаю Душу Дьяволу. Но так ничего и не изменилось в моей жизни. Затем я прочел гурджиевского Вельзевула, где он беседует с внуком, и понял, что Вельзевул — это и есть Гурджиев и его спуски на землю — это его перевоплощения. Так вот, я понял, что никакой Души у человека нет. Он ее еще должен обрести, а Душой люди называют свои чувствишки и социальную программу. Тогда я понял, что я должен продать Дьяволу.
Затем я увидел, что Дьяволом люди называют то, что противоречит их программе зомби. Это для них главное зло. И я решил, что на листке кровью писать бесполезно, я должен вытравить все это из себя. Вскоре я узнал, что добро и зло условны. И Дьявол, и Бог — это только две стороны одной медали. Оказывается, чтоб достичь Освобождения, Спасения, Просветления, нужно также отбросить все желания и социальные установки.
Тогда я решил, что я заключу договор с Богом, Дьяволом и расстанусь со всей этой ересью, чтоб мне стало хорошо. Так я и делаю до сих пор. И я обрел все, что хотел, конечно, не до конца, но уже достаточно много, чтоб это считать не просто случайностью, а результатом моего договора. Поэтому и вам всем советую прямо сейчас заключить этот договор, пока не стало поздно, иначе всем вам до конца жизни будет хреново.
Рулон закончил свою пламенную речь. В зале воцарилась тишина. Никто не ожидал такого оборота дела. Все были в шоке. Гуру дико расхохотался.
— Ну что, притихли, — сказал он, — вон кот сидит в углу, он не испугался. Как сидел, так и сидит.
Кот спокойно мурлыкал, лежа на циновке в почетном углу залы. Его ничто не беспокоило.
— Что же, мы должны быть как коты? — недовольно спросила Лолита.
— Это единственный способ остаться счастливыми в этой жизни, — спокойно ответил Мудрец, поудобней устроившись в кресле.
— Почему нас тут лишают иллюзий? — возмущенно спросила Лолита.
— И что же вы хотите? — весело произнес Рулон. — На то и духовный путь. Это мамочка вас надула. Все сказки вам рассказывала, а тут вам глаза на реальность открывают, — строго сказал Просветленный.
Люди перешли в большую комнату, застеленную ковром, на котором стояли разные явства. Все расселись на ковер по-турецки.
Затем Рулон начал практику. Рул показал лингам, сделанный из воска.
— Что это такое? — спросил он.
— Так это же хер, — крикнул Вадим.
— Нет, это просто кусок воска, — сказал Учитель, — и вы будете его сосать, помня, что это кусок воска.
— Если это воск, зачем его сосать, — спросила Аза.
— Вот в том-то и вся суть практики, наблюдать за собой, как вы будете сосать кусок воска, который похож на хер. И что при этом в ваших мозгах будет происходить. И чтоб было интересней, обмакните его в сгущенку и смотрите, чтобы в ваших мозгах сгущенка теперь не превратилась в спущенку, — все весело расхохотались. — В Индии женщины обмазывают каменный фаллос Шивы маслом и насаживаются на него, — продолжил Рулон. — Это считается священным ритуалом, а у нас это считается позором, но это только представления ума. Зато в Индии считается невозможным есть вместе с собакой. А у нас и со свиньями жрать начали. Так что, есть из черепа с собакой мы не будем, отведайте лучше сгущенки с воскового фаллоса. Кто знает, как это называется?
— Минет, — заорал Юрик, рыжий парень в клетчатом пиджаке, и все заржали.
— Но мы можем это назвать и новым способом пожирания сгущенки, — заметил Рулон. — Все это только представления ума. Итак, приступим.
Гуру внимательно наблюдал происходящее и увидел, что все начали хихикать и, давясь, сосать толстый восковый хер. Не все смогли в правильном состоянии проделать эту практику и наблюдать за собой со стороны.
— Ну, что, смотрите, как вас дурачит ум, вы родились от предрассудков, живете ради предрассудков и условностей, страдаете и умираете, что не можете добиться состыковок своих условностей с жизнью. Помедитируйте над этим на досуге. Как же вы завнушены социумом, в каком рабстве у разных условностей вы находитесь.
Следующей выступала Лолита, которая играла роль попрошайки. Она ходила по залу с протянутой рукой, заискивающе заглядывая всем присутствующим в глаза и прося жалобным голосом: «Любите меня, пожалуйста!» Увидев такое, все начинали гнать её от себя, глумиться и гадко смеяться ей в лицо, выказывая всем своим видом полное презрение. Сцена была так хорошо сыграна, что Лолита чуть не разрыдалась от самосожаления, почувствовав свою глубоко спрятанную проблему. Рулон заметил это.
— Ну, хватит плакать, злись, и только тогда люди будут уважать тебя, — жестко сказал он. — А если ты станешь сильной, яркой и активной и перестанешь чувствовать свою зависимость от мнения мышей, — подчеркнул он, — тогда и только тогда они полюбят тебя. Любят тех, кто индивидуализирован, независим, наполнен энергией. Хотите ли вы любить кусок говна? — спросил Рулон.
— Нет! — заорали все хором.
— Запомните это на всю жизнь, — жестко сказал Учитель. — Вы думаете, что если вас полюбят, то все вы сможете стать таким говном, как вы есть, глупым и слабым. Но такого человека хочется бить! Бить! И бить! — с яростью заорал Рулон, сильно стукнув кулаком по столу так, что посуда, стоявшая на краю, попадала и разбилась. — Вы не хотите любить слизняка? Но и вас никто не захочет любить, если вы будете слизняками, сука! Я еще научу вас всему! На хрен! — выкрикивал он в бешенстве.
Люди стали злорадно смеяться, скрипеть зубами, корчить злые рожи, рыча друг на друга.
— Вот так уже лучше! Сентиментальные говна никому не нужны, запомните это. Я сделаю из вас людей! Хватит! А то будете всю жизнь ходить с протянутой рукой. Вы, что? Черти, что ли? — немного успокоившись, Рулон вынул из кармана конверт и сказал: — Это вот письмо нам написал Михаил из местного дурдома. Теперь ему не нужно будет косить под дурака, чтобы избежать армии, — обнадеживая всех, сказал он. — Ведь он уже стал дураком по-настоящему.
