— Я не говорю с тобой о паше, — спокойно возразил Али. — Да сохранит Аллах его превосходительство. Я спрашиваю, что делает его сын. Он оружейник?
— Нет, глупец.
— Кузнец?
— Нет, нет.
— Плотник?
— Да нет же.
— Колесник?
— Нет, нет. Он важный господин. Работают только простолюдины. Сын паши — благородное лицо, а это значит, что у него белые ручки и что он ничего не делает.
— Тогда я не выдам за него мою дочь, — серьезно сказал пастух. — Жить дорого, и я никогда не отдам дочь человеку, который не в силах прокормить свою жену. Но, может быть, сын паши хоть чем-то занимается? Не вышивальщик ли он?
— Нет, — пожимая плечами, ответил шут.
— Портной?
— Нет.
— Горшечник?
— Нет.
— Плетельщик?
— Нет.
— Значит, он цирюльник?
— Нет, — ответил покрасневший от досады шут. — Прекрати эти глупые шутки или я велю отколотить тебя. Да позови дочь, я тороплюсь.
— Моя дочь останется со мной, — ответил Али.
Он свистнул собак, и они улеглись у его ног, с рычанием показывая шуту громадные клыки. Горбун повернул осла и погрозил кулаком Али, который удерживал собак.
Шут вернулся в Дамаск. На его счастье, паша не рассердился.
— Право, — сказал он, — этот пастух еще безумнее моего сына. Но успокойся, Юсуп. Я пошлю в горы четырех всадников, они привезут девушку, что же касается отца…
Он провел рукой, точно срезая что-то мешающее ему.
По знаку матери Юсуп стал просить отца позволить ему самому закончить начатое дело. Он не хотел огорчать Прелесть-Очарование. Вскоре Юсуп сам отправился в горы.
Пастух принял сына паши очень почтительно и любезно. Он поблагодарил его за лестное предложение, но своего решения не изменил: Али не соглашался отдать дочь человеку, не знающему никакого ремесла.
Юсуп уехал печальный. Что делать? Вернуться в Дамаск и выслушать насмешки отца? Ни за что. Потерять Прелесть-Очарование? Лучше умереть!
Занятый печальными мыслями, Юсуп увидел, что лошадь, которой он совсем не правил, заблудилась и привезла его к опушке оливковой рощи. Вдали виднелась деревня, над ее крышами вился синий дымок, слышался лай собак, пение работников, шум наковальни.
— Не попробовать ли научиться ремеслу? — вдруг подумал Юсуп. Ему казалось, что дочь пастуха стоит всяких жертв. Он привязал лошадь к оливковому дереву, сбросил оружие, вышитую куртку и тюрбан. В первом же доме он пожаловался, что его ограбили бедуины, купил простое платье и стал переходить от одной двери к другой, прося принять его в ученики.
Юсуп был так красив, что все соглашались учить его, но ему не нравились условия: кузнец предлагал ему выучить его ремеслу в два года, горшечник — в год, каменщик — в шесть месяцев. Все это казалось ужасно долго сыну паши. Вдруг он услышал скрипучий голос, который закричал:
— Эй, сынок, если ты торопишься да вдобавок нечестолюбив, иди ко мне. Через неделю ты будешь в состоянии зарабатывать себе на хлеб.
Юсуп поднял голову. В нескольких шагах от него на скамейке, скрестив ноги, сидел маленький человечек. Это был плетельщик. Вокруг него лежали соломины и тростники, выкрашенные в различные цвета. Он ловко плел циновки, потом сшивал их, делал корзины, коврики, шляпы разных цветов и форм. Было приятно смотреть на него.
— Ты мой учитель, — сказал Юсуп. — Если ты выучишь меня в два дня, я тебе хорошо заплачу. Вот и задаток.
Говоря это, он бросил ему две золотые монеты.
Ученики ремесленников редко платят золотыми. Плетельщик скоро понял, что перед ним переодетый знатный человек, стал усердно учить его, и, так как у Юсупа не было недостатка ни в уме, ни в прилежании, он к вечеру узнал все тайны ремесла.
— Сын мой, — сказал плетельщик, — учение закончено. Видишь, солнце заходит, теперь все кончают работу и проходят мимо меня. Возьми вот эту циновку, сплетенную и сшитую тобой, и предложи ее кому- нибудь. Тебе, конечно, дадут за нее четыре пара.
Действительно, первый же покупатель предложил за циновку три пара. Юсуп запросил пять. Час торговались они, наконец сошлись на четырех. Покупатель стал медленно отсчитывать медные монетки, но Юсуп не взял денег, напротив, он дал золотую монету покупателю, десять золотых плетельщику и, схватив свою циновку, побежал из деревни. Он бежал, как сумасшедший. В оливковой роще возле лошади он расстелил циновку, лег на нее, завернулся в свой бурнус и заснул.
Когда на рассвете Али пригнал на пастбище стадо, то очень удивился, увидев Юсупа под своим деревом. Юсуп встал и, взяв циновку, произнес:
— Отец мой, ты сказал, чтобы я выучился какому-нибудь ремеслу. Я учился. Вот моя работа. Рассмотри ее.
— Недурно, — сказал Али, — плетение не очень ровно, но циновка сшита хорошо. Сколько можно заработать, делая каждый день такую циновку?
— Четыре пара, — сказал Юсуп, — а привыкнув, я буду делать по крайней мере по две циновки в день.
— Будем скромны, — сказал Али. — Четыре пара в день немного, но заработав четыре пара сегодня и четыре завтра, получишь уже восемь пара и т. д. Значит, с этим ремеслом можно прожить. Если бы я научился плетению, когда был пашой, мне не пришлось бы сделаться пастухом.
Юсуп удивился. Али рассказал ему свою историю.
В этот день пастух пригнал стадо домой раньше времени, так как Юсуп сам хотел поблагодарить крестьянина, который принял к себе Али и его дочь. Он дал ему кошелек, полный золота. Позвали Прелесть-Очарование и объявили ей волю отца. Она согласилась сделаться женой Юсупа.
В тот же день все трое тронулись в путь. Ехали быстро, и на закате следующего дня лошади принесли их в Дамаск.
Мать Юсупа приласкала его невесту. Она была счастлива, но не могла удержаться от удовольствия показать мужу, что она умнее его, и рассказала, кто был отец Прелести-Очарования.
— Клянусь Аллахом, — воскликнул паша, не желавший, чтобы его считали простаком, — я все это давно знал. Паша всегда все знает.
Он тотчас же прошел в свой кабинет и написал султану, прося его решить судьбу Али. Все султаны любят необыкновенные истории (это мы знаем из «Тысячи и одной ночи»), поэтому он отправил в Сирию корабль с приказанием привезти в Константинополь бывшего губернатора Багдада. Али в лохмотьях и с пастушьей палочкой в руках вошел в сераль. Когда он закончил свой рассказ, султан велел надеть ему почетное платье. Из пастуха он превратил его снова в пашу. Все восхваляли султана, но Али бросился к его ногам, говоря, что он боится вторично рассердить своего повелителя и просит позволить ему состариться в безвестности.
Смелость Али испугала собрание, но султан улыбнулся, согласился на его просьбу и только велел ему взять деньги.
Вернувшись в Дамаск, Али купил чудный сад, полный апельсиновых, лимонных, абрикосовых и сливовых деревьев и виноградных лоз, и стал с утра до ночи работать в нем.
