Но, к сожалению, в тупом и беспросветном ебле Сергея ни малейших признаков хоть на частично просветленную реакцию не было.
— А как у Вас дела, бабушка? Как наша кошечка поживает, попугайчики? — поинтересовалась Венера, понимая, что дальше с уродом разговаривать смысла нет.
— Ох, и бесстыжие же вы, — запричитала старуха, — сами, значит, уехали дурака валять в эту вашу, как ее, Америку что ль, а я тут за вашими зверьми должна убирать?
— Ой, ну бабушка, они же не буйные, не то, что отец был, — еле сдерживая смех, сказала Элен, — они ведь с ножом по квартире не бегают, рубль на водку не требуют. Спокойно, удобно.
— Не-е-е-т уж, они мне все нервы вытрепали, ух и жестокие они у вас, — причитала бабушка, — давайте, забирайте их сегодня же.
— А что они такого сделали, бабушка? — спросила Ксива.
Веселье стояло жуткое, только бабушка очень отождествленно с серьезной физиономией продолжала ворчать:
— Эта ваша кошка, черт бы ее побрал, нассала прямо под кухонным столом. Я за ней всю ее ссаку-то вытерла, по жопе-то ей, как следует, надавала, и что вы думаете? Она на меня обиделась и решила отомстить, — ворчала бабка, показывая на маленького белого пушистого котенка, безобидно лежащего на подоконнике возле цветка.
— О, как же это? — удивился внук, строя гримасы под веселый смех жриц.
— Я ж и рассказываю, — раздраженно продолжила старуха, — просыпаюсь я сегодня утром, чую запах какой-то не ладный, гляжу под одеяло, вроде ничего и нет, а вонь страшная стоит. Я с кровати-то встала, а там говно размазано, да так много, словно человек нагадил или собака. И что самое интересное, извините меня за выражение, попа моя тоже вся оказалась в говне измазана. Вот ведь зараза какая. И как только туда залезла, зверюга, — бесилась бабка на кошечку.
Услышав такое, жрицы чуть не ебнулись от смеха прямо на пол там, где и стояли.
— Да-а-а, видимо, у бабушки точно уже старческий маразм, не помнит, где и когда срет, — шепнула Венера Элен.
— Да уж. Сейчас мы у нее всех птичек и котенка заберем, она снова насрет себе в постель, а потом скажет, что домовой насрал, — прикололась Элен в ответ.
— А эти ваши птицы-звери мне такой криминал устроили, — не успокаивалась бабуся, не всасывая, по какому поводу вокруг нее стоит такой ржач, — эти большие пернатые сожрали маленького, представляете, — вопила бабка, махая руками на клетку, в которой веселились два попугая и одна маленькая птичка «Амадин», — это ж ужас какой! Я как увидела это, так сразу ринулась к справочнику искать номер телефона милиции. Ох, еле-еле нашла: 03 или 06, я уж и не помню теперь. Звоню, значит, говорю: скорее приезжайте, тут убийство произошло. Они меня давай подробно выспрашивать, что, мол, и как, расскажите подробней. А я им: «Послушайте, это не телефонный разговор», — адрес им назвала и положила трубку. Я следы преступления-то не стала убирать и до клетки тоже не дотрагивалась, я же знаю, могу отпечатки пальцев оставить, они по ентой своей сложной системе-то меня вычислют и в тюрьму ещо посадют. Знаю я их, окоянных. Но не приехали они в этот день, чтоб их. Совсем никакого порядку! Сталина на них не хватает! А на следующий день-то явились голубчики. Шо, говорят, у вас стряслось? А я им: «Тихо. Идите сюда, здесь они — убийцы. Подвожу, значит, милиционеров к клетке, где эти двое сидят. Вот, говорю, полюбуйтесь, сожрали птичку и хоть бы хны и теперь на вторую покушаются. Нужно срочно их рассадить в разные клетки, а этих надо как-то наказать по справедливости». И вы что думаете? — не успокаивалась бабуся, как никогда активно и живо рассказывая о своих приключениях во время отсутствия в стране внука. Ни черта ведь не стали разбираться, сволочи эдакие.
