«Прямо про меня», — подумал Состис. Вспомнил, как оставил свою прежнюю жизнь и стал одиноким воином. Кутиков подпевал припев этой песни. Они с Макаревичем, оказывается, являются учениками Шамбалы.
Состис плакал, слушая эту песню, думая о своей самоотдаче Богу.
Душа разрывалась на части от благоговения и восторга при этих словах. Рулон молился за весь мир и осознавал, что нет ничего прекраснее служения Господу и пребывания в нем. Внезапно в комнату зашли три новых садхака. И среди них была Лилит.
Состис ошарашенно смотрел на нее. Лилит была в жестком надменном состоянии, свысока смотря на присутствующих. В ее взгляде было что-то недоброе. Рулон сразу понял, что Лилит приехала по его душу, что она приехала не одна, а с братвой, которая использовала ее как подсадную утку. Старая карма все преследовала его даже после того, как он оставил все ради одинокости воина, чтоб остаться один на один с Абсолютом. Селена удивленно посмотрела на Лилит. Та бросила на нее ревнивый мстительный взгляд. Встретившись взглядом с Состисом, Лилит чуть смягчилась и даже натянуто улыбнулась, чтоб не показать своих намерений. Рулон, как ни в чем не бывало, тоже ей улыбнулся и одарил ее нежным взглядом. Он стал напряженно думать, что же сделать теперь, как выйти из ситуации. Больше всего он не хотел, чтоб из-за него пострадала школа, и решил: «Лучше умереть, чем навредить великому делу».
Однажды в преддверии Ашрама готовились к обеду. У одного садхака был тяжелый рюкзак, в котором он привез пожертвования в Ашрам — различные теплые вещи, так необходимые садхакам. Другой приехал только с маленькой дорожной сумочкой за спиной. Потом он рассказал, что все оставил в миру, что ему ничего не нужно, кроме Бога и самосовершенствования, и он останется здесь навсегда. Среди новых садхаков была Лилит.
Рулон подошел к Лилит.
— Ты тоже решила учиться в школе Шамбалы?
— А что мне еще остается, — недовольно ответила она, — вы же все здесь, — кивнула она головой в сторону Селены, за которой, как всегда, ухлестывал Ихлас.
Все садхаки, которые уже давно здесь находились и хорошо владели ощущением энергии, сразу почувствовали негатив, исходящий от нее. Но Селена не могла себе представить, как она будет с кривозубым казахом. Она пребывала в мечтах о Джнан Аватаре Муни.
— А мне уже тут надоело, — соврал Состис, чтобы проверить реакцию своей бывшей любовницы.
— Почему же ты сидишь здесь? — с недоверием спросила она.
— Да вот хочу поговорить с Аватаром и поеду обратно, — на ходу придумал он ответ.
— С кем ты поедешь? — ревниво спросила Лилит.
— Да вот теперь уже не знаю, наверное, один.
— Ну что ж, посмотрим, — сказала, оценивая, его бывшая ученица.
Садхаки приступили к еде. В прошлый раз они ели левой рукой. Сегодня практика усложнилась, и все стали хавать вслепую. Такие практики разрушали привычные стереотипы и учили действовать осознанно, находясь здесь и сейчас. К тому же еда вслепую начинала пробуждать ясновидение. Хотя со стороны это смотрелась очень комично. Садхаки на ощупь брали вилки и ложки, подчас начинали есть не свой кусок хлеба или брали пищу из чужой тарелки.
После обеда Рулон написал письмо Шри Джнан Аватару, где, как всегда, искренне изложил ситуацию и спросил позволения самому разобраться в ней, чтоб отвлечь беду от школы. «А впрочем, — закончил он свое послание, — решайте Вы, Учитель, а я Вам подчинюсь и исполню волю Вашу. Всегда преданный Ваш Состис».
Вечером должна была состояться встреча с Гуру. Перед ней к Рулону подошла одна женщина, которая была в преддверии уже полгода. Она собиралась ехать домой сразу после встречи.
— Почему вы собрались домой? — спросил ее Состис.
— Я дала себе срок полгода. И вот он вышел. Значит, надо ехать.
— Вы просто программируете себя этими сроками вместо того, чтобы отдаться в руки Мастера, — возразил ей Рулон. — Подумайте, ведь вся жизнь у вас идет по расписанию. Во столько-то лет институт, во столько-то — работа, во столько-то — брак, во столько-то — смерть. Вы загоняете свою жизнь в узкие рамки. Отбросьте это расписание и живите без него. Просто от момента к моменту. Это даст вам подлинное счастье и чувство свободы, иначе вы сами себя задушите.
— Конечно, это так, — ответила она, — но ведь я всю жизнь так думала. Очень много связано у меня с этим расписанием, столько надежд и фантазий.
— Но разве они сбылись? — спросил он. — Это просто самообман. Думать, что все само собой придет, как поезд на станцию, кроме рутинной и монотонной жизни, это ничего не может дать. Скука и пустота, вот что всех ждет на следующей отметке вашего перегона.
Слова Состиса заставили задуматься эту женщину, и она решила еще остаться на неопределенное время.
Вечером состоялась встреча с великим из людей. Джнан Аватар выступил, являя собой неземное могущество и Силу. Он говорил о том, что есть Сила, управляющая всем. Это судьба, порожденная нашим восприятием. Воля, являющаяся результатом нашей личной Силы, которая может изменить нашу судьбу, если мы не будем пассивно плыть по ее течению, и провидение Божие, посещающее нас, как благодать, и могущее полностью изменить нашу жизнь, поднимая нас на более высокий уровень существования. Гуру объяснил, что мы должны победить привязанности к старому восприятию, не дающие нам измениться, направляя при этом волю на связь с Провидением, с Духом. Для этого мы должны быть все время в преданном, самоотверженном, молитвенном состоянии, контакте с Богом, тогда Божественное войдет и в наше бытие и сможет изменить наше восприятие, а значит, изменить наше существо и нашу судьбу.
Слушая это, Рулон вспомнил, как его мать рассказывала ему о его бабушке по женской линии. У нее было шесть детей, мужа убили на фронте. Ей было очень тяжело, и она молилась Богу, чтобы он помог, но при этом держалась за свое восприятие, за внушенные ей мысли и предрассудки, и, конечно, Бог не мог ей помочь в таком случае. И она стала хулить его, говоря своим детям: «Не верьте, никакого Бога нет». Нарожала детей так, что продыху от них не было, а потом сетует на жизнь. Как-то раз его мать, будучи лет десяти, купалась в речке и чуть не утонула. Она пришла и рассказала об этом своей мамаше. Та ей ответила: «Туда и дорога». Хороший ответ, но не своевременный. Не нужно было плодить нищету, а потом
