- Готовимся к обороне, - пояснила Лив. - Точнее, уже приготовились.
- Пивз по сравнению с Ливией сущий младенец, - смеясь, констатировала Гермиона. - Мне даже стало немного жалко тех, кто все это на себе испытает.
- Жалко у пчелки, - строго сказала Лив. - Не порть мне завтрашний праздник.
- Завтра, как только Гарри снимет защиту от аппарирования, я вас с Николь быстренько отсюда транспортирую в безопасное место, - сообщил Анри.
Лив после таких слов чуть не задохнулась от ярости: это надо же, ты стараешься, готовишь все, как на собственный день рождения, а тебя в последний момент вежливо отстраняют от главного веселья. Однако быстро сориентировалась, взяла себя в руки и радостно затарахтела:
- И то правда, внутри все готово, зайду к этим гадам с тыла. Всю жизнь мечтала поучаствовать в партизанской вылазке, спасибо за заботу. Николь, у меня есть одна идея, для этого нам может понадобиться пара сковородок и еще пара….
- Стоп, - перебил ее Анри. - Я совсем не это имел в виду.
- Анри, оставь Ливию в покое, - усмехнулся Гарри. - Поверь, нам же будет спокойнее, пока она на глазах.
- Конечно, спокойнее, - авторитетно подтвердила Лив. - Мало ли, какие глупости мне еще могут в голову прийти. Я за себя не поручусь.
- Ладно, - сказала Гермиона. - Если все разногласия сняты, приглашаю всех к столу.
- А что на ужин? - осведомился Рон. Он изрядно проголодался, бегая за неугомонной подругой и воплощая в жизнь ее безумные идеи. - Не омлет, надеюсь?
- Лазанья с ветчиной и грибами, - успокоила его Гермиона.
* * *
После ужина на всех как-то вдруг накатила усталость и сонливость. Не засиживаясь за столом, народ тихо разбрелся по своим комнатам.
Только у Гарри, которому удалось поспать пару часов днем, сна не было ни в одном глазу. Чтобы не мешать Драко, он пошел в библиотеку, где по привычке растянулся на ковре перед камином.
Ему не хотелось ни с кем общаться, накатила странная апатия. Он никому не говорил, но сегодня ему в какой-то момент показалось, будто повторяются события недавнего прошлого.
Он никому не говорил, но сегодня ему в какой-то момент показалось, будто повторяются события недавнего прошлого.
Опять опасность, от которой сначала внутри скручивается холодный узелок, а затем словно вырастают крылья.
Гарри никому не признался бы, но иногда ему становилось жаль, что война закончилась.
Больше не будет страха.
Но не будет и момента, когда ты себя перебарываешь и становишься выше любого ужаса.
Больше не будет боли.
Но никогда не испытать невыразимое словами ощущение, когда она отступает, как океанская волна, и покой охватывает истерзанное тело.
Больше не будет опасности. Но никогда не замрет сердце в ожидании чего-то неощутимого, заставляющего сконцентрироваться и добиться своего.
Это была его тайна.
Постыдная, как он сам считал.
Как всегда в такие минуты, ему очень захотелось взглянуть на Картину. Закрыв глаза, он мысленно постарался представить ее перед собой. До последних, самых мельчайших деталей.
- Что это? - удивленный возглас вернул его к реальности.
Гарри нехотя повернул голову.
В дверях стояла Николь, вытаращив глаза от с удивления.
Переведя взгляд на стену, Гарри увидел свою Картину, четко отпечатавшуюся на светлой штукатурке.
- Как ты это сделал? - ошеломленно выдохнула девушка.
- Не знаю, само получилось, - пожав плечами, Гарри встал, подошел к стене и потрогал ее пальцем.
- Не стирается.
- И не надо стирать, так красиво, - попросила Николь, заходя в библиотеку и закрывая за собой двери. - Что ты тут делаешь?
- Сижу, - Гарри опустился обратно на ковер и обнял колени руками.
- Сидишь и все?
- Мне что-то не спится.
- Мне тоже. Немного страшно.
- Анри может тебя утром очень быстро перенести в безопасное место, только скажи.
- Мне не за себя страшно, а за вас. Если я буду сидеть в безопасном месте и думать, не случилось ли с вами чего-нибудь, то с ума сойду от ужаса.
- От этого с ума не сходят, - улыбнулся Гарри. - Наоборот, страх подстегивает, заставляет сконцентрироваться. Почувствовать себя более живым, что ли.
- Тебе так не хватает острых ощущений? - внимательно глядя ему в лицо, спросила Николь.
- Не хватает, - немного помедлив, признался Гарри. - Я не чувствую себя живым. Гермиона говорит, что у меня адреналиновая зависимость. Наверняка в неизлечимой форме.
- Для того, чтобы испытывать острые ощущения, не обязательно нужна война, - Николь присела на ковер рядом с Гарри. - Ты когда-нибудь прыгал с парашютом?
- Нет, а что?
- Поверь, в жизни и без военных действий есть достаточное количество способов испытать чувство опасности и пережить приключения. Серфинг, дайвинг, джампинг, тот же парашютный спорт, - загибала пальцы Николь. - Если тебе так нравится риск, попробуй и выбери себе парочку подходящих занятий.
- Это ненормально.
- Кто тебе сказал такую глупость?
- Многие говорили, уже не помню кто именно.
- Если не помнишь, кто именно, значит, эти люди для тебя не слишком важны. Тогда почему тебя волнует их мнение? Попробуй поговорить об этом с тем, кто тебе близок.
- Они решат, что я сошел с ума.
- Ты настолько неуверен в своих друзьях?
- Ты что, я им верю, как себе самому!
- Именно поэтому ты сейчас сидишь в темной комнате в одиночестве и по полной программе жалеешь себя, бедного?
- Я не жалею, - возразил Гарри.
- А если не жалеешь, тогда ложись спать. Завтра утром, на свежую голову, все обдумаешь.
- Как все у тебя просто, - покачал головой Гарри, но все таки встал и направился в спальню.
Глава 38.
На следующее утро Николь, решив взять пример с Гермионы, встала раньше всех и соорудила из имевшихся в наличии полуфабрикатов сытный завтрак.
- Перед битвой лучше как следует подкрепиться, - почти вылизывая тарелку, сообщила остальным Лив. - Мало ли, вдруг война затянется, и обед придется пропустить.
На шутку никто не ответил. Все молча ожидали, что скажет Гарри.
Гарри, не торопясь, сварил себе кофе, медленно, смакуя каждый глоточек, выпил, немного подумал и сварил еще.
Первой не выдержала Лив:
- Мы собираемся сегодня веселиться или нет?
При слове веселиться Гарри удивленно поднял брови.
- В смысле, воевать? - поправилась Лив, чуть ли не подпрыгивая на стуле от предвкушения.
- Ты сперва определись: повеселиться или повоевать, - посоветовал ей Гарри, приступая ко второй
