к другу.
IX, 5. Преимущественно же предстоятели братий должны осуществлять это со всем усердием и рассуждением, стараясь и самих себя, и братий настроить на подобный образ мыслей, дабы никому не ставились преграды в добровольно избранном подвиге борения.
! Х, 6. Постоянно предающийся молитве совершает наиглавнейшее дело и должен принять на себя особый подвиг, [прилагая] многий труд и непрестанное усердие, потому что зло полагает много препятствий [на пути] постоянной молитвы, как то: сонливость, уныние, отяжеление тела, блуждание помыслов, смятение ума, нерадение, нетерпение, расслабленность и остальное. Затем [следуют] скорби и восстания самих лукавых духов, сражающихся с душой и противоборствующих ей вплоть до крови, [когда она начинает] истинно и непрестанно взыскивать Бога, ибо они стремятся воспрепятствовать ей приблизиться к Нему[499].
IX, 7. Поэтому постоянно пребывающий в молитве должен мужаться со всем трезвением и усердием, телесно и душевно подвизаясь со всяким терпением. Как действительно несущий на себе крест, пусть он непрестанно пребывает во многом борении, труде, сокрушении и во многой скорби ради Царства [Небесного], не тщеславясь и не предаваясь блужданию порочных помыслов, смятению [греховных] сновидений, унынию и расслабленности. Ему непозволительно употребление неподобающих слов, вводящих в смущение [других]; не может он и мыслью своей представить что?либо подобное; нельзя ему, [словно не обладающему духовным] различением, удовлетворяться лишь телесным преклонением колен, тогда как ум пребывает в смятении и блуждании.
IX, 8. Ибо если кто не приготовит себя к самому строгому трезвению и не будет со всем вниманием постоянно исследовать [свой] ум, желанием [своим] всегда устремляясь к Господу, то зло тайно и многоразличным образом может соблазнить и обмануть его, побудив чваниться перед остальными [братиями], которые еще не в силах пребывать в постоянной молитве. И через такие коварные уловки зла он утратит свое доброе делание, предав его лукавому бесу. Наоборот, поскольку он принял на себя самое важное дело — молитву, постольку должен он стяжать и большие по сравнению с остальными [братиями] труды, заботы и подвиги, дабы не потерпеть никакого хищения от зла. Ведь тем, кто взялся за более великое и благое деяние, — им и лукавый противоборствует сильнее, желая перехитрить их[500].
IX, 9. Итак, должно нам ежедневно через постоянную молитву взращивать в себе плод любви, смиренномудрия, простоты, доброты и различения; являя свое духовное преуспеяние, подвизаться так, чтобы и те, которые, будучи еще младенцами [во Христе], не могут быть настойчивыми в молитве, но, видя благие плоды наши, стали бы испытывать желание посвятить себя, [со всей] охотой и усердием, тому же подвигу. Ибо если молитва наша не будет украшаться любовью, простотой и добротой, то не будет нам от нее никакой пользы, и она станет лишь видимостью молитвы[501].
IX, 10. Мы говорим это не только об одной молитве, но и о всяком [подвижническом] труде и усилии: идет ли речь о девстве или о молитве, о посте или бдении, о псалмопении или служении, а также о любом усилии и делании, совершаемом нами ради добродетели, — если не обретем в себе плодов любви, мира, радости, кротости, смирения, простоты, прямодушия, веры, долготерпения и независтливости, то напрасны и тщетны труды и усилия наши, так же, как напрасны они, если не оделяем мы этими плодами всех [братьев наших]. Ибо всякое делание и всякое усилие должны совершаться ради этих плодов; если же мы не обретаем их в себе, то напрасно и тщетно любое делание наше[502] .
IX, 11. Ведь те, которые не имеют их, окажутся в День Судный подобными пяти неразумным девам (Мф. 25, 1–12), не запасшим в сосудах сердец [своих] духовного масла, то есть не стяжавших и не исполнивших здесь, с помощью [Святого] Духа, указанные добродетели. Поэтому они и названы неразумными и не допущены были в духовный Брачный Чертог Царства [Небесного]. И труд их девства не был засчитан, поскольку недоставало им добродетелей и лишены они были действенного вселения [Святого] Духа[503].
