пивом. Когда их руки стали забираться под мантии, Гарри не выдержал (хотя какое ему, собственно, дело?) и выволок Артура за собой из «Трёх мётел». Они долго гуляли по деревне, земля которой уже промёрзла насквозь и вот-вот должна была покрыться снегом, и говорили о каких-то незначительных вещах, Гарри даже особо не вникал в этот разговор, главным было чувство покоя, укачивавшего все смятения и мучения гриффиндорца в мягких объятиях. Он даже спросил у Артура, не было ли у него в роду сирен. Стел рассмеялся и сказал, что не было. Гарри рассмеялся в ответ и поскользнулся на скованной первым ледком луже. Артур успел подхватить его.
- Ты как? Ты в порядке?
- Да, Артур. Я даже не ушибся, - гриффиндорец благодарно улыбнулся однокурснику. Тот улыбнулся в ответ и не спешил выпускать Гарри из объятий. И Гарри поступил так, как, ему показалось, было правильным - положил руки на плечи Артура и легонько поцеловал.
Он ожидал, что Артур отскочит с воплем «Я натурал!!», отшатнётся или просто предложит продолжить прогулку, как было. Но Стел неожиданно сам захватил инициативу в поцелуе, исследуя языком рот Гарри, нежно касаясь и страстно нападая и вызывая в гриффиндорце такие ощущения, которых никогда не было прежде. Ноги стали ватными, а кровь стремительно отхлынула от щёк, направившись в место пониже пояса.
- Артур… - выдохнул Гарри хрипло.
- Ммм?
- Ты просто ПОТРЯСАЮЩЕ целуешься…
- Ты тоже, Гарри, - Артур почти промурлыкал его имя, на французский манер картавя двойное «р».
Гарри вместо ответа нерешительно коснулся губами шеи Стела. Его кожа оказалась горьковатой на вкус, как травяной чай, и Гарри, не сдержавшись, с силой втянул губами эту восхитительную золотистую кожу, оставляя красный след.
- О-о, Гарри… а у тебя в роду не было вампиров? - подняв голову, Гарри узрел лукавую улыбку Артура и, не раздумывая, потянулся поцеловать её.
Нельзя сказать, чтобы он был до одури счастлив. Но он купался в волнах покоя и лёгкости, и было так бездумно-здорово быть с тем, с кем тебя не связывает ни многолетняя вражда, ни такая же дружба, с кем ты увиделся впервые месяц назад, и кто воспринимает тебя таким, какой ты есть, ничего не требуя и не заставляя подстраиваться под себя одним своим существованием. Это было так хорошо, что Гарри почти без проблем дожил до матча с Хаффлпаффом.
Глава 7.
Ни одной ночи не проходило без кошмаров. Гарри снилась всякая муть вроде озёр крови, которая казалась ему его собственной - хотя столько крови в его организме просто не поместилось бы, чьего-то зловещего хохота, чьего-то ещё шёпота «Идиот, идиот, идиