краткосрочному страховому полису.
Такие деньги платят, разумеется, не за красивые глаза; если с Бертоном и Стоуном в Пидмонте что-нибудь случится, пилот должен лететь на базу «Лесной пожар», зависнуть там на высоте десяти метров и ждать, пока группа «Лесной пожар» не решит, каким именно способом лучше всего испепелить его и вертолет в воздухе.
Ему платили за риск. Он шел на этот риск добровольно. Он знал, что над ним на высоте шести тысяч метров патрулирует реактивный перехватчик, вооруженный ракетами класса воздух — воздух, и этому перехватчику приказано расстрелять вертолет в случае, если у пилота в последнюю секунду сдадут нервы и он не поведет свою машину на базу «Лесной пожар»…
— Будьте осторожны, — сказал пилот. — Прошу вас, сэр.
Вертолет прошел над улицей и завис. Вниз с треском полетел веревочный трап. Стоун встал, надел шлем, защелкнул герметизирующий замок и открыл вентиль. Костюм заполнился кислородом и раздулся. Баллончики, закрепленные на спине, обеспечивали его воздухом на два часа.
Подождав, пока Бертон проделает то же самое, Стоун открыл люк и выглянул наружу. Под вертолетом вздымалось густое облако пыли.
Стоун включил свою рацию.
— Вы готовы?
— Готов.
Он начал спускаться по трапу. Бертон подождал немного и последовал за ним. В клубах пыли Бертону вообще ничего не удавалось разглядеть. Наконец он коснулся ногами земли и отпустил трап. Вокруг стояла мутная, пыльная мгла, в которой еле проступал силуэт Стоуна.
Вертолет взмыл вверх, потянув за собой трап. Пыль осела. Теперь они могли оглядеться.
— Пошли, — сказал Стоун.
Неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, они двинулись по улице поселка Пидмонт.
Глава 7
«Совершенно необычный фактор»
Между первым контактом человека со штаммом «Андромеда» и прибытием Стоуна и Бертона в Пидмонт прошло едва двенадцать часов. Много недель спустя, когда уже можно было спокойно разобраться в событиях, они живо помнили все увиденное до мельчайших деталей.
Зимнее солнце висело низко, заливая холодным и безрадостным светом заиндевевшую за ночь землю. С места своей высадки они могли видеть улицу из конца в конец — серые, обшарпанные деревянные дома. Но прежде всего их поразила тишина. Мертвая тишина — только ветерок подвывал слегка, проносясь беспрепятственно сквозь осиротевшие постройки. И повсюду лежали тела, тела — одни распростерлись на земле, другие свернулись клубком и застыли, словно скованные морозом…
Ни бодрого пофыркивания автомашин, ни собачьего лая, ни криков детей.
Тишина.
Стоун и Бертон переглянулись. Они с мучительной остротой понимали, как много им предстоит узнать, выяснить, как упорно придется искать. На этот поселок обрушилась катастрофа, и теперь они обязаны узнать о ней все, что только возможно. Но у них не было нитей, за которые можно ухватиться, не было никаких отправных точек.
По существу, им были известны лишь два факта. Первый: все, по-видимому, началось с приземления «Скупа-7». Второй: смерть настигла жителей поселка с потрясающей быстротой. Если эту болезнь занес спутник, то ничего подобного в истории медицины прежде не встречалось.
Они долго стояли и молчали, озираясь по сторонам, сопротивляясь ветру, который давил на их раздутые скафандры. Наконец Стоун прервал молчание:
— Почему все на улице? Если это случилось вечером, то люди должны были сидеть у себя дома…
— А потом, — сказал Бертон, — многие в пижамах. Вечер был холодный. Накинули бы что-нибудь, пиджак там или плащ. Что-нибудь, чтоб не простудиться…
— Может они спешили…
— Куда?
— Поглазеть на что-то, — ответил Стоун, беспомощно пожав плечами.
Бертон наклонился над ближайшим трупом.
— Странно… Обратите внимание, как он схватился за грудь. И многие другие в той же позе…
Стоун присмотрелся: действительно, у многих руки прижаты к груди. У одних просто прижаты, другие словно вцепились пальцами в грудь.
— Они как будто не испытывали боли. Лица совсем спокойные…
— Пожалуй, даже удивленные, — поддержал Бертон. — Словно бы застигнутые врасплох. И все хватаются за грудь…
— Коронарная? — предположил Стоун.
— Сомневаюсь. Это все-таки болезненно, на лицах осталась бы гримаса… Легочная эмболия — тоже…
— Но если все случилось очень быстро, они могли и не успеть…
— Что же, возможно. Но мне сдается все же, что смерть пришла без боли. И за грудь они хватались просто потому…
— Что не могли дышать, — закончил Стоун.
Бертон кивнул.
— Очень возможно, что это удушье. Быстрое, безболезненное, почти мгновенное удушье… Нет, все равно не то. Когда человеку не хватает воздуха, он первым делом ослабляет все застежки, особенно на груди и на шее. А взгляните на того мужчину — он даже не дотронулся до галстука. И у этой женщины тугой воротничок…
Бертон уже почти оправился от первого потрясения, мысль его начала работать четко. Они приблизились к фургону — тот стоял посреди улицы, фары все еще слабо светились. Стоун протянул руку к приборному щитку и выключил их. Затем он спихнул с баранки закоченевшее тело водителя и прочел фамилию на нагрудном кармашке куртки:
— Шоун.
В задней части кузова неподвижно застыл еще один человек — рядовой по фамилии Крейн. Оба трупа уже закоченели. Стоун показал на радиооборудование.
— Работать будет?
— Думаю, что да, — ответил Бертон.
— Тогда давайте найдем спутник. Это наша первая задача. Потом уж займемся…
Он запнулся, вглядываясь в лицо Шоуна, который в момент смерти, очевидно, рухнул всем телом на рулевое колесо. На лице была большая резаная рана, дугой рассекавшая кожу, переносица была перебита.
— Ничего не понимаю, — сказал Стоун.
— Что? — переспросил Бертон.
— Посмотрите на рану.
— Очень чистая. Прямо-таки удивительно чистая. Кровотечения практически не было.
Тут до Бертона дошло. В изумлении он хотел даже почесать себе голову, но рука уткнулась в пластиковый шлем.
— Такая рана на лице… — сказал он. — Порванные капилляры, раздробленные кости, перебитые вены… Да ведь должна была вытечь уйма крови!
— Вот именно. Должна была. А взгляните на другие тела: даже там, где стервятники рвали мясо, крови нет.
Бертон озирался вокруг со все возрастающим удивлением. Ни один из мертвецов не потерял ни капли крови. И как он раньше не заметил!
— Такова, вероятно, особенность этой болезни.
— Вот именно, — сказал Стоун. — Думаю, вы правы.
Он поднатужился, крякнул и, высвободив из-за руля закоченевшее тело Шоуна, вытащил его из фургона.
— Давайте найдем этот чертов спутник. Теперь он начинает беспокоить меня всерьез…
Бертон зашел сзади, вытянул тело Крейна из машины, а сам влез на его место. Стоун включил зажигание. Стартер лениво провернулся, но мотор безмолвствовал. Стоун еще и еще раз попытался завести машину, потом признался:
— Не могу понять, в чем дело. Аккумулятор подсел, конечно, но искру давать должен все равно…
— А как насчет бензина?
Стоун громко выругался. Бертон улыбнулся и выкарабкался наружу. Вместе они прошли по улице до бензоколонки, отыскали ведро, налили в него бензина — пришлось повозиться, пока сообразили, как включается насос, — потом вернулись с полным ведром к фургону и залили бензин в бак. Стоун вновь нажал на стартер — мотор чихнул и заработал.
— Пошел!..
Бертон запустил вращающуюся антенну. Тотчас же они услышали слабое попискивание спутника.
— Сигнал угасает, но еще различим. Вроде бы где-то слева…
Стоун включил скорость и тронул машину, стараясь не задеть тела. Писк стал сильнее. Проехали бензоколонку и магазин — писк начал слабеть.
— Проскочили. Разворачивайтесь…
Стоун не сразу нашел в коробке передач задний ход. Потом они двинулись назад, ориентируясь по силе радиосигнала. Прошло еще минут пятнадцать, прежде чем удалось установить, что источник его находится на северной окраине поселка. Наконец подъехали к одноэтажному каркасному домику. На ветру скрипела вывеска: «Доктор Ален Бенедикт».
— Ну, конечно, — сказал Стоун, — можно бы и догадаться, что потащат находку к доктору…
