- Нет Зины. Нет, – назидательно сказала она, поморщившись от боли. – Больше нет. Очень самоотверженная она – наша Зина была. Она очень – пала смертью храбрых. Она как настоящая шахидка на самом деле...
- Ты про другую Зину, в смысле?.. Ты её знаешь?
- Я?.. Даааа, про единственную и неповторимую Зину я говорю, – блаженно зажмурилась девушка. – Про Зиночку с агентом... Кто не знает Зиночку, Зину знают все!
Её лицо, обращённое к потолку, стало казаться Олегу настолько прекрасным, что он машинально перевёл взгляд – сначала на её грудь, затем в сторону. В стороне был матрас, аккуратно застеленный и сдувшийся. На краю матраса стоял маленький ноутбук с протёртой клавиатурой. По чёрному экрану бегала тоненькая строка. «Это не страшно, это даже не умрёшь», разобрал Олег.
- Я так испугалась... – мечтательно сказала девушка, опуская голову. – Я же подумала сразу, это... Полезла за этими... Ну а это же твоя квартира, это не Катина, это у неё там они лежали, тут-то нет, надо было просто в сумку, но я не успела уже, ты вошёл... К счастью, ну так сказать. Я твой коньяк взяла там из шкафа, но это же ничего, да? – она открыла глаза.
- Само собой, – Олег снова уставился на экран ноутбука. – Я всё равно хотел предложить – я вина тоже принёс... Думал тоже, может, посидим...
- Посидим, – подтвердила девушка. – Ты присаживайся, не стой...
Она шлёпнула по полу ладонью.
- Щас, я ра... Уличное сниму с себя, – беспомощно сказал Олег.
В прихожей, разувшись и скинув куртку, он схватил пакет с вином и бросился на кухню. Для осуществления задуманного вечера требовались бокалы и штопор.
Требовалось также помыть виноград.
На кухне правая нога Олега с разбегу наступила в рассол. Мгновенно вспомнив о разбитой банке, Олег отпрыгнул в прихожую. Более того, он справился с беспомощностью, наткнулся на мысль о полученной СМСке и полез в карман за телефоном.
Катя писала: «Олег забыла предупредить! Пжлст не давай зине пить никакого алкоголя следи чтоб спиртное не стояло на виду дома. Если что сразу звони».
Олег потёр ладонью лоб.
Звонить Кате, тем не менее, не стал. Пока он осушал лужу и собирал осколки и огурцы, девушка без дальнейших эксцессов заснула на полу комнаты. Её голова покоилась на вытянутой руке. Пьяная улыбка медленно угасала на спящем лице. Олег сходил за насосом и принялся заново накачивать матрас. При этом он обнаружил, что ему трудно не смотреть на девушку. Вскоре его потянуло закрыться в своей комнате и суррогатно напиться под пиратский диск с двумя альбомами группы Coldplay. Он докачал до упора, убрал в сторону ноутбук, осторожно перетащил девушку на матрас и накрыл одеялом. Девушка не проснулась.
Ещё минуты две Олег простоял рядом с ней. Потом нагнулся к ноутбуку с намерением его выключить.
Из-под чёрного фона с бегущей строкой вынырнул текстовый документ.
«... образом, воздействие любых препаратов, угнетающих деятельность мозга, интоксикаций, инфекционных поражений и любых видов метаболических нарушений было последовательно исключено», прочитал Олег. «Во время второго контрольного освидетельствования тела Маркова, в котором я принимала участие в качестве ассистента Вронской, мною лично были установлены следующие признаки наступления смерти мозга: 1) полное электрическое молчание (амплитуда активности ЭЭГ менее 2 мкВ при непрерывной 40-минутной регистрации и длительной стимуляции свето-звуковыми и болевыми раздражениями); 2) полное прекращение мозгового кровообращения (по результатам контрастной панангиографии четырех магистральных сосудов головы, выполненной двукратно с получасовым интервалом). Я готова засвидетельствовать достоверность информации, которую предоставила Вронская. Что касается самого процесса регенерации, начинающегося примерно через тридцать часов после наступления смерти, я имела возможность...» Дальше мигала чёрная палочка. Текст обрывался.
