- Доброй ночи, мистер Поттер.
Я захожу в свою комнату и, готовясь ко сну, не могу не думать о том, как ткань черной рубашки ласкала мою кожу. Выпитый мной алкоголь явно не способствует осмысленной деятельности, потому что если бы я мог трезво мыслить, я бы вряд ли мог возбудиться от этих мыслей.
Глава 7. Осведомленность предпочтительнее
Я просыпаюсь среди ночи от собственного стона. Я, наверное, перебрал вечером. И если вино мой организм был способен переработать без последствий, то выпитый в комнате Снейпа виски впрок явно не пошел.
Первое мгновение я не могу вспомнить, что мне снилось, а потом на меня накатывает жаркая волна, заставляющая простонать повторно от ощущения тягучего напряжения в паху. Я уже ощущал нечто подобное, вспоминается мне, причем совсем недавно. Мне снились прикосновения, нежные и уверенные. Я запрещаю своему мозгу оформить спасительную мысль о том, что я обдумаю это завтра. За последние двое суток я слишком часто повторял себе эту фразу. Похоже, мое подсознание желает что-то мне сообщить. Что-то такое, что я знать не хочу или не готов.
Но мысли какие-то спутанные. Я опускаю руку к паху, просовывая ее под пижамные штаны и белье, и начинаю поглаживать себя, поддаваясь жажде больших ощущений. О, да… это хорошо… то, что нужно сейчас. Я, кажется, вновь ощущаю эти уверенные прикосновения к своему телу, они скользят по моей спине от лопаток к пояснице. А затем в голове проскакивает картина: соленая капелька, медленно скользящая по гладкой светлой коже на груди, я знаю, чья эта кожа, и, кажется, начинаю догадываться, чьи это руки. Я будто снова ощущаю, как шелк черной рубашки ласкает мою собственную грудь, именно с этой мыслью я уснул, кажется. А точнее с мыслью о том, чей это подарок, но сказать имя даже про себя, означает признать невозможное.
Я продолжаю ласкать себя, неумолимо приближаясь к разрядке. Память услужливо подкидывает мне обрывки разговоров и мои собственные мысли. О том, что за чувства могут быть между двумя мужчинами, о том, каковы возможные причины поведения крестного. А еще о том, каким прерывистым было Его дыхание, и о причинах того, почему Он вдруг решил совершить заплыв, после того, как держал мое тело у себя на руках… Эта последняя мысль яркая, объемная и острая. Но и она меркнет в ослепляющей вспышке оргазма.
Я дышу поверхностно и часто, пытаясь осознать, что же все-таки сейчас произошло. Так вот, мой парадоксальный организм, что было тебе нужно все это время. Мне вдруг становится даже смешно. Получается, что я вполне закономерно не мог представить себя ни с одной из девушек. По той простой причине, что представлять нужно было НЕ девушек. Это уж точно не то, что мне хотелось бы знать о себе. Почему сейчас? Почему Он? Ответов нет. Да, и возможно ли их найти в принципе. Я, кажется, рассуждал недавно о том, что эмоции способны притупиться, если за ними не скрывается нечто большее. «Поздравляю, Поттер, ты нашел то, что скрывалось за твоей неприязнью к этому невозможному человеку. Ты доволен?» - вопрошает сознание. Доволен ли я? А вот не знаю!
Все мышцы расслаблены. Я лежу на постели, уставившись в потолок, пытаясь уложить в голове все то, что сейчас понял. Получается плохо. Нужно сделать над собой усилие и дотянуться до палочки, иначе я рискую не отлипнуть от одежды утром. Я оборачиваюсь к прикроватной тумбочке, нашаривая палочку. Один взмах и с одежды исчезают следы моего безумия.
Я поворачиваюсь на бок и пытаюсь заснуть. Сейчас это просто, после того, как я получил разрядку. Я устраиваюсь поудобнее на подушке, думая о том, что понял почти все про себя, но до причин Его поведения тогда, во время урока плавания, я так и не докопался. Я погружаюсь в сон с мыслью, что мне нужно это выяснить, и у меня есть на это еще целый месяц.
Утро встречает меня шумом дождя и рокотом волн. Я не закрывал окно, и в комнате на удивление прохладно для утра первого августа. Встаю с кровати и подхожу к окну. Небо затянуто свинцово-серыми тучами, по карнизу тихонько барабанят небольшие дождевые капли, а море вздымается огромными, увенчанными белыми шапками, волнами. Ах, вот это как, оказывается, когда штормит.
