Рыцари удачи. Хроники европейских морей.

тридцати полускамей или пятнадцати скамей. В конце XI века корабль Харальда насчитывал тридцать пять гребцов, столетие спустя конунг Сверре построил один корабль с тридцатью гребцами и один с тридцатью двумя. В XII веке, на закате «эпохи викингов», норманнские корабли имели от тридцати до тридцати семи гребцов (нечетные цифры объясняются тем, что в их число включали рулевого), хотя, конечно, было предостаточно и других.

А вот что говорит сага о самых знаменитых кораблях викингов, принадлежавших Олаву Трюггвасону и Рауду: «Олав конунг захватил корабль, который был у Рауда, и сам правил им, так как этот корабль был много больше и красивее Журавля. Впереди у него была драконья голова, и за ней изгиб, который кончался как хвост, а обе стороны драконьей шеи и весь штевень были позолочены. Конунг назвал этот корабль Змей («Ормринн». - А. С), так как, когда на нем были подняты паруса, он походил на крылатого дракона (а вовсе не по носовому изображению! -А. С). Это был самый красивый корабль во всей Норвегии. (...) В следующую зиму... он велел построить большой корабль... Он был много больше, чем все другие корабли, которые тогда были в стране... Строитель корабля звался Торберг Строгала. Но многие другие помогали ему - кто сплачивал доски, кто тесал, кто забивал гвозди, кто подвозил лес. Все в корабле было очень тщательно сделано. Корабль был длинный и широкий, с высоким бортом и из крупного леса... Все говорили, что никогда не видели такого большого и красивого корабля... Торберг был главным корабельным мастером, пока корабль строился. Это был корабль с драконьей головой на носу и сделанный по образцу того Змея... Но он был много больше и во всех отношениях более тщательно сделан. Конунг называл его Великим Змеем («Ормринн Ланги». - А. С), а того- Малым Змеем («Ормринн Скамми».-А. С). На Великом Змее было тридцать четыре скамьи для гребцов (вместо обычных тридцати.- А. С). Голова и хвост дракона были целиком позолочены, а борт был так же высок, как на морских кораблях (? -А. С). Из всех кораблей, построенных в Норвегии, он был лучше всего сделан и потребовал наибольших затрат. (...) Затем Олав конунг велит спустить на воду Великого Змея, а также все другие суда, большие и малые. Он сам правил Великим Змеем. И когда набирали людей на корабли, то отбор был очень тщательным: ни один человек на Великом Змее не должен был быть старше шестидесяти и младше двадцати лет, и они тщательно отбирались по силе и храбрости. Первыми были набраны люди в дружину Олава конунга. В нее брались как изнутри страны, так и из других стран (одно из немногих прямых упоминаний наемников. - А. С.) самые сильные и самые храбрые. (...) Восемь человек было на каждой полускамье в Змее, и все это были отборные мужи. Тридцать человек было на корме корабля (дружина конунга.- А. С.)». Под стать «Великому Змею» был, видимо, и корабль Лейва Счастливого, имевшего своими спутниками тридцать четыре человека: все они явно были и гребцами.

Примерно так мог выглядеть «Великий Змей». 

Как видим, сами норманны не делали различия между «драконами» и «змеями». Да и мудрено было бы им это сделать, если форштевни их ладей могла украшать какая угодно фигура, дававшая, как повелось еще с античности, имя и самому кораблю. Корабль Олава Святого, например, назывался «Человечья Голова»: он собственноручно вырезал на форштевне свой портрет. «И долго потом в Норвегии на носу кораблей правителей вырезали такие головы»,- повествует сага. Однако никому пока не пришло на ум окрестить такие суда «головастиками» и выделить их в особый тип. Другой корабль этого же конунга нес впереди золоченую голову зубра и носил имя этого животного. «Эдда» упоминает ладью бога Бальдра, второго сына Одина, правившего Вестфалией: «Хрингхорни» («с кольцом на форштевне»). Она была «всех кораблей больше». Корабль Эйндриди назывался «Драглаун» (drag - волок), а его противника Эрлинга - «Буковый Борт».

Все тексты саг убеждают в том, что драконов вырезали не чаще других носовых фигур. Похоже, что эта мода пошла именно от Олава Трюггвасона и полюбилась только тем немногим, кто стремился сравняться с ним в славе и политическом влиянии, а в идеале – и превзойти их. Была ли это фигура устрашения, что, в общем-то, наивно, или родовой герб Харальда Прекрасноволосого (Олав приходился ему правнуком), неизвестно. Голова дракона на его судне была съемной и служила опознавательным знаком, а это функция именно герба, она перешла потом к рыцарям. Когда однажды в поле зрения наблюдателей оказался норвежский корабль, очень похожий на «Великого Змея», но без носовой фигуры, они заподозрили Олава в трусости, поскольку тот «не смеет плыть с драконьей головой на носу корабля». И лишь когда из-за мыса показался корабль Олава - «очень большой и с позолоченной драконьей головой» - все стало на свои места. Этот корабль был единственным в своем роде, он узнавался с первого взгляда и служил эталоном морского могущества и доблести.

Норманнский корабль.

Потому-то корабли с драконами и привлекали особое внимание современников. Так были оформлены, например, самые большие из всех известных нам судов норманнов, принадлежавшие ярлам Кнуту Могучему и Хакону, безуспешно пытавшимся нагнать страх на Олава Святого. У Кнута «был такой огромный боевой корабль, что на нем умещалось шестьдесят скамей для гребцов. На штевне у него была золоченая голова дракона. У Хакона ярла был другой корабль с сорока скамьями для гребцов. И у него на штевне была золоченая голова дракона. На обоих кораблях были паруса в красную, синюю и зеленую полосу. Надводная часть кораблей была покрашена, и вся корабельная оснастка была отличной. У него было и много других больших и хорошо оснащенных кораблей». «Большой боевой корабль с головой дракона на носу» велел выстроить и ярл Торольв, а потом подарил его Харальду Прекрасноволосому. Может быть, тот и называл его «Дреки», но во всяком случае это слово отражало бы лишь имя корабля или деталь герба его владельца, но никак не его тип.

Если здесь и вправду имеются в виду гребные скамьи, а не количество гребцов, то эти корабли должны были выглядеть такими же монстрами для своего времени, как плавучие небоскребы эпохи Птолемеев. И функция их была б тогда единственная - устрашение. По первый бой, скорее всего, стал бы для них и последним. Другое дело -- количество гребцов: двадцать-тридцать гребных банок на борт - это совсем близко к стандартам тех столетий, и эти корабли не выглядели бы белыми воронами и спокойно выполняли свою функцию. Даже и в этом случае они прозвучали бы дерзким вызовом могуществу Олава Святого, потому что, например, у Торольва и его компаньонов был «корабль на двадцать гребцов (не скамей! - А. С), хорошо снаряженный, на котором они раньше плавали викингами». Но... выстрел оказался холостым. Как и еще один, вероятно последний, относящийся к XII веку. Здесь уже и автор саги не скрывает, что очередной «дракон» был прямым подражанием, и его вынужденные «похвалы по заказу», обычные для саг, звучат довольно кисло: «Эйстейн конунг велел построить большой корабль в Нидаросе (не на верфях ли Олава Трюггвасо-на? - А. С). По размеру и постройке он походил на Змея Великого, корабль, который Олав сын Трюггви когда-то велел построить. На новом корабле тоже спереди была голова дракона, а сзади - его хвост, то и другое позолоченное. Борта у корабля были высокие, но нос и корма считались недостаточно высокими. Эйстейн конунг велел также построить в Нидаросе корабельные сараи (для зимней стоянки судов. - А. С.), такие большие, что они казались чудом. Они были из лучшего леса и отлично сплочены».

Свои боевые корабли викинги чаще всего называли поэтическими эпитетами кеннингами или хейти. Например - «конь волны» (при этом конская голова на форштевне вовсе не обязательна). Или - «зверь пучины». Или - «скакун корабельного борта». В кеннингах корабля можно встретить упоминания оленей и медведей, чаек и ветра, стапеля, лыж и корабельных катков. Особенно часто в них фигурирует священное дерево askr (ясень потому норманнов, как уже творилось, звали аскеманнами), bord (борт, щит) и skeid (щит, защита, убежище). Последнее было самым популярным, и произошедшее от него древнеанглийское sket (быстрый, скорый), возможно, указывает на класс или тип особо быстроходных судов. Думается, то были снеккьи, и вот почему. Вряд ли случайно замечание автора саги о «Транине» Олава Трюггвасона: «Это была шнека». Значит, что-то отличало ее от других, обычных для той эпохи кораблей. Пресловутые дракары отпадают: норманны такого слова не знали, не встречается оно и в иностранных источниках,