Катон устремил взор вдоль колонны, высматривая других центурионов. Макрон встретил его взгляд и потряс рукой в воздухе, выказывая раздражение.
– Пожалуй, ты прав, – сказал Катон. – Нужно, чтобы кто-то его нашел. Оставайся здесь.
Сопровождаемый удивленными взглядами Феликса и Антония, Катон бегом припустил вперед и остановился рядом с Макроном.
– Время, на хрен, уходит! – бушевал Макрон.
– Знаю. Нам следовало двигаться, а не торчать здесь столбами.
– Но сначала следовало получить в крепости шанцевый инструмент.
– Значит, надо забрать его и двигать к броду. Должен же кто-то занять там позицию…
Пока Макрон скреб подбородок, обдумывая сложившуюся ситуацию, к ним подошел центурион Туллий. Обветренное лицо видавшего виды воина выражало тревогу.
– Что, по-твоему, нам следует делать?
Макрон воззрился на Туллия с удивлением. Как старший по положению после Максимия, Туллий должен был сам принимать решения, а не спрашивать совета или интересоваться чьим-то мнением.
Однако заслуженный ветеран смотрел на более молодых командиров с надеждой и ждал, чтобы они высказались.
– Кому-то нужно будет пойти туда, – помолчав, промолвил Катон.
– Но он приказал нам оставаться с нашими центуриями.
– Послушай, – встрял Макрон, – мы не можем позволить себе проторчать тут до конца этого хренова дня. Нам приказано занять брод. Кто-то должен добраться до Максимия. И не теряя времени, его и так уже потеряно больше, чем можно.
– Может, ты и прав. Но кто?
– Да какая разница? – фыркнул Макрон. – Вот ты возьми да сходи.
– Я? – Туллия эта идея явно не воодушевила. Он покачал головой. – Нет, я лучше останусь с когортой. Вдруг это ловушка – нельзя допустить, чтобы когорта лишилась и командира, и старшего из центурионов. Вот что, Катон, отправляйся ты. Тебе всяко сподручней.
Не вступая в пререкания и не позволив себе выказать ни малейших признаков неудовольствия, молодой центурион повернулся в сторону укрепления и припустил бегом вверх по склону. Почти в то же самое мгновение в воротах показалась фигура Максимия, шагавшего вниз, в противоположном направлении. Завидев собравшихся центурионов, он побагровел от гнева. Командиры вытянулись в струнку.
– Это еще что такое? Кто разрешил вам покинуть свои подразделения?
– Но, командир, мы беспокоились о твоей безопасности, – попытался оправдаться Катон.
– Кроме того, – резонно указал Макрон, – мы выбиваемся из графика, командир. К настоящему времени нам следовало уже занять позиции у брода.
Резко развернувшись, Максимий ткнул его пальцем в грудь и злобно отчеканил:
– Не смей указывать мне, как исполнять свои обязанности, центурион.
– Но, командир, я только хотел напомнить…
– Молчать! – выпалил Максимий прямо в лицо Макрону. Несколько секунд два командира мерились взглядами, тогда как окружающие смотрели на них с беспокойным удивлением.
Разрядил обстановку Катон.
– Хм… командир? – промолвил он, прокашлявшись.
– Что?
– Там кто-нибудь выжил?
– Никто.
– И никаких следов центуриона Порция?
При звуке имени своего друга Максимий вздрогнул.
– О, с ним все в порядке. Собственно, я и задержался, потому что его искал.
– Не понимаю.
– Он не понимает – может, прикажешь мне написать картину? Одно скажу: попадись мне в руки ублюдки, которые это устроили, я клянусь своей фамилией, что смерть их будет долгой и мучительной.
Издалека донесся топот копыт, и все взоры обратились к склону, по которому скакали разведчики. Один из них осадил коня возле группы центурионов, основательно обдав их грязью, соскочил на землю и, тяжело дыша, отсалютовал Максимию.
– Докладывай!
– Командир, мы их нашли.
Кавалерист указал большим пальцем за плечо, на север, в направлении Тамесиса.
– Они там, в паре миль отсюда. Пешие. Движутся на запад, вдоль берега.
– Сколько их? – спросил Катон.
– Три, может быть, четыре сотни, командир.
Максимий одарил Катона убийственным взглядом, после чего указал разведчику:
– Ты докладываешь мне, парень.
– Так точно, командир, – растерялся кавалерист. – Есть, командир. Виноват.
Командир когорты сурово кивнул:
– Ладно. Мы их перехватим. Возвращайся к своему декуриону. Продолжайте следить за ними. О любом изменении маршрута докладывать мне. Приказ ясен?
– Так точно, командир.
– Тогда исполняй.
Махнув рукой разведчику, Максимий снова повернулся к своим центурионам. Усталый всадник, взобравшись в седло, еще не успел отъехать, а командир когорты уже высказал свои соображения:
– Скорее всего эта группа послана специально проводить диверсии в нашем тылу.
– Рейдовый отряд? – удивился Катон.
– А что же еще?
Катон пребывал в растерянности.
– Ну, это же очевидно…
Макрон только головой покачал, поражаясь неосмотрительности юного друга.
– Очевидно? Прекрасно, центурион, раз так, не сочти за труд поделиться своими тактическими озарениями с простыми смертными.
– Это разведывательный авангард армии Каратака. Он послал их проверить обстановку у бродов.
– Но с чего тогда они напали на укрепление?
– Скорее всего потому, что гарнизон аванпоста заметил этих разведчиков. Каратак не хотел оставлять в живых тех, кто может сообщить противнику о передвижении его сил…
– Но зачем была нужна такая жестокость? Эти зверские пытки?
– Это же варвары, – пожал плечами Катон. – Жестокость для них в порядке вещей. Они даже не осознают, что в этом есть что-то дурное.
– Чушь. Все они прекрасно осознают… проклятые мучители. А еще лучше осознают, когда им придется за все это заплатить.
– Командир, а как быть с нашими приказами? – попытался вмешаться Макрон, но Максимий, оставив его слова без внимания, повернулся к колонне.
– Когорта! – проревел он во всю мощь своих легких. – Приготовиться к маршу!
– Но если броды останутся без прикрытия, Каратак сможет…
Максимий развернулся и с жестокой улыбкой на лице процедил:
– Макрон, нам вполне хватит времени и разобраться с нашими дикими друзьями, и прикрыть брод. Положись на меня.
– Но, командир, весь шанцевый инструмент в крепости.
– Мы еще успеем туда вернуться.
– Если нам придется еще и возвращаться…
– Чтоб тебе провалиться, Макрон! – проревел Максимий, сжав кулаки. – Бери свою центурию и отправляйся с ней за этими проклятыми кирками да лопатами. Встретимся у брода.