С облегчением думаю, что это даже к лучшему. Ведь сегодня предполагались занятия, а не фривольное валяние на пляже. Погода будто специально решила, что так я не буду чувствовать, что зря сижу в доме. Великолепно.
Закончив с утренним туалетом, надев темные льняные брюки и темно-синюю свободную футболку, я спускаюсь к завтраку. Признаться честно, голова у меня гудит. Не стоило мешать вино с виски. Но отказаться я не мог. Причины своего нежелания отказаться я понял ночью, но головной боли все равно, удалось мне что-то осознать или нет.
Я открываю дверь в кухню и вижу сидящего за столом Снейпа. Он гипнотизирует чашку кофе, стоящую перед ним, потирая кончиками пальцев виски. Не одному мне хреново этим утром, и от этой мысли в груди теплеет.
- Доброе утро, профессор, - произношу я, проходя к плите, раздумывая, что же сделать на завтрак. Я нахожу сковороду, и оборачиваюсь к холодильнику. Найдя яйца и сметану, решаю, что приготовлю на завтрак.
- Поражаюсь Вашему неугасающему оптимизму, мистер Поттер, - ворчит Снейп, не сводя глаз с чашки кофе, будто это она виновата в его сегодняшнем состоянии.
- Вы не против омлета на завтрак? У меня жутко раскалывается голова, нужно обязательно что-то съесть, иначе мы будем мучиться целый день, - я умудряюсь закончить фразу во множественном числе, давая ему понять, что прекрасно понимаю его состояние, отмечая так же тот факт, что не он один страдает тут похмельем.
- Делайте что хотите, Поттер, я все равно не способен сейчас что-либо приготовить, - отзывается Снейп.
Омлет - великолепное блюдо, если знать, что делать его нужно не с молоком, а со сметаной. Он получается пышным, как суфле, и просто тает во рту. А мороки с ним по определению быть не может. Я разбиваю в сотейник яйца, подсаливаю их, добавляю сметану и начинаю взбивать венчиком. Пока я тянулся за солью, я заметил корзинку с травами и решил добавить немного свежего базилика. От его запаха у меня всегда проходит мигрень, может и сейчас поможет.
Когда через десять минут я оборачиваюсь к Снейпу с двумя тарелками омлета, он смотрит на меня с некоторым удивлением, но ничего не говорит. Я замечаю, что пока я возился у плиты, он разложил приборы и заварил чай, а теперь пристально на меня смотрит. Я ставлю одну тарелку перед ним, а со второй шествую к другому концу стола.
- Приятного аппетита, профессор, - говорю я, принимаясь за свою порцию.
Снейп аккуратно отделяет кусочек омлета и отправляет в рот, а потом, будто не выдержав, задает вопрос:
- Поттер, а Вы всегда готовите омлет с базиликом?
- Нет, - просто отвечаю я, - просто от этого запаха у меня проходит голова, вот я и решил, что сегодня он не будет лишним в завтраке.
- Меня удивляет тот факт, мистер Поттер, что вы получаете такие плохие оценки по зельеварению. Вы знаете свойства этой приправы, но не способны осознанно применить их на занятиях. Просто поразительно.
- Что значит, не могу осознанно их применить?
- А то, Поттер, что я не сидел бы тут и не мучился, если бы вспомнил, что эта травка есть в доме, потому что это основной компонент простейшего зелья от головной боли. Вы неосознанно сейчас сделали одновременно приличное блюдо и лекарство от нашего с вами плачевного состояния, подвергнув фиолетовый базилик тепловой обработке.
Я сижу с открытым ртом. Ах, вот, что я сделал, оказывается. А я-то грешным делом подумал, что это просто завтрак.
- Главное, чтобы это помогло, - просто соглашаюсь я. - Кстати, профессор, я хотел спросить, откуда в этом доме столько техники? Маггловской техники я имею ввиду.
Он замолкает, и я уже почти перестаю ждать ответа.
- Я уже говорил Вам, мистер Поттер, - начинает он тихо, - что это дом моих родителей. Мой отец был магглом, знал о том, что мы с матерью отличаемся от него, но мама… он любил смотреть, как она готовит, а
