- Ничего особенного, профессор, - пожал плечами гриффиндорец. - Просто мы не ругаемся больше. И зовём друг друга по имени. Один раз… ну, мы поцеловались. И вчера, то есть это было уже сегодня, ночью, Драко немного поплакал у меня на груди, а я его утешал.
- ДРАКО ПЛАКАЛ У ВАС НА ГРУДИ?!?! - глаза Снейпа совершили манёвр, который обозначается как «слететь с орбиты, или пьяный космонавт в невесомости».
- Сэр, ну неужели Вы думаете, что я, говоря, что потеря отца для Драко - большой удар, опирался не на фактические данные, а на ничем не подкрепленные умозаключения?
«Гермиона могла бы мной гордиться».
Руки у Снейпа тряслись.
- Бог мой, Поттер, неужели он НАСТОЛЬКО Вас любит…
- А?
- Бэ! - сердито сказал Снейп. - На моей памяти единственным, кому Драко доверял настолько, чтобы рыдать в жилетку, был я. Но я его крёстный и забочусь о нём с пелёнок. Он меня знает всю свою жизнь.
- Я Вас с этим поздравляю, - буркнул Гарри, почувствовав нечто похожее на… ревность?
- Не ревнуйте, идиот, - кто разрешил Снейпу видеть Гарри Поттера насквозь? - Сейчас начнётся урок Зелий, так что идите туда, я приду после Вас.
- Конспирация? - ухмыльнулся Гарри. - Хорошо, сэр.
- Подождите, Поттер. Ещё одно. Что Вы сделали с Многосущной вещью?
Вообще говоря, сальноволосые ублюдки - не те люди, которых посвящают в такие вещи. Но какая разница? Тем более что это крёстный Драко. «С каких пор эта причина стала перевешивать ту, что он - шпион Дамблдора?».
- Вот она, - Гарри коснулся очков.
- Вы с ума сошли, Поттер? А если она разобьётся?
- У меня нет других очков - старые как раз разбились. Наверное, можно наложить какое-нибудь заклятие против разбивания…
- Мерлин, Поттер, перестаньте говорить глупости, - Снейп встал, сделал несколько шагов по комнате и зашарил в каком-то шкафчике. Вынув пузатую бутылочку, густо обросшую пылью, он протянул её Гарри. - Это зелье улучшения зрения. Будете пить по две капли в день с любым напитком, кроме спиртного, и очки вам не понадобятся. Оно довольно сложное и практически забыто в наши дни, поэтому, вероятно, колдомедики его Вам не предлагали - они просто не знали о нём. Вам повезло, что у меня есть немного почти любого сложного зелья в запасе. Вы избавитесь от очков навсегда, если не будет пропускать приём.
- Спасибо, сэр, - поражённый до глубины души Гарри капнул зелья в остатки чая и немедленно выпил. «А это не отрава? Возьмёт и прикопает твой хладный труп возле Гремучей Ивы. Чтобы крестник меньше мучился», - хихикая, влезла слизеринская сущность. «Хотел бы - давно отравил, у него шесть с лишним лет для этого было», - отрезала Гриффиндорская.
Глаза немилосердно защипало, как от луковых испарений, покатились слёзы. Гарри сорвал с себя Вещь и положил на стол. Резь в глазах продолжалась секунд десять и прекратилась сама собой. Гарри проморгался, отёр щёки и обнаружил, что отлично видит.
- Спасибо, сэр!!! - такого счастливого Поттера подземелья Хогвартса ещё не видели.
- Не за что, Поттер. Если хотите отблагодарить, превратите Многосущную вещь во что-нибудь менее хрупкое и относитесь к ней бережно.
Гарри сжал Вещь в кулаке и задумался. Очки трансформировались в изящный округлый медальон из серебра и платины на серебряной же тонкой, но прочной цепочке. Внутри, по задумке Гарри, должна была находиться колдография. Однако при Снейпе он не стал проверять её наличие, а просто повесил медальон себе на шею и спрятал к телу, под рубашку.
- Я не буду его снимать, сэр.
- А у Вас есть вкус, Поттер, - с удивлением отметил Снейп и закашлялся, поняв, что сказал Гарри Поттеру что-то хорошее. Первый раз в жизни. - А теперь марш на Зелья, не то я вычту с Гриффиндора баллы за опоздание!
