Очень скоро они побегут к Каратаку с просьбами явиться и спасти их от римских угнетателей. И он не сможет отказать им в просьбе по двум основательным причинам. Первое – для него это будет возможностью склонить на свою сторону больше союзников. Если он придет на выручку жителям долины, то, уж будь уверен, извлечет из этого все возможное, потому что такого рода победы, вроде бы и не столь значительные, пробуждают в туземцах дух сопротивления. Подобные примеры весьма заразительны. Второе – наши разведчики смогли бы добавить к общей картине весьма полезную информацию.
Обведя взглядом присутствующих, Веспасиан остановил его на Плавте. На сей раз легат широко улыбался, игнорируя недовольство, написанное на лице его начальника.
– Ну, давай, выкладывай, в чем дело? – буркнул Плавт.
– Есть, командир. Оказалось, что вождь, правящий этой долиной, состоит в дальнем родстве с Каратаком. Сильно сомневаюсь, что он останется в стороне и не попытается помешать нам насадить своего родича на меч. Все шансы за то, что он именно попытается и ударит по нашему форпосту. Постарается сделать все, чтобы помешать нам контролировать долину. Однако мы будем ждать этого удара и встретим его в полной готовности. Если нам удастся выманить Каратака из его логовища, у моего легиона появится отличная возможность с ним покончить.
Плавт с сомнением покачал головой.
– Тебя послушать, так все очень просто. А что, если Каратак не клюнет на твою наживку?
– Тогда надо позаботиться о том, чтобы он вышел из топей и сразился с нами.
– Каким образом?
– У него не могло остаться больше двух, в крайнем случае трех тысяч человек, да и это число будет постоянно уменьшаться за счет дезертиров, пока он не воодушевит своих людей новой победой. Чем сложнее будет его положение, тем больше Каратаку будет нужна битва. Стало быть, надо усложнить его положение насколько возможно. Видишь вот этот изгиб северного края болота?
Плавт присмотрелся к карте и кивнул.
– Я мог бы перекрыть это место, командир. Если ты разрешишь мне разместить блокирующие отряды на каждой дороге и тропе, ведущей в болота с севера, в то время как Третья когорта блокирует их с юга, мы в конечном счете перекроем Каратаку все пути снабжения. Если подвоз припасов прекратится и у него не будет возможности рассылать фуражные отряды, в войске Каратака очень скоро начнется голод. Выбор будет прост: или умереть с голоду, или дать бой. Разумеется, они предпочтут дать бой. А когда они выступят, чтобы напасть на нас, мы будем в полной готовности. Уверяю тебя, он клюнет на наживку.
– А что, если он клюнет, но спасти Третью когорту ты не успеешь?
Веспасиан пожал плечами.
– Тогда, будем надеяться, они исполнят свое предназначение.
«И, – подумал легат, – пав смертью храбрых, похоронят вместе с собой позор, который иначе пал бы на весь Второй легион и его командира». Правда, легат тут же ощутил угрызение совести из-за того, что так, между делом, размышлял о возможной гибели почти четырехсот человек. Но, с другой стороны, у них есть шанс не только спастись, но и восстановить свою честь. Пусть самая ничтожная, но все же возможность возместить большую часть вреда, причиненного Максимием, проявив мужество в бою и достойно завершив кампанию.
Один из штабных трибунов командующего поднял руку.
– В чем дело, трибун?
– Даже в том случае, если Каратак действительно выйдет из болот, чтобы напасть на Третью когорту, нам вряд ли удастся его поймать. Он бросит на нас тыловую охрану, чтобы выиграть время, а остальное войско уведет обратно в свое убежище. В результате мы останемся с тем, что имели, – минус, разумеется, одна когорта.
– Да, такая возможность не исключена, – согласился Веспасиан, задумчиво кивая. – В таком случае нам придется просто заморить его голодом. По-любому, если мы будем действовать без промедления, ему конец. Но если удастся выманить его на битву, это будет хорошо уже тем, что позволит нам покончить с ним поскорее, пока он не успел заручиться поддержкой племен, которые еще остаются вне нашего контроля. – Веспасиан повернулся к командующему. – Ну а Максимию и его легионерам это даст возможность не просто понести наказание, но и принести некоторую пользу.
Командующий нахмурился.
– Если повезет, об их наказании позаботится сам Каратак.
– Так точно, командир. Не думаю, чтобы им удалось уцелеть, когда он на них обрушится. Особенно после всего того, что они сделали с его сородичами.
– Понятно… – Командующий Плавт поскреб щеку, обдумывая план легата. – Постарайся вывести его из себя и настроить на максимальную жестокость.
Веспасиан улыбнулся.
– Учитывая, в каком расположении духа пребывает сейчас и он сам, и вся его шайка, я сомневаюсь, что для этого потребуется много усилий. Скорее всего он будет в ярости и сделает все, чтобы посчитаться за своих.
– Ну что ж, – промолвил Плавт, поднимаясь из-за стола и распрямляя спину. – Я распоряжусь, чтобы в штабе подготовили письменный приказ.
Глава 25
– Батавы? – Фигул оглянулся в сторону гребня так, словно ожидал, что преследователи в любой момент могут появиться на виду, и снова повернулся к запыхавшемуся центуриону. – И много ты их видел, командир?
Катону пришлось как следует отдышаться, прежде чем он смог ответить.
– Не больше… одного… отряда… скачут сюда. Надо укрыть людей.
Фигул бросил последний взгляд назад, на дорогу, и принялся отдавать приказы, причем обращался к легионерам, понизив голос, как будто батавы могли услышать его прямо сейчас. Беглецы поспешно сошли с дороги и, отбежав подальше, рассыпались, прячась в высокой траве и приземистом кустарнике, росшем по обе стороны. Припав к земле, они обнажили мечи и кинжалы, держа их наготове. На дороге остались только Катон с Фигулом, причем центурион согнулся пополам, потому что все еще не мог отдышаться.
– Мы будем с ними сражаться? – спросил Фигул.
Катон воззрился на оптиона, как на сумасшедшего.
– Нет, если только они сами нас к этому не вынудят. Зачем нам лишний риск?
– Но, командир, численно мы их превосходим.
– Они лучше вооружены и едут верхом на лошадях. Нам ничего не светит.
Фигул пожал плечами:
– Очень даже светит, если захватить их врасплох. Зато мы смогли бы раздобыть коней, чтобы ехать верхом.
– В болотах от них пользы мало, одни хлопоты.
– Но, командир, – улыбнулся Фигул, – мы всегда сможем их съесть.
Катон в отчаянии покачал головой. Их вот-вот могли обнаружить, на них могли напасть, а его оптион думал о еде. Отдышавшись наконец, центурион выпрямился.
– Мы будем всячески избегать стычек. Понял?
– Так точно, командир.
– Я буду с ребятами по эту строну дороги, ты – по другую. Следи, чтобы они не высовывались и молчали, пока не услышишь мой приказ.
– А если нас заметят, командир?
– Ничего не предпринимать, пока я не отдам приказ. Решительно ничего.
Фигул кивнул, повернулся кругом и побежал к своим солдатам, сбивая дождевые капли с густой, высокой травы. Катон проводил его быстрым взглядом и увидел, что бойцы в поисках укрытия изрядно примяли подлесок. Предпринимать что-либо в связи с этим было уже слишком поздно, и Катон побежал к
