этих пределах изменялась высота борта карры. Жертвами такой иллюзии, видимо, и стали Брандан и его спутники.
Но вскоре все испытания остались позади, на одном из клочков суши седовласый святой указал им путь к Блаженному острову. Там их встретил еще один подвижник в одежде из перьев и продемонстрировал целую серию чудес - например, воскрешение из мертвых.
В том, что Брандан лицо историческое, сомнений нет и никогда не было. Примерно известны годы его жизни: он родился то ли в 477-м, то ли около 489 года в графстве Кэрри и умер не то 16 мая 577 года в Аннагдауне, не то где-то между 570 и 583 годами в Клонферте. Сохранились основанные им монастыри - Ардфертский в графстве Кэрри, Инишдадраумский в графстве Клэр, Аннагдаунский и Клонфертский в графстве Голуэй. Путь Брандана отмечен и обителями, заложенными на островах у западноирландского побережья,- Инишглора, Инишкеа, Инишмерри, Тайри, Тори и других. Но дает ли это основание говорить о его путешествии как о непреложном факте?
Отнюдь. Скорее, это особый вид литературы, одно из бесчисленных красочных житий святых, северный вариант сказки о Синдбаде, зиждящийся на превосходном знании Северной Атлантики. Едва ли случайно, что Синдбад и Брандан носят одинаковое прозвище - Мореход, или Мореплаватель, ставшее устойчивой частью их имен. Предполагают, например, что Брандан первым достиг Исландии и острова Ян-Майен. Одну из стен Херефордского собора в Англии украшает карта примерно 1275 года с обозначением его маршрута. На ней в островах Брандана Святой Брандан и его острова нетрудно узнать Канарские, хотя изображены только пять из известных в то время шести. На карте 1339 года, составленной жителем Майорки, островами Святого Брандана назван архипелаг Мадейры. То же видим на венецианских картах 1367 и 1436 годов. С 1427 года островами Брандана стали считать только что открытые Азоры. В XVI веке португальский король подарил остров Святого Брандана авантюристу Луишу Пердигону. Оставалось только отыскать его, чтобы вступить во владение.
Споры о реальности плавания этого морехода не утихают до нашего времени, и в 1976-1977 годах англичанин Тим Северин с четырьмя товарищами на одиннадцатиметровой парусной карре «Брандан», выстроенной из дерева и обтянутой кожей, пересек Атлантику, доказав тем самым если не реальность, то по крайней мере возможность путешествия Брандана, располагавшего точно такой же лодкой. Небезынтересно отметить и то, что в 1981 году Северин совершил аналогичный рейс по следам Синдбада на паруснике «Сохар», построенном по описаниям старинных арабских манускриптов, еще раз доказав этим экспериментом, что «сказка - ложь, да в ней намек».
Ирландский эпос и саги повествуют не только о приключениях Брандана, но и об иных океанских одиссеях, совершенных Баринтом и Кондлом, Кормаком и Майль-Дуйном, Макхутом и Мак-Рингайлом, Мерноком и Ойсином, Снерхгусом и другими. Баринт и Мернок, подобно Брандану, почитались как святые: они еще до него плавали к обетованному острову.
Около 670 года ирландские отшельники открыли Фарерские острова, в конце Средневековья их отождествляли с античными островами Блаженных. Чаще всего это открытие приписывается Кормаку, но постепенно акцент сместился, и знакомство с Фарерами - «Овечьими островами» - нашло свое место в легенде о Брандане, необычайно популярной и широко известной. В саге о Майль-Дуйне говорится, что он и его спутники обнаружили несколько островов, и на одном из них паслось множество овец, стояли небольшая церковь и замок. Там их встретил старик, закутанный в собственные волосы. «Я последний из пятнадцати спутников Брандана из Бирра. Мы отправились в паломничество по океану и прибыли на этот остров. Все мои спутники умерли, и я остался один»,- сказал им старик и показал таблички Брандана.
Еще столетие спустя ирландские отшельники, вероятно по воле ветров и волн, открыли Исландию и прожили там почти семьдесят лет, пока туда не явились норманнские разбойники. Ученый ирландский монах Дикуил, придворный летописец короля франков Людовика I Благочестивого (814-843), опираясь на сведения, почерпнутые из древних источников, и сопоставляя их с рассказами современных ему анналистов и хронистов, скомпилировал «Книгу о пределах Земли». Сам в молодости скитавшийся в морях Севера, Дикуил не мог не отметить чрезвычайную скудость данных об островах, лежащих «среди океана к северу от Британии» на расстоянии двух суток пути. На них еще за какую-нибудь сотню лет до его времени обитали ирландские отшельники, едва успевавшие отбиваться от нашествий норманнов. Среди этих островов Дикуил называет, судя по деталям описания, и Исландию, отмечая при этом, что ирландские плавания туда совершались регулярно и круглогодично начиная с конца VIII века.
Правдивость Дикуила подтверждают и скандинавы. Их переселенцы, написавшие в XII веке «Книгу о заселении страны» («Ландномабук»), отмечают, что первые норманны, ступившие на исландскую землю, с изумлением обнаружили там прибывших еще раньше из-за моря христианских папаров (пап, патеров, священников), «ибо были найдены оставленные ими книги, колокола и епископские посохи». Этот потрясающий факт стал хрестоматийным для того времени, его с теми или иными вариациями можно отыскать едва ли не в любом сочинении, так или иначе связанном с географическими экскурсами. Историк рубежа XI и XII веков Ари Торгильсон Фроде пишет в «Книге ирландцев»: «В те времена Исландия от гор до берега была покрыта лесами, и жили там христиане, которых норвежцы называли папарами. Но позднее эти люди, не желая общаться с язычниками, ушли оттуда, оставив после себя ирландские книги, колокольчики и посохи: из этого видно, что они были ирландцами». Это произошло примерно в 864 году.
Высказываются предположения, что ирландские отшельники могли первыми узнать и о существовании Гренландии, видной с гор северо-западной Исландии в очень ясную погоду, и что к ним восходят самые ранние сведения об Американском континенте: «Ландномабук» как об уже известном факте сообщает о путешествии примерно в 983 году некоего Ари Марссона к «Земле белых людей» (или Великой Ирландии), расположенной в шести днях плавания на запад, по соседству с уже тогда открытым Винландом. Видно, не случайно потом норманны брали с собой к берегам Америки ирландцев в качестве проводников.
В VIII веке на севере Европы заканчивался переход аборигенов к классовому строю. На Ютландском полуострове жили тогда даны. Им принадлежали также Северо-Фризские острова, низменный Датский архипелаг к югу от пролива Каттегат и часть полуострова Сконе. Севернее Сконе, в районе Трех озер, обитали ёты (гёты) и свионы, занимавшие также острова Готланд и Эланд. Юго-западную часть Скандинавии в районе залива Бохус и пролива Скагеррак населяли норвежцы. Все эти племена объединялись единым понятием - норманны, «люди Севера».
Этим понятием их объединяли те, кто не принадлежал ни к одному из этих племен. Критерием служила их горячая приверженность к пиратскому ремеслу и чудовищная (даже по тем временам!) жестокость по отношению к тем, кого они считали врагами.
В отличие от всех других пиратов той эпохи, чьей единственной или по крайней мере главной целью было обогащение, норманны почти всегда занимались морским разбоем «из любви к искусству», тут же проматывая приплывавшую в их руки добычу.
Впрочем, эти люди, обладатели таких поэтических прозвищ, как Раскалыватель Черепов, Гадюка, Коварный, Кровавая Секира, Брюхотряс, Грабитель, Свинья, Живодер, Вшивая Борода, Поджигатель и других не ме нее изысканных, не пренебрегали и короной, если случалось ее заполучить. И они добывали ее самолично, чтобы никто потом не мог бросить им упрек, что они обязаны приобретением или, наоборот, потерей короны либо состояния кому-то, кроме самих себя.
Хотя, как уверяет датский историк-хронист XII века Саксон Грамматик в своих «Деяниях датчан», эти «тигры моря» были весьма равнодушны к царственному венцу. Скорее, наоборот. Датский конунг Хельги, чьей страстью было пускать ко дну чужие суда и грабить чужие побережья, погибает в одном из походов. Король Дании Хальвдан без всякого к тому понуждения дарит корону своему брату Харальду, чтобы без помех заниматься любимым занятием - пиратством. Норвежский король Коль успешно соперничает в