«Вы что, гражданка, издеваетесь, — говорят они мне, — или у вас с головой что-то не в порядке? Это мы вас сейчас накажем по справедливости за то, что честную милицию отвлекаете от жизненно важных задач». Разозлились на меня ни за что, ни про что и ушли, хлопнув дверью. Так что, намучилась я с вашим зоопарком. Забирайте сейчас же своих убийц и сами с ними разбирайтесь.
— Ха-ха-ха, — угорали рулониты, выслушав веселую историю бабушки. Видя ее красную распаренную от отождествления физиономию, внук решил слегка порадовать любимую бабушку.
— Бабушка, а я тебе подарок принес, — придуриваясь, сказал Рулон и протянул ей фотографию.
— Ой, подожди, щас очки возьму.
Одев очки с толстой оправой, бабушка стала всматриваться в фотографию и разглядела Рулона, в руках которого лежал младенец, закутанный в пеленках.
— Бог ты мой, кто это?
— Енто мой сын, — радостно заявил Просветленный.
— Батюшки, неужели дождались, счастье-то какое, надо матери скорей звонить, у меня теперь есть правнук и от младшего внука, — прослезилась от радости бабушка. Но радоваться ей долго не пришлось. Все кое-как сдерживались от хохота. И даже Сергей не удержался, посмотрев на фотку.
— Бабушка, да это же кот, — разрушил он последнюю надежду старухи.
— Как кот? — охуела бабушка и, присмотревшись получше, увидела усатую кошачью морду, выглядывающую из пеленок. — Ну зачем же вы так со старым человеком шутите, нельзя же так? — запричитала старуха.
«Как все-таки страшно, что бабушка никогда уже не поймет истину, — подумала про себя Ксива, — это уже окончательно и бесповоротно завнушенная мышь. Надо же, внук у нее Просветленный Мастер, а она все лбом тычется в мертвую икону. Да, не зря говорят: «Не бывает пророков в своем отечестве». Как же все-таки невежественны люди. И, если я сейчас не буду работать над собой, не буду искоренять все мамкино говно, то и меня ждет такая же участь, как у этой старушки, и сын-алкоголик на шее, и муж- негодяй, а может еще похлеще».
Счастливая встреча
Настала долгожданная среда, которую Сергей ждал всю неделю.
«Пока Лариса не пришла, надо срочно смыться», — судорожно думал Сергей, дрожащими руками зализывая челочку и любуясь в зеркало своим помятым ебальником.
«Где-то у меня был мой старый свадебный костюм», — вспомнил Серый и радостно стал перерывать огромные сундуки со всяким хламьем. Кое-как отрыв дореволюционный костюм в полосочку, Сергей отряхнул его от многовековой пыли, выгладил и стал примерять.
«Н-да, что-то я поусох с тех времен», — стал придурок рассматривать висящий на нем как на плечиках пиджак, в который мог влезть еще один такой Сергей и штаны, свободно сползающие вниз. Взяв какую-то веревку, Сергей перемотал штаны, чтобы они не спадали, застегнул пиджак, закатал слегка рукава и повязал на шею старый отцовский галстук, в котором он часто любил по пьяни купаться в речке.
— А я еще ничего выгляжу, — любовался урод собой в зеркало.
— Ой, чуть самое главное не забыл, — спохватился Сергей и полез в свой потайной шкафчик, куда он запрятал подарок Толстожопой. Достав из бархатной коробочки уже почти совсем засохший «Tampаx», с довольным ебальником урод прицепил его к золотой цепочке и напялил на шею, как талисман, спрятав под рубашку с галстуком.
— Думаю, Кисоньке понравится!
— Т-а-а-а-к, надо еще чем-то надушиться, че-то одеколона у меня даже никакого нет, — стал урод рыскать в поисках пахнущего средства.
— Ага, то, что нужно, — нашел он в шмотках своей женушки старый бутылек с надписью «Красная Москва». Вылил на себя все содержимое, и только он хотел ломануться из дому, как в замочной скважине повернулся ключ, и на пороге появилась Лариса с растрепанными волосами и с огромными авоськами в руках. Увидев своего муженька дома, да еще и в таком прикиде, она так и охуела:
