пойду.
- Да как тебе не стыдно! Немедленно прекрати дурачиться. Тебе нужно учиться, — стала вешать, как лапшу на уши, гнилую мораль старуха.
- А мне плевать, — пьяно произнес внук, и действительно ощутил похуизм и свободу от необходимости быть хорошим мальчиком, бояться родителей, ходить в школу — ему стало на все навалить.
«Уже лучше получается», — подумал Рул и стал пьяно ползать под столом под ругань и хай бесящейся бабки, пытающейся из него сделать примерного биоробота, честно срабатывающегося на партию КПСС и умирающего за Родину и правительство коммунистов.
Сперва Рул решил не пойти в школу, но потом решил там тоже попрактиковаться в более трудных условиях, чтоб закрепить духовный опыт.
Выпершись из дому, он поковылял к «любимой» школе. С заплетающимися ногами и бессмысленной рожей Рул перся по улице, но состояние пьяного было удержать все трудней и трудней. Прямо перед ним проехала новая марка машины, Рул засмотрелся на нее, включилось другое его «я», и он совершенно забыл, что хотел быть пьяным. Он думал — какие бывают тачки, чем они отличаются. Потом увидел бессмысленно плетущихся на работу мышей. В нем включилось философское «я», и оно начало думать: почему же так живут люди, как же устроен наш мир. И тут в голову ему долбанула сумасбродная мысля, ему почудилось, будто бы Божественные Великие существа, бестелесно живущие в небесном раю, решили испытать, что такое ад — полностью противоположное им состояние. И тогда они создали землю и стали рождаться на ней в виде деревьев, животных и глупых, исполненных страданий, людей. Помучившись тут до смерти, они после нее снова вспоминают, кем они были, и становятся Богами.
Когда он заморачивался этой выдумкой, то уже сам стал воображать себя таким существом. «Больше не о чем беспокоится, не о чем переживать», — думал он. «Я понял, что происходит! Дак вот зачем я здесь!» — осенило его.
Но тут мощный пинок в спиняку повалил его в лужу.
- Здорово, Рулон! — приветствовал его Цыпа, глумливо наблюдая, как он возится в грязи.
Тут Рул забыл о своей заморочке и вошел в свое зашуганное «я», трясясь от страха, и думая только о том, чтоб Цыпа не расколотил ему ебло.
- Ну, что ебосос! Будешь мне должок отдавать? — злобно спросил Цыпа, шмоная Рулона.
- Я… я отдам потом, — лепетал он.
- Врешь, сука! — сказал Цыпа, врезав ему по еблу.
- Ой, за что? Не надо! — жалобно заблеяло «божественное существо», втиснутое в оболочку из костей и мяса.
- Как не надо? Надо, Федя, надо! — сказал Цыпа, еще раз треснув Рулона. Тут к ним подвалил Буля и радостной ухмылкой приветствовал любимца публики.
- А, это ты, Рулон! Ща я тебе сливу захерачу, и ты ничем не сможешь мне помешать.
Зажав нос забывшего о своей божественности чучела, он изо всех сил сдавил его пальцами.
И тут Рул вспомни себя, то как он утром хотел практиковать стиль «пьяного», как потом решил, что он забывший себя бог, как теперь он беспомощно мучается от боли в синеющим шнобеле. Слезы выступили у него на глазах, и он как никогда ранее явственно осознал свою беспомощность. Что он не может ответить Буле. Не может быть по своему желанию пьяным, не может даже помнить о том, что он — Бог. Хотя решил это делать всего минуту назад, что он полностью является результатом стечения обстоятельств и сумасбродных желаний, вмонтированных в него, что он вообще сам по себе еще не существует, есть только мешок с костями, набитый тупыми заморочками и желаниями.
Прозвенел звонок. Буля, Цыпа и другие пацаны повалили в школу, а он все стоял, обтекая с сияющей на носу сливой, видя весь ужас и стыд своего существования.
- Рулонов, а ты почему не на уроке? — окликнуло его маразматичное учило. Тут Рул вспомнил, что он в школе, и что его заставили считать себя учеником. И как всегда, глупо оправдываясь, завил:
- Я забыл, в какой аудитории у нас сегодня занятия.
- Иди расписание посмотри! — заверещало на него учило. — Что, читать разучился?
Рул поплелся на урок, где из него должны были сделать послушного биоробота, зомби, служащего чуждым ему целям природы и больного общества.
«Как же мне не быть трусливой завнушенной овцой?», — думал он. «Как обрести свободу от самого себя?»
Рул завалил в класс, когда урок уже давно шел.
- Ты почему опоздал? — механично набросилось на него тупое преподавало.
- Меня завуч задержал, — стал врать Рулон. И сразу успокоилось от спасительной лжи безмозглое учило.
- Тогда садись, записывай тему.
«Да, без лжи невозможно прожить в этом сотканном из сплошного обмана и самообмана мире, — подумал Рул, плюхаясь на свое место, — и чем ты больше лжешь, тем тебе лучше», — думал он, усаживаясь вместе с Марианной. Она наводила марафет перед маленьким зеркальцем, не обращая на него никакого внимания.
- Со мной тут такое было! — стал ей рассказывать Рул все, что было с самого утра. Марианна слушала его, посмеиваясь и даже не глядя в его сторону. Когда он кончил свою трескотню, она пренебрежительно взглянула на него и сказала:
- Ну, а сейчас какое твое «Я» говорит со мной?
- Наверное, «гнилой философ», — задумавшись ответил Рулон.
- Вот видишь, мой милый, сколько в тебе «Рулонов». И один, не знает, что делает, решает другой. Вот почему ты такая слабая и беспомощная свинья.
- Да, — понуро промямлил Рулон, — Я понимаю, что даже это «Я», которое знает это, может в любую минуту исчезнуть, и это, может быть, навсегда.
- Вот что, придурок. Ты верно догадался. — посмеялась над ним Марианна. — Ты должен как можно больше и дольше видеть в себе эту кухню, тогда может в тебе будет что-то одно, что знает все о твоем говне и позоре, — рассмеялась она. — Но тебе мешает то, что ты мнишь себя умным. Помедитируй над фразой: «я — дурак, который мнит себя умным, чтоб сохранить свое невежество».
Марианна продолжила возиться со своей косметикой, а Рул загрузился по поводу новой открывшейся ему истины. Учило пиздело и корябало на доске никогда никому не пригодящуюся в жизни галиматью. Ученики занимались кто чем. А Рул вдруг посреди урока громко расхохотался и стукнул себя рукой по лбу.
- Рулонов! Не срывай урок! У нас важная тема, которую тебе придется сдавать на экзаменах! А ты чем занимаешься?!
- Я понял, что я — дурак! — заявил Рул.
- Ха — ха — ха! — загалдели ученики. — Он понял! Посмотрите-ка, наконец-то до него дошло. Рулон, да мы давно уже это знали, а ты только что понял, — глумились над ним ребята.
-Прекратите шум в классе! — бесилось учило, — Скоро контрольная работа! Вы получите двойки! Немедленно записывайте материал! — грузило их своим бредом преподка. Никому не нужный урок продолжался.
Кончив прихорашиваться, Марианна многозначительно посмотрела на Рулона и, положив ему свою ручку на область паха, лукаво сказала:
-Вера без дел мертва. Давай-ка, мой милый, начинай практику. Будь отрешенным и наблюдай, какие «Я» сейчас в тебе включатся. — говорила она, гладя и будоража ему хер.
