— Слушай, у тебя температура! Значит, директор не вылечил тебя? Что тогда ему от тебя надо было?
— Откуда ты знаешь, что он тут был? — спросил Снейп. Он смотрел на Гарри во все глаза и любовался им так откровенно, что Гарри это почувствовал и смутился.
— Не смотри так, — прошептал он. — А то я могу подумать…
— Что? — Северус провел рукой по лицу Гарри, обвел кончиками пальцев губы, нежно коснулся щеки.
— Что ты… вроде как ко мне не равнодушен, — кокетливо сказал мальчик.
— Конечно, неравнодушен. Разве ты не знал, — тихо пробормотал Северус. — Откуда ты знаешь про Дамблдора?
— Я уже приходил. А он тут распинался с какими-то заклинаниями похлеще Империо. Лучше бы что-то от простуды.
— От простуды мне уже дали, завтра буду на ногах. А эти заклинания Дамблдора… я к ним привык. Они не слишком на меня действуют. Надеюсь, что не слишком, — вздохнул Снейп. — Когда он чувствует, что теряет надо мной власть, видит, что я ему не подчиняюсь, или перед ответственным заданием… Тогда он накладывает этот проклятый Субмиттер.
— Разве ты ему не подчиняешься?
Северус посмотрел на Гарри долгим взглядом. Он ответил не сразу.
— Я не могу отказаться от тебя, Гарри.
У Гарри защемило сердце. Скажи, что любишь меня, умолял его взгляд.
— Если я не выполню его задание, меня ждет Азкабан. И… если я не справлюсь, — он нежно провел ладонью по встрепанным волосам мальчика, — не обвиняй в этом себя. Никогда. Обещай мне.
Гарри смотрел Северусу в глаза. Он видел, что никакие они не черные. Просто темно-карие. Если смотреть близко, видно зрачки.
— Обещай мне, — повторил Северус.
— Обещаю, — прошептал Гарри.
Ненависть к Дамблдору вдруг обожгла его изнутри, словно он выпил кислоты.
— Что он хочет от тебя, Северус? Что я могу сделать, скажи, — спросил он, бессознательно сжимая кулаки.
— Дамблдор не хочет, чтобы Волдеморт был убит. Все эти годы он этого не хотел на самом деле, как не хочет этого Министерство Магии. С кем тогда воевать? Для кого держать армию авроров? Для чего совершенствовать оружие? Для чего противопоставлять себя Злу, горделиво называясь Добром? Гарри, Дамблдор не хочет, чтобы ты убил Волдеморта, и никогда не позволит тебе убить его до конца. Одно и то же, все эти годы. Разве ты не заметил этого, Гарри? Ему нужно, чтобы Риддл остался жив. Только чтобы утратил всю силу, стал магглом. Добро побеждает Зло, так как и было задумано в сказке. Ну и дальше в том же духе, только надо будет выбрать, пугать ли всех надеющимся вернуть магию Волдемортом, или завести нового Злодея… Я для него становлюсь опасен. Он знает, что я вижу его замыслы. И я жив, пока смиряюсь и пока делаю то, что ему нужно. Но когда-нибудь это закончится. Не вини себя, Гарри, если что-то… если что-нибудь со мной произойдет.
— Нет! — крикнул Гарри.
— Тише, Помфри, — Снейп прикрыл Гарри мантией-невидимкой и закрыл глаза.
Мадам Помфри заглянула в палату. Видимо, больной вскрикнул во сне, решила она. Не заметив ничего подозрительного, она скрылась.
Гарри дрожал под мантией, прижавшись к груди Снейпа.
— Нет, нет, нет, — шептал он, обнимая любимого.
Северус гладил его волосы, спину, худенькие лопатки.
— Гарри, успокойся, все хорошо. Я не хотел тебя пугать, милый мой. Все будет хорошо, все будет хорошо, — тихо говорил он. «Не стоило этого говорить», — подумал он.
— Все хорошо, — повторил Снейп вслух.
Гарри поцеловал любимые черные глаза. Он смотрел на Северуса, не отрываясь. Ему казалось, Северус без слов говорит ему что-то. Глаза Северуса говорят что-то.
Я люблю тебя. Я люблю тебя. Прошлое умерло, будущего нет. Я люблю тебя сейчас, пока жив. И если после смерти это возможно, буду любить. Всегда.
Если я вернусь, я скажу тебе об этом. Не нужно любить мертвых. Нужно любить живых. Прости меня, Кэйл. Но я это вдруг понял. Я хочу, чтобы Гарри любил меня живым. Я хочу жить. Чтобы любить. Тебя, Гарри.
Он обнял Гарри нежно, крепко.
— Иди, мой хороший. Спасибо, что ты пришел. Я не думал, что ты меня простишь.
— А кто сказал, что я тебя простил, — проворчал Гарри, улыбаясь сквозь слезы.
— Гарри, это было до того, как мы с тобой, — сказал Снейп, — это бы…
Гарри положил пальцы ему на губы.
— Молчи, — прошептал он. — Северус, можно завтра сюда прийти, если Дамблдор…
— Нет, Гарри. Завтра я буду не здесь.