Олег благоговейно покосился на спящую девушку. Документ он закрыл, но под ним оказался ещё один, не менее таинственный: «... изменчивой темноты, бег Ари оборвался на краю долины, в одном сокращении сердца от жёлто-чёрной пропасти. Город. Голова в грудь, руки по кругу, рывок назад. Ари опрокинулся на тупые камни, прикрытые тощей землёй. Обожгла роса на редкой траве, обожгла боль в локтях. Послушно качнулось небо. Ари вскрикнул, приподнялся, попятился от края. Услышал своё дыхание – жадное, сорванное. Пропасть тянула к себе. Город разбегался в стороны мятым веером света. Долина наклонялась к нему, подталкивала. Ари отполз дальше от края, понимая, что чувства обманывают его. Не было сил спорить с ними. Так вот что – зашептал он. Вот что она имела в виду. Третий путь в город – самый скорый путь, третий путь – самый страшный, третий – только для тех, кого ждут. Повторяя слова Вестницы, Ари обернулся в темноту. Как далеко он оставил их? Он слышал их выкрики, слышал голодный топот коротких лап, игольчатые шаги Погонщиков – но где? Ещё в памяти или уже рядом, за последней булыжной россыпью? Провёл по лицу – кровь ещё текла, сочилась из рассечённой переносицы. Что они сделают с ним? Сразу скормят животным, отволокут в лагерь, отдадут богам, швырнут нахлебникам? Да что ему до того. Ари зажмурился, наклонился вперёд, позволил тупым камням под тощей землёй подтолкнуть себя. Глаза открылись. Край долины клонился всё ниже. Вдруг сжалось тело, запнулось жадное дыхание – там, над веером света, лезвием вспыхнул шпиль. На долгий миг исчезли все тени. Тавиран, тавиран – зашептал он снова, горячее. Бессмертное сердце смертного мира, безнадёжная надежда обречённого, светлое дно бездонной грусти. Третий путь – самый страшный. Третий – только для тех, кого ждут. Он почти кричал. Ждут ли его? Да что ему до того! Прошёл путь, прожил жизнь, оторвался от погони, упал у края – что ему теперь до того? Кто-то мог сделать больше, держаться дольше, идти дальше. Кто-то мог верить слепо, жить верно. Другой, не он. Неееее яаааа! Крича, Ари встал на ноги, встал на отвесной стене, выбросив руки назад. Пытался схватиться за воздух. И снова испуганно задрожала каждая жила в теле, снова забыл, как дышать, снова исчезли тени – мелькнуло лезвие тавиран. Осталось засмеяться. Третий путь в город – самый скорый. Осталось сделать три шага и сорваться в жёлто-чёрную пропасть. Третий путь – самый страшный. Смеясь, Ари побежал; смеясь, оттолкнулся от тощей земли. Третий путь – для тех, кто сделал всё, что мог...»
И мигающая чёрная палочка. Олег посмотрел в верхний левый угол экрана. Потом в нижний. «Третий путь». 178 страниц.
- Ни хрена себе, – пролепетал Олег.
Он снова покосился на девушку – на этот раз скорее боязливо, чем благоговейно. Незримая дистанция между ними, которую Олег чувствовал нутром, вытянулась ещё на несколько условных метров. Предполагаемая личность девушки, к сожалению, не уступала внешности и относилась к высшей группе сложности.
Других открытых документов в ноутбуке не было. Любопытство грызло Олега, но откровенно копаться в чужом компьютере он не мог. Оставалось если не засмеяться, то, во всяком случае, вздохнуть и сделать три или четыре шага в сторону двери, чтобы сорваться за ней в употребление вина и прослушивание группы Coldplay.
Кухня
Пятница, наступившая на следующий день, обошлась без событий. Когда Олег уходил на работу, девушка ещё не проснулась; когда он вернулся, она вежливо поздоровалась из своей комнаты и попросила прощения за вчерашнее. Олег промямлил, ничего, с кем не бывает. Спросил, будет ли она ужинать. Нет, спасибо, помотала головой девушка. Я уже.
Олег в очередной раз сник и пошёл хлебать свой кефир и жевать огромный нездоровый бутерброд в компании телевизора. Тринадцать человек, напористо сказал телевизор, погибли при пожаре в Курганской области. В Катаре взлетела на воздух машина с бывшим вице-президентом Республики Ичкерия Зелимханом Яндарбиевым. В Питере тоже взорвали «Жигули», но г-н Кислицын, который, по идее, должен был в них сидеть, как раз в тот момент выбирал ноутбук в магазине «Кей» на Ленинском 122. Под конец выпуска, для
