— Полминуты! — выкрикнул Джексон.
«Слава богу, — подумал Дэнни, — еще немного, и можно будет остановиться».
Но когда мучительные тридцать секунд подошли к концу, физрук завопил:
— Одна минута прошла, осталось еще четыре!
«О нет, — взмолился Дэнни, — только не это! Я уже выдохся». Но затем он напомнил себе, что если он остановится, то придется, в дополнение к другим занятиям, целый год ходить на физкультуру к этому садисту! Итак, он призвал на помощь всю свою силу духа, все мужество, которое некогда поддерживало его на беговой дорожке, и продолжал двигаться, преодолевая адскую боль.
— Давай, ты, рыжий хиляк! — орал чемпион мира по пыткам. — Я вижу, как ты пропускаешь шаги. Не останавливаться, а то получишь лишнюю минуту.
Пот ручьями лил по рукам и ногам всех двенадцати новобранцев. Даже брызги летели по сторонам, обдавая тех, кто рядом.
— Две минуты. Всего три осталось.
И тут Дэнни пришел в отчаяние, он понял — это конец. Ноги совсем не слушались. Вот сейчас он точно грохнется и сломает руку. И тогда — прощайте концертные залы. А все из-за какого-то нелепого и бессмысленного упражнения для животных.
В это мгновение чей-то тихий голос рядом сказал ему:
— Терпи, парень. Постарайся восстановить дыхание. Если пропустишь шаг — я тебя прикрою.
Дэнни устало поднял голову. Его подбадривал светловолосый и мускулистый сокурсник. Этот спортсмен был в такой прекрасной физической форме, что мог еще советы давать, не сбивая при этом дыхания, и ритмично шагать вверх и вниз. У Дэна сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть в знак признательности. Он воспрял духом и продолжил выполнять упражнение.
— Четыре минуты, — закричал Торквемада в трикотажной футболке. — Всего одну осталось шагать. А вы, парни, неплохо справляетесь — для гарвардцев, я имею в виду.
Вдруг ноги у Дэнни совсем перестали сгибаться. Он не мог ступить ни шагу.
— Не останавливайся, — шепнул тот юноша, который был рядом. — Давай, красавчик, еще каких-то вшивых шестьдесят секунд.
Дэнни почувствовал, как чья-то рука берет его под локоть и тянет наверх. Его конечности словно разомкнуло, и он, ценой неимоверного усилия, возобновил убийственное восхождение в никуда.
А потом наконец наступило освобождение. Весь этот кошмар закончился.
— Значится, так. Все сели на скамейку и приложили руку к шее вашего соседа справа. Будем считать пульс.
Новобранцы, только что прошедшие обряд посвящения, радостно рухнули на скамейку, с трудом пытаясь отдышаться.
После того как полковник Джексон записал все данные, касающиеся физической подготовки, двенадцати измученным новичкам было велено принять душ и пройти, все еще в чем мать родила, два пролета вниз по лестнице в бассейн. Их физрук-тиран как бы между прочим заметил:
— Тому, кто не проплывет пятьдесят метров, не видать окончания этого университета, как своих ушей.
Когда они стояли бок о бок под душем, смывая пот после жестокой пытки, Дэнни сказал сокурснику, чье великодушное участие позволит ему провести за роялем еще много-много драгоценных часов:
— Слушай, даже не знаю, как тебя благодарить, — ты же спас меня там, в зале.
— Да ладно, все нормально. Во-первых, тест очень дурацкий. Сочувствую тем, кому придется весь семестр выслушивать приказы этой обезьяны. А кстати, как тебя зовут?
— Дэнни Росси, — произнес коротышка, протягивая мыльную ладонь.
— Джейсон Гилберт, — ответил атлет и добавил с улыбкой: — А плавать ты умеешь, Дэн?
— Да, спасибо, — заулыбался Дэниел. — Я родом из Калифорнии.
— Из Калифорнии — и не качок?
— Мой вид спорта — рояль. Тебе нравится классическая музыка?
— Скорее легкая, вроде Джонни Матиса. Но я бы с удовольствием послушал, как ты играешь. Может, как-нибудь после ужина в «Юнионе», а?
— Конечно, — сказал Дэнни, — но если не получится, обещаю тебе пару билетиков на мое первое публичное выступление.
— Ничего себе, неужто ты хорош настолько?
— Да, — негромко произнес Дэнни Росси без тени смущения.
Затем они оба спустились в бассейн и по соседним дорожкам — Джейсон на хорошей скорости, а Дэнни сосредоточенно и не спеша — проплыли обязательные пятьдесят метров, что означало: их общее физическое состояние полностью соответствует требованиям, которые предъявляются к студентам Гарварда.
Из дневника Эндрю Элиота
Вчера у нас был этот дурацкий гарвардский тест «наступи-на-скамейку». Благодаря футболу я нахожусь в приличной физической форме и тест прошел, даже не вспотев. (Если быть точнее: потел много, но напрягался не сильно.) Единственная проблема у меня возникла, когда «полковник» Джексон приказал нам, чтобы каждый нащупал у соседа справа артерию на шее: парень рядом со мной был такой липкий от пота, что я никак не мог найти у него пульс. Поэтому, когда этот фашиствующий тип подошел к нам, чтобы записать данные, я просто назвал первое попавшееся на ум число.
Вернувшись к себе в общагу, мы втроем еще раз вспомнили это довольно унизительное испытание. Все согласились, что наиболее недостойным и бессмысленным действом во всем этом мероприятии было дурацкое позирование для фотографии перед самим тестом со скамейкой. Представьте себе, отныне в личном деле у всех, а если быть совсем точным, у студентов всего нашего выпуска есть фотография, где каждый позирует перед объективом совершенно голым, якобы для того, чтобы проверить осанку. Но вероятно, это делается затем, чтобы в случае, если кто-то из нас станет президентом Соединенных Штатов, на факультете физического воспитания можно будет достать из папки его фотокарточку и посмотреть, что представляет собой лидер величайшей страны мира в натуральном виде.
Уиглсворта больше всего бесило то, что какой-нибудь вор может залезть в базу данных, выкрасть наши фотографии и продать неким силам.
«Но кому? — спросил я. — Кто станет платить за то, чтобы увидеть изображения тысячи голых гарвардских первокурсников?»
Это заставило его умолкнуть и задуматься. В самом деле, кто захочет хранить у себя портретную галерею подобного рода? Разве только какие-нибудь сексуально озабоченные девицы из художественного колледжа в Уэллсли. А затем мне в голову пришла еще одна любопытная мысль: интересно, а клиффи тоже должны фотографироваться в таком виде?
Ньюол был уверен, что должны. И тут я представил себе, как здорово было бы пробраться в спортзал в Рэдклиффе и стащить их фотки. Вот это зрелище! Тогда бы мы точно знали, на каких девушек стоит обратить внимание в первую очередь.
Вначале мой план им очень даже понравился. Но потом храбрости у них поубавилось. А Ньюол стал доказывать, что «настоящий мужчина» должен выяснять все опытным путем.
Тоже мне, храбрецы. А мне бы, наверное, понравилась эта ночная вылазка.
Я так думаю.
*****