- Есть, сэр! - хихикая, Гарри выскочил из комнаты и помчался к кабинету Зелий. Хорошо, что засечь его выходящим из личных комнат Снейпа было некому - урок уже начался.
* * *
«И опять письмо от Поттера… Гарри. Дежа вю. Хочется верить, там не написано что-нибудь вроде «Чтоб ты издох в страшных мученьях, подлый и коварный Малфой», как это было в прошлый раз», - думалось Драко как-то отстранённо. Письмо пришло очень удачно - ему как раз нечего было делать в ожидании того момента, когда штатный работник морга при аврориате всесторонне убедится, что тело Люциуса можно отдать для похорон, и на трупе не осталось никаких секретных документов, портключей или магических артефактов. Будто его не проверяли на всё это сразу, как подобрали мёртвого.
Драко помедлил немного и решительно вскрыл письмо.
«Привет, Драко! Наверное, глупо будет спрашивать, как у тебя дела. Поэтому я не буду писать глупостей, хотя стопудово ляпну что-нибудь, над чем ты будешь долго смеяться и на что ответишь сардоническим комментарием. Ну и пусть. Сам не знаю почему, Драко, но мне очень хочется, чтобы ты смеялся, а не плакал. Не то чтоб я был категорически против тебя плачущего (я это ночью демонстрировал…), но это мы уже проходили, а твоего смеха - нормального, не язвительного и не издевательского - я ещё ни разу не слышал. Так что можешь поржать надо мной. Вот тебе и повод, кстати: я наорал на Рона, когда тот откровенно обрадовался, что твой отец умер, и прогуливаю Трансфигурацию, чтобы написать тебе вот эту дребедень. Смешно, правда?
Я ещё не додумался, зачем ты мне нужен. То есть, нужен, хотя Вольдеморт меня побери, если я понимаю, почему и как так случилось, но не могу сформулировать, зачем. Я вообще плохо формулирую, я так, на подхвате - снитч поймать, Волдика прикокошить, а в . Обязательно отвечу тебе, когда ты вернёшься.Jсерьёзные дела не лезу Возвращайся скорее. И ещё раз - удачи тебе.
Твой,
или, если пожелаешь, свой собственный,
Г. П.»
Драко понял, что сидит с блаженной лыбой до ушей, сжимая в пальцах пергамент с экспериментальным образцом письма подбодряющего от Гарри Поттера для слизеринца подавленного. Га-арри… только он мог додуматься наболтать в письме одновременно столько милой чуши и самых важных вещей на свете. И ведь письмо-то короткое! «Самое разгриффиндористое письмо из всех гриффиндористых писем от гриффиндорцев!», - неожиданная озорная мысль заставила Драко рассмеяться на всю комнату. Вошедший работник морга уставился на Малфоя… уже не младшего, а единственного… тяжёлым взглядом, где явственно читалось: бесчувственный сволочной малолетний Пожиратель Смерти, у него отец умер, а он ржёт в морге, как можно быть таким отвратительным… Если и было что-то в этом мире, что затрагивало душу Драко меньше, чем навоз гиппогрифа, то это была реакция окружающих.
- Надеюсь, Ваша работа успешно завершена? - «тонко намекнул» блондин, вставая с жёсткого стула для посетителей.
- Да, мистер Малфой. Можете забирать тело Вашего отца.
- Премного благодарен, - Драко смерил работника взором вдовствующей и правящей герцогини какой- нибудь маленькой, но гордой страны, которая (герцогиня, а не страна) узрела на полу шевелящего усами таракана, и вышел.
Похороны Люциуса были быстрыми и немноголюдными. В роду Малфоев принято было устраивать из похорон, особенно главы семьи, целое шоу, многочасовое, с толпами тщательно отобранного народа, с каждым расписанным шагом, но Драко никогда не любил фарс. И без того ясно, что количество человек, искренне скорбящих по Люциусу Малфою, усердно приближается к нулю. «Теперь я - Лорд Малфой, единственный и неповторимый. И я перекрою все вековые традиции под себя!». Гораздо больше времени и сил отняли дела: личный поверенный семьи Малфоев желал непременно узнать мнение Драко по каждой мелочи. Нужно было подписать, пересмотреть и расторгнуть десятки самых разных бумаг, и к концу недели у Драко слегка кружилась голова от юридических и экономических терминов. Конечно, его готовили в
