громом его не поразило. Наоборот, он почувствовал облегчение, словно сбросил чересчур тяжкую ношу. Мысленно Эйнштейн уже не немец. Он знает, что означает его решение. Знает, что три года спустя какой- нибудь лейтенант выкликнет его фамилию в мюнхенской казарме. И только шорох ветра будет ему ответом. Он знает, что становится дезертиром. Никогда больше он, наверное, не сможет вернуться в страну, где родился. Ему плевать. Более того, эта перспектива его донельзя радует. Он смотрит на свое отражение в оконном стекле. Он улыбается. Наверное, в первый раз за много месяцев. Он теперь мужчина. Он свободен. Когда поезд пересекает итальянскую границу, ему в голову приходит вопрос. Как он сообщит эту новость отцу? Он представил себе добродушное лицо Германа. Тревога улетучилась в один оборот колеса. Вдали блеснуло голубоватое пятно озера посреди темного леса. Эйнштейн снова ожил.

Он сошел на перрон в Павии. Его решимость не поколеблена. Он бежал из школы, покинул свою страну, решил стать апатридом. Но еще никогда он не чувствовал себя так уверенно. То место, где он сошел с поезда, залито солнцем. Свет сопровождает его до самого дома — яркий, почти слепящий. Ему радуются, его расспрашивают. Задумываются, тревожатся. Дезертировать? Стать апатридом? Неужели нет лучшего способа повзрослеть? Он выходит на террасу, смотрит в голубое небо, берет скрипку и играет кантату. Герман и Паулина разглядывают его. Возможно, к их тревоге примешивается нотка восхищения. В конце концов, что может случиться с таким дерзким мальчиком? Мальчик, отказывающийся служить рейху Бисмарка, не может быть дурным сыном.

Альберт сам решил отказаться от немецкого гражданства! Другая причина — высказанная, заявленная — это его отказ служить в армии кайзера, которого он считает чересчур воинственным. 1914 год не за горами.

В этом дезертирстве можно было бы разглядеть проявление трусости. Бесстрашие, выказанное Эйнштейном десятилетия спустя перед лицом угроз нацистов, когда за ним станет гоняться гестапо, показывает, что дезертировал тогда не презренный трус, желавший попросту уклониться от военной службы. Это дезертирство, напротив, стало первым политическим актом человека, заявлявшего, что в его жизни есть две страсти: наука и политика. Оно воплощало рано созревшую политическую мысль, которую он будет развивать один против всех — или почти всех — в периоды воинственного исступления, которые уже забрезжили на горизонте. Это было первым выражением непокорности.

Возможно, научный гений обладает даром предвидения? В 15 лет он выбросил немецкий паспорт и сам отказался от гражданства, а полвека спустя его единоверцев будут считать недостойными их иметь.

В 15 лет, приступая к изучению законов физики, он предвосхитил законы Нюрнберга[15]. Неужели у Эйнштейна непогрешимое чутье?

Он вступает на тротуары Милана, фронтоны домов еще недвижны. Он бродит по улицам города, разглядывает церкви, останавливается на площадях, гуляет вокруг фонтанов, обнимает весенний рассвет. Понемногу аллеи оживляются. Солнце вспыхивает в стеклах дворца. Это озарение. Он вспоминает серый Мюнхен. Баварская дымка тает под солнцем Италии. Он снова обрел семью. Он открывает новую страну. Сердце подростка снова бьется. Он долго обнимал свою мать на пороге и целовал Майю. Отец прижал его к своему плечу. Они поели, выпили, устроили концерт. Ему незачем долго объяснять. Паулина слегка встревожилась из-за столь поспешного решения, Герман и бровью не повел.

Майя обрадовалась. Он пробыл с ними несколько недель. Потом захотел попутешествовать. Узнать эту страну, обаявшую его. И поехал.

Сел в поезд на Геную, чтобы повидаться с бабушкой, которую едва знал. Пересек ложбины, реки, обогнул горы. Его глаза горят от восторга. Он останавливается в какой-то деревушке. Слушает, как переговариваются между собой люди. Мелодичность этого языка его очаровывает. Жестикуляция словно наводит чары. Окрики матерей в окно, дети, копошащиеся на улице, весь этот беспорядок, вся эта жизнь! Контраст между двумя странами поразителен. У него такое впечатление, будто он вернулся из царства мертвых. Он заходит в небольшие музеи и восхищается картинами, заглядывает в церквушки, внушающие большую робость, чем соборы. В Генуе бабушка принимает его церемонно, точно королева-мать. У него такое чувство, будто он во дворце. Он не знал, что его родственники могут быть так богаты. Но это его не трогает. Ему рассказывают семейную историю. Он приходит к выводу, что Эйнштейны происходят из странствующего народа, который счастлив везде. Он возвращается, ему снова радуются.

Благодать спокойных утренних часов, магия пьемонтских деревушек идут на убыль. Италия — чудесная страна. Но фасады роскошных домов — декорации в театре, где Альберту не отведено никакой роли. Семейное дело не заладилось. Фабрика динамо-машин пришла в упадок так же быстро, как и в Мюнхене. У Германа нет деловой хватки. Альберту нужно обучиться ремеслу, и поскорее. Возможно, когда- нибудь он поможет наладить предприятие своего отца? В конце концов, он же интересуется точными науками. Он силен в математике. Он сам возьмется за освещение городов. Обеспечит смену. Возможно, когда-нибудь яркими огнями вспыхнет вывеска «Эйнштейн и сын»?

До этого еще далеко. Перспективы отнюдь не радужные. Молодой человек сам закрыл себе дорогу в Германию. Двери итальянских школ закрыты перед ним языковым барьером. Герман снова берется за карту, чтобы подыскать страну для своего сына. Надо действовать убеждением. Он знает, какой сын вспыльчивый и упрямый. Так-так: Германскую империю можно заштриховать черным цветом — Альберт больше не подданный Вильгельма И. Уехать в земли императора Франца Иосифа? Да, почему бы не в Вену? Альберт качает головой: Вена и Мюнхен — одно и то же. Вычеркнем тогда и Австро-Венгерскую империю. Италию уже зачеркнули. Франция? Никто никогда еще не жил во Франции, и Альберт знает лишь азы языка: Германия Бисмарка не испытывала любви к этой стране… Вычеркиваем, а жаль: есть ведь поговорка «счастлив, точно еврей во Франции». Посреди «черного» континента остается светлый островок, на котором еще не побывал карандаш. Страна, где преподают на немецком и где можно жить так же спокойно, как на севере Апеннинского полуострова. Край тихого утра, где по улицам не маршируют войска под оркестр, а на горизонте не торчат остроконечные каски. Страна, где хорошо жить по-немецки. Страна благожелательного нейтралитета. Герман слышал об учебном заведении мирового уровня, где его сын сможет состязаться с лучшими. Альберт согласен, пусть будет Швейцария.

ПРОБУЖДЕНИЕ ГЕНИЯ

Это единственное место, невероятный эйнштейновский рай на Земле в центре Европы — Цюрих. Феноменальное учебное заведение с новаторскими методами преподавания, способными привлечь юного бунтаря, — Федеральная высшая политехническая школа — знаменитый Политехникум. Его слава выплеснулась за границы страны. Преподаватели и студенты проходят тщательный отбор. Небольшая деталь, о которой узнали, не придав ей большого значения: Эйнштейн еще не достиг необходимого возраста для поступления на первый курс. Надо будет подождать годика два. С помощью друга семьи по материнской линии Альберта допустили к вступительным экзаменам.

Октябрь 1895 года: Альберт прибыл на цюрихский вокзал. Он снова один, в незнакомом городе, в стране, о которой ничего не знает. Но это его как будто не пугает. Он остановился в гостинице, разложил вещи. Поутру спустился с крыльца и спокойным шагом направился в училище. И вот он царапает по бумаге в экзаменационном зале. Сегодня решается его судьба. Экзамен — главное испытание. Он убирает ручку, сдает свою работу, возвращается в гостиницу, сделав круг по городу.

Вопросы по математике для него были детской игрой. То же самое с технологией. Увы, здесь требуется превосходное знание французского языка, а Эйнштейн с грехом пополам может выдавить из себя несколько слов. Немецкая литература? Она его не спасет. Не говоря уже о естественных науках, которые не входят в число его увлечений.

Несколько дней спустя он встревоженно просматривает списки поступивших, вывешенные за стеклом. Его имени там нет. Он провалился.

Он уже собирался уезжать из города, когда его вызвали к директору. Тот хочет поговорить с юным Альбертом. Его оценки намного превышают результаты других абитуриентов. Просто поразительно для юноши его возраста. Директор впечатлен экзаменами по математике и технологии. Он хочет дать Эйнштейну еще один шанс. Рекомендует поступить в среднюю школу с превосходной репутацией, в поселке

Вы читаете Эйнштейн
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату