— В чем?
— Да в том, что он погиб.
— Он погиб?
— А я разве не сказал? Дмитрий Федорович Муравьев погиб. Несчастный случай: сгоревшая машина в кювете, а в ней два обезображенных огнем трупа. Видимо, ехали ночью, лопнуло колесо, водитель не справился с управлением, и «уазик» опрокинулся с обрыва.
— Опознали?
— Конечно.
— А почему повезло?
— Люди из особого отдела получили сведения, что Муравьев перекачивает данные дудаевским боевикам. При осмотре и описи личных вещей в столе Муравьева среди служебных бумаг обнаружили разведданные на тридцать первое декабря и секретные списки: имена и фамилии офицеров, количество солдат и бронетехники в каждой группе, маршрут продвижения во время штурма, ну и так далее.
— Хочешь сказать, он действительно качал информацию на ту сторону?
— Особый отдел в этом уверен. На квартире у Муравьева обнаружены деньги.
— Много?
— Пятьдесят тысяч долларов. Так что сомнений нет. Скорее всего, чеченцы его и убрали.
— А со взводом разведчиков что.
— Да ничего. Не знаю я, что с этим взводом. Погибли, наверное, а может быть, и выкарабкались, шут их знает. Ну, в общем, факт тот- что Муравьев мертв, а капитан Семенов пропал.
— Ну дальше? Давай, Ваня, не томи а то тебя слова приходится как клещами тянуть.
— А дальше, родной ты мой, в Старошахтинске нашли троих милиционеров.
— Об этом я знаю, — кивнул Проскурин.
— Да, знаешь, — недобро усмехнулся Ипатов. — А ты знаешь, что двое из них убиты из пистолета Семенова? Из того самого пистолета, который лежал в аварийном комплекте?
— Не было у него пистолета в аварийном комплекте, — встал на дыбы Проскурин. — Не было.
— Это кто тебе сказал, Семенов, что ли? — усмехнулся Ипатов. — Так он тебе, Валера, может такой лапши на уши навешать, поинтереснее всяких сказок покажется. Что было, а чего не было, следствие установит. Но тут у него осечка небольшая вышла. Один из милиционеров чудом остался жив. В больнице ему предъявили фотографию — капитана. И, представь себе, он Семенова опознал. Сказал, что именно этот человек застрелил двоих его товарищей и пытался убить его самого. Понял?
— Послушай, Иван, объясни мне одну вещь. Как на опознании оказалась фотография Семенова, если все считали, что он погиб? А?
Проскурин уже предвкушал триумф, но Ипатов быстро, охладил его пыл.
— Валера, не ищи шпионов там, где их нет. Следователь снял показания с отца одного из убитых милиционеров, составил фоторобот, отправил фототелеграфом в Ростов. Из штаба прибыли особисты и привезли фотографию. Вот и все.
Проскурин даже головой потряс. Наваждение какое-то. На секунду он подумал: а может быть, прав Ипатов? Вдруг Алексей действительно… того?
— А как же они успели в Шахтинск? — спросил он, все еще надеясь, что приятель вдруг прервет свой ладный рассказ и, округлив глаза, воскликнет: «А правда, как?»
Но Ипатов был расчетливо холоден и неумолим:
— На вертолете, Валера. Двадцать минут, и они в Шахтинске.
— Черт…
— А потом, — спокойно продолжал Ипатов, — твой дежурный Боря вызывает наряд милиции, якобы кто-то ломится в ваше здание.
— Знаю, я был там. Эти ребята пытались вломиться в здание и прикончить нас.
— Ну конечно. Это ты так думаешь. Какой-то психопат навешал тебе на уши лапши, а ты поверил. Не узнаю тебя, Валера. Раньше ты был умнее и осторожнее. Профессиональнее, если хочешь. Куда все делось? Особисты только-только взяли след Семенова, обложили его, можно сказать, и тут на сцене появляешься ты, Робин Гуд хренов, и помогаешь капитану скрыться. Так что обоих вас ищут. Семенова — за убийство троих человек и тяжелое ранение четвертого. Ну а тебя… О тебе я уже говорил.
— А они точно особисты? Кто это проверял?
— В штабе округа подтвердили, — сказал Ипатов. — Так что здесь вопросов нет.
И тут Проскурин засмеялся. Тихо, но с облегчением.
— Дерьмо это все, Ваня. Фуфло. Лажа.
— Что все, Валера?
— А то, что ты мне тут плел. Все. От первого до последнего слова. Не стали бы особисты стрелять. И мальчишку я не сбивал. Это-то мне точно известно. Так что, Ваня, провели тебя. Тебя, а не меня. А хлопчики эти высоко залетели, высоко. Что да, то да. «Крыша» у них серьезная.
— Ладно, ты мне ничего не рассказывай, — отмахнулся Ипатов. — Я про твои дела даже знать не хочу. Скажи спасибо, что я не бросил все, а искал для тебя информацию.
— Спасибо.
— Пожалуйста. Если начальство пронюхает о том, чем я занимался сегодня после твоего звонка, меня махом укатают лет на пять-шесть. В самом лучшем случае вышибут вон из органов, да не просто так, а с «волчьим билетом». Хорошо, если от решетки отмотаюсь.
— Ладно. Воздастся тебе, Ваня, воздастся по заслугам. А теперь похвались, за что хоть тебя увольнять будут.
Ипатов вздохнул, покачал головой, выудил из-под полы плаща свернутые в трубку листы, перетянутые резинкой, развернул и протянул первый.
— Кооператив «Лукоморье», точнее, как ты справедливо заметил, ТОО. Есть такая организация, у нее два филиала — в Москве и в Киеве. Ну и один здесь. Тут они строят коттеджный городок. С документами все в порядке, так что ты к ним не подберешься, даже не пытайся.
— А кто учредитель, узнал?
— Узнал, — легко кивнул Ипатов, передавая Проскурину бумаги. — Три человека. Фамилии можешь прочитать.
— Саликова? — хмыкнул Проскурин. — Что-то знакомая фамилия.
— У нее муж — командир штаба округа.
— Да ну? Надо же, как интересно, — кивнул Проскурин. — Ого! И Сулимо здесь? Неосмотрительно, Борис Львович. Неосмотрительно, погорячились вы. Ладно, разберемся.
— ТОО существует всего полгода, но дела у них, похоже, идут хорошо.
— Стараниями муженька, конечно, — предположил Проскурин.
— Это уж я не знаю, чьими стараниями, — раздраженно заметил Ипатов. — Ты их за руку не поймал, так что нечего здесь выеживаться. Так, это список предприятий, который ты просил. Честно говоря, — он вздохнул и сказал немного мягче, — никогда не предполагал, что вокруг города столько заброшенных предприятий и складов. На всякий случай я еще овощные базы вписал. И вот, последнее, список авиакатастроф за месяц. Это все. Больше никаких новостей. — Он подумал секунду, еще раз как-то воровато глянул через плечо и сказал: — Ты, Валер, вот что… Шел бы сдаваться. Я тебя по-хорошему, как друга, предупреждаю.
— Как друга, значит? — усмехнулся Проскурин. Хорошо, что как друга. Если бы я тебе врагом был, ты бы сюда не с этими документами пришел, а с бригадой орлов.
— Может быть. Знаешь, я даже думаю, что лучше было бы прийти с бригадой орлов. Для тебя же лучше. — Ипатов снова вздохнул.
Проскурин оценил объем работы, проделанной Ипатовым, прищелкнул языком и покачал головой:
— Ну, ты молодец, Иван. Как трактор, честное слово.
— Ага, — тот все смотрел в сторону. — И вот что, Валера, предупредить тебя хочу.
— Ну? — прищурился Проскурин. — Давай, предупреждай. Ты ведь немногословный мужик у нас, Иван. Раз говоришь, значит, есть что.