IX, 12. Как при возделывании виноградной лозы[504] труды и заботы берутся на себя [земледельцем] ради вкушения плодов, а если они не обретаются, то всё утруждение оказывается напрасным и тщетным, так и мы, если через действие Духа не познаем в самих себе, во всей удостоверенности и духовном чувстве[505], плодов любви, мира, радости, смирения, долготерпения, веры и всех остальных [плодов Духа], перечисленных апостолом (Гал. 5, 22), то тщетными окажутся наши усилия и напрасен наш труд девства, молитвы, псалмопения, поста и бдения. Ибо труды и усилия эти должны предприниматься в надежде на [будущие] духовные плоды. Плодоношение же Духа есть духовное вкушение, сопровождаемое нетленным удовольствием; они осуществляются Духом [лишь] в сердцах верных и смиренных.
IX, 13. Ведь [все] труды, занятия и усилия естества [человеческого] должны оцениваться со многим рассуждением и разумением[506], и [подлинными] плодами [добродетелей] следует признавать лишь те плоды, которые благодаря вере и надежде взращиваются Святым Духом в [сердцах мужей] достойных. А если кто?нибудь, по недостатку ведения, сочтет [одно только] собственное делание и усилие за плоды Духа, то это означает, что стяжал он лишь суетное самомнение, [добровольно] отпав от великих духовных благ. Ибо понадеялся он, что преуспеяние в добродетелях может быть достигнуто только им самим, без действия [Святого] Духа. Но тот, кто всецело посвящает себя Богу и прилагает, насколько это возможно для него, собственное усердие и труд, — тот воспринимает от Бога благодать, освобождается от страстей и удостаивается достижения горних высот [Духа] и чистой добродетели.
IX, 14. Подобно тому как живущий [мирской] жизнью и целиком отдавшийся греху с превеликим наслаждением удовлетворяет неестественные страсти бесчестия[507] — распутство, блуд, пьянство, любостяжание, зависть, коварство, необузданность, вражду, ненависть и сребролюбие, с удовольствием и сластью осуществляя и прочие злые деяния, словно естественные, так и совершенный христианин все добродетели и все превосходящие нашу природу совершенные плоды Духа, то есть истинную и непреложную любовь, долготерпение, благость, кротость, терпение, веру, смиренномудрие и прочие дела добродетели, исполняет с великим удовольствием и духовным наслаждением, как естественные; он творит их легко и без усилий, не заботясь уже о порочных страстях и не воюя с ними. Уже совершенно искупленный Господом и сподобившийся стать чистым жилищем Его, он побуждается к осуществлению добродетелей Божией силой, преисполненный радованием и веселием от поклоняемого Святого Духа и стяжав совершенный мир Христов, владычествующий в [его] сердце (Кол. 3, 15). Он есть тот, кто истинно прилепился к Господу и стал одним духом с Ним (1 Кор. 6, 17). Ибо благодаря действию Духа и святости [собственных] добродетелей он может подавить в себе грязные страсти и действия порока.
IX, 15. Такой [совершенный христианин], вследствие действенного вселения в него Святого Духа, не только со многим удовольствием и без усилий совершает делание добродетелей, но легко и свободно приемлет на себя самое трудное — страдания Христовы[508]; укрепляемый Духом, он с великим желанием молится о том, чтобы ему пострадать вместе со Христом[509]. И подобно тому как люди, живущие жизнью по плоти, с великим наслаждением и радостью жаждут быть почитаемыми, прославляемыми и обожаемыми, стремятся обогащаться, роскошествовать, начальствовать и иметь прочие удовольствия жизни сей, так и сподобившиеся достигнуть высшей меры христианства с духовным наслаждением, удовольствием и радостью, в блаженном уповании Воскресения без усилий приемлют на себя, считая это вожделенным, наготу, голод и терпения всякого злострадания ради Господа; они готовы подвергаться ненависти, бесчестию и поношению, стать как бы отребьем для мира сего (ср. 1 Кор. 4, 11–13), быть распинаемыми и подвергаться всяким наказаниям.
IX, 16. Ведь славу, богатство, роскошь, сокровище и гордость христиан составляют страсти Христовы, согласно апостольскому изречению:
