Русло Замбези здесь, перед водопадом, необычайно широко. На реке можно разглядеть множество островков поросших пышной зеленью. Когда-то от острова к острову плавали бегемоты, и даже слоны. Нередко река, обрываясь с плато в ущелье, уносила с собой таких неосторожных пловцов, которые становились жертвами водопада.
Освежившись в реке, мы извлекли из сумки оставшиеся фрукты и хлеб, чтобы поддержать свои силы. Настроение было приподнятое, сам вид Замбези несказанно воодушевлял нас. Торопиться нам было некуда, я достал альбом для эскизов и принялся делать карандашом наброски окружающей природы. Но такая идиллия продолжалась недолго, вскоре нашлись люди, запретившие нам располагаться рядом с водопадом.
По виду это были некие охранники главной замбийской достопримечательности. За наше «дерзкое нарушение» они пригрозили даже штрафом. Пришлось рассказать им подробнее про наш маршрут и вообще — откуда мы взялись тут. Это наверное развеяло их опасения относительно нашей принадлежности к криминалу. Подумав, что с нами делать, охранники решили сопроводить нас в ближайший кемпинг. Мы не имели ничего против этих людей. Но поначалу мне пришлось сдержать вспышку гнева Володи, который готовился уже выхватить «шашку из ножен», следуя своим родовым казачьим обычаям.
Мы не спеша последовали за джипом. Кемпинг «Африканская королева» оказался местом отдыха для европейских граждан. Имеющиеся здесь бассейны, сеть водопровода по всей территории и даже ресторан на берегу Замбези, делали это место наверное комфортабельным, но для кого-то другого, а вовсе не для нас. Мы не обладали не только необходимым денежным эквивалентом, но и каким-либо желанием находиться здесь, и потому чувствовали себя зажато и скромно.
Поблагодарив наших неожиданных провожатых, мы без особого шума расположились вдалеке от всех этих туристических трейлеров и их цветастых шатров, среди густо разросшегося бамбука. Занялись приготовлением обеда и установкой нашей, защитного цвета, палатки, которую уже могли собирать с закрытыми глазами. Иногда нужно сделать паузу в пути и отдохнуть в тихой гавани. Это всегда необходимо делать в походах, а особенно — по Африке.
Своим видом мы являли полную противоположность устроившимся здесь туристам, которые с интересом разглядывали нас и наши боевые мотоциклы. Мы давно не смотрели на себя в зеркало, привыкли к своему виду, а сравнить себя, кроме как не с африканцами, нам было не с кем. Похоже, Володя и я выглядели как путешественники бродившие по Африке в позапрошлом веке. Заросшие лица, тёмные от постоянного контакта с солнцем, кожаные пыльные куртки и жилеты, кожаные солдатские сапоги, выцветшие брюки и рубашки — контраст с другими иностранцами был, конечно, значительным.
После обеда навалившаяся тяжёлая усталость, от длительной езды и нервного напряжения, заявила о себе, погружая в глубокий сон.
Раннее утро застало нас в полной боевой готовности, на условленном месте встречи с Сергеем. Несмотря на столь ранний час, в городе уже вовсю кипела жизнь. Люди, как заведённые марионетки, копошились на улицах, не зная устали. Они здесь живут как птицы: ложатся спать с наступлением сумерек и встают, едва забрезжит рассвет. Наверное, это самый естественный и правильный режим жизнедеятельности человека в таком климате — дневная жара не давала возможности продуктивно работать.
Время шло, а Сергей всё не появлялся, значит, возникли какие-то непредвиденные трудности в Лусаке.
Мотоциклы наши стояли на самом видном месте в автостанции, и конечно, привлекали молодое население города, словно цирковое представление. От мотоциклов нельзя было отойти ни на шаг. Люди горели желанием ознакомиться с устройством аппаратов и поглазеть на странных байкеров:
— Двойной мотоцикл! Прекрасный мотобайк! Какие большие моторы! — делились своими впечатлениями между собой чёрные ребята.
— Из какой страны прибыли?
— Россия! — лаконично отвечали мы, чем приводили людей в недоумение. Володя ещё пытался объяснить что-то про страну Казахстан, чем ещё больше вводил в заблуждение невежд:
— Россия? А где это? В Азии или в Европе? Нам оставалось на это ответить только:
— Очень далеко!
Указывали на километры спидометра, на котором уже высветилось 12000 км. Удивлению молодежи не было границ. Почти все из них учились или учатся в школе, и надо полагать, что каждому современному замбийцу должно быть известно, что за пределами Африки существуют другие страны и материки, и такие вопросы, типа — «где находится Россия?» — это, скорее, профанация, чем реальное незнание.
Автостанция находилась рядом с главной улицей города, поэтому народ начинал всё прибывать и прибывать. Да уж, выбрали мы место встречи — не из самых спокойных, но — «место встречи изменить нельзя!»
Возле нас скопилось довольно многочисленная публика, хоть песни пой и деньги бери. Многие городские парни были весьма задиристы и чванливы, и в отличие от своих провинциальных собратьев, были явно испорчены. Проходя мимо нас они не упускали возможности показать свою наглость, выбрасывая в наш адрес какую-нибудь непонятную нам, но явно издевательскую чепуху. У Володи, который один из команды страдал табакокурением, люди постоянно спрашивали сигареты. И всё время нас засыпали однотипными вопросами, щеголяя своим английским, делая это нарочно дерзко. На это мы отвечали:
— Мы не говорим по-английски..
— А откуда вы приехали в Замбию?
Мы предпочитали отвечать упорным молчанием, это начинало действовать и публика заметно редела. Их развлекает наше присутствие и конечно, им невдомёк, как мы устаём от бесконечной лавины вопросов и приставаний. Но впрочем не все люди таковы. Один молодец, увидев, что мы стоим под прямыми лучами дневного солнца, посочувствовал и посоветовал перебраться под тень большого дерева на место его грузовика, который он сразу же отогнал в сторону. Что ж мы благодарны ему за этот поступок. Через 15 минут мы уже находились под пологом густой листвы, продолжая ожидать задерживающегося Сергея.
Прежние навязчивые нарушители покоя уходили, но появлялись новые любопытные. В это время мы невозмутимо учили английские слова по имеющимся словарям, а на глупые вопросы отвечали однозначно:
— No English. Английский язык не знаем!
Иногда я отрывался от этого полезного занятия, доставал альбом и принимался изображать всё, что занимало меня в данный момент, мои мысли. Если бы кто-нибудь поглядел мой альбом, то к своему удивлению обнаружил там не африканские пейзажи, а портреты той, которая находилась сейчас так далеко от меня, и в то же время была так близка, как никогда. Я очень увлёкся и не замечал снующих туда и сюда негров, не слышал шум неуёмной городской суеты. Это были счастливые, безмятежные часы парения. Те следы, что оставляет карандаш на белых листах, бывают красноречивее всяких слов. Уже смеркалось, а брата всё не было.
С наступлением темноты стали появляться отяжелённые спиртным прохожие. Под воздействием алкоголя поведение негров становилось просто невыносимым: нередко наши руки ложились на рукоять ножей, готовых в любой момент усмирить этих зануд, становящихся на грань преступления. Меня при этом не покидало некоторое беспокойство за Сергея, я интуитивно чувствовал, как может чувствовать только родной брат, что сегодня мы его не дождёмся. Есть некая связь между братьями-близнецами. Мне трудно объяснить это, но каждой фиброй своей души ловишь иногда его сигналы. Наверное, такое с каждым бывало. Но каждый при этом подтвердит, что эти тонкие духовные флюиды улавливаются только тогда, когда постоянно кто-то думает о тебе, а ты — о нём.
Вдруг в этой кутерьме кто-то вежливо обратился к нам. Такое столь редкое обращение заставило сразу же обернуться. Перед нами стоял прилично и опрятно одетый индус:
— Добрый вечер! Вы русские?
— Здравствуйте! — поприветствовали мы его и в нескольких словах рассказали о себе.
— Я целый день наблюдаю за вами из соседнего магазина, и подумал, что у вас случились какие-то