Все зашептались, обсуждая услышанное.
— Неужели закон воров может быть для нас законом и тем более Космическим законом, — завопила Лолита, задирая голову вверх.
— Да, воровские законы косвенно отражают космические законы. Но подумайте, так ведь поступили бы и в армии, и в церкви, и в любой четкой структуре, если человек системный, а не фуфло какое- нибудь.
Ребята одобрительно закивали. Кто-то вспомнил пример из собственной жизни, подтверждающий правильность воровского закона, и убедительно рассказал тем, кто сидел рядом с ним. А Вадим повернулся к девушке в очках, задавшей вопрос, и стал её убеждать в том, что Учитель всегда прав, ибо он очень хорошо знает законы жизни, а это и есть основное Знание. Кто-то, смеясь, обозвал её Зоей Космодемьянской. А бывший военнослужащий Константин предложил вручить очкастой медаль за преданное служение социальной программе.
После лекции все перешли в другое помещение, стали готовиться к театру. Люди расселись в комнате по кругу. Зажгли свечи и благовония. Перед каждым поставили напитки, тарелки с тортами, мороженым, фруктами и т. д. После чаепития с тортами и пирожными был концерт.
Весело уплетая яства, публика смотрела очередной номер. Заиграла таинственная музыка, и в комнату зашел Рыжий Ромео, разыгрывая из себя конферансье.
— А теперь вы увидите уникальный номер, называемый «Божий леденец».
Затем в комнату завели голую Лолиту. Два ассистента обмазали ее вареньем и предложили присутствующим слизывать его. Все весело завизжали, и самые смелые ринулись лизать варенье, особенно с грудей и остальных интимных частей тела. Она глупо улыбалась. Это была хорошая практика для ее раскрепощения. Рулон радостно наблюдал за этой сценой. Селена цинично улыбнулась и повернулась к Рулону.
— Учитель, тут один чувак все пристает ко мне со своей любовью. Что с ним делать?
— А кто это? — спокойно спросил Будда ХХ века.
— Да вон черненький, Вадим, который угрюмо сидит в углу.
— Ну что ж, поиграй с этим чморофосом, проявись как Марианна. Раскрути его, пусть раскошелится, что-нибудь купит тебе. Посмотрим, сколько стоит его любовь, — рассмеялся Мудрец и безразлично посмотрел на Вадима.
Селена тоже бросила холодный и жесткий взгляд на влюбленного дурака. А потом объявила, что наступает антракт и скоро будут танцы, предложив всем подготовиться к этому мероприятию. Во время танцев Селена подплыла в шикарном эротическом наряде к тупо переминающемуся Вадиму. Она положила к нему на плечи свои нежные руки с длинными накрашенными ногтями.
— Вадим, я хочу норковое манто. Не купите ли вы его мне? — ласково сказала она.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Ну, я попробую. Только я не знаю, где и как покупать, — нерешительно ответил он.
— Ну, вы же клялись мне в любви, — манерничая, сказала Селена, — значит, вам будет по плечу эта задача.
— Ну я попробую, — пробубнил он, неуклюже танцуя с Селеной.
Селена сексуально расхохоталась.
— А то Юра уже хотел мне его купить, но я ему сказала, что Вадим меня больше любит. А он сказал: «Нет, я больше!», а я ему ответила: «Ну я посмотрю, кто меня больше любит».
Вадим сразу активизировался и стал ревниво посматривать на Юру Холодович, который танцевал в другом конце комнаты. Кончилась одна композиция, и Селена, подарив Вадиму воздушный поцелуй, уплыла танцевать с Юрой.
После танцев все снова расселись в комнате для пиршеств и стали доедать хавку. Один беленький парень в спортивном костюме спросил:
— Почему мы так много едим вкусного?
— Хороший вопрос, — сказал Гуру, — я тут давеча встретился с Ельциным; мы с ним договорились, что я буду помогать его предвыборной программе. И тогда мы решили тут устроить пиршество. Но, несмотря на это, люди отсюда уходят, а потом жалуются на то, что нечего им есть, голосуют за Зюганова. Это все херня, так что помните, что это наш эксперимент, чтоб доказать, что люди сами не хотят хорошо жить. Ну а есть или не есть, решать вам. Вы можете и поголодать, и отрешенно смотреть, как другие пожирают вкусное.
При этом все расхохотались. Занятия закончились. Люди стали расходиться. Селена стала рассказывать Рулону, как она играла с Вадимом. Лилит от зависти закусила губу.
— Я считаю, что такие игры вредны, так как можно запасть.
— Это верно, — подтвердил Мудрец, — Марианна говорила: для того чтоб такого не было, нужно флиртовать с тем, кто тебе не нравится, с тем, кто безразличен, чтоб не вляпаться в чувствишки, не попасться в расставленные самой сети.
Лилит и Селена внимательно слушали Рулона. Он продолжил:
— А когда вы быстро научитесь влюблять в себя любого и раскручивать его, то эта херня станет для вас безразлична. Вы уже не будете глупо радоваться, если кто-то в очередной раз будет вам признаваться в своей поебени. Поймете, что все это немногого стоит, ну а когда станете жестче и хладнокровнее, то блядство будет вас меньше беспокоить. Вы должны больше любить самих себя, т. е. быть слегка нарциссами, тогда вы будете всегда индивидуализированы, обособлены и не будете западать, влюбляться в каждую свинью.
— С кем мне можно попробовать, Учитель? — решительно спросила Лилит.
— Попробуй раскрутить Бориса. Он бессмысленный, и башли у него есть. То, что нужно для начала.
На Киче (NEW)
Рулон сидел на корточках, облокотившись о бетонную стену, покрытую шубой.
Камеру тускло освещала единственная лампочка, тюремная балдоха, спрятанная в нише стены за решетку. По хате, словно тигр в клетке, тусовался Герман, мужик лет сорока, напевая хриплым голосом песню:
Присев рядом с Рулоном, стал издали заезжать на гнилой кобыле.
— Слышь, братэла, ты уже в тюрьме, в карантине. На хуй тебе твое шмотье? Давай мы его промутим. А с кайфом и сидеть легче будет.
— отъебись, Герман, ты мне на КПЗ надоел своими шутками. Поднимут в хату, а там будет видно. Я не теряю надежды соскочить с этой делюги. В школе я рассказ читал о двух лягушках, попавших в кувшин с молоком. Одна устала барахтаться, смирилась со своей участью, сложила лапки и утонула. А вторая
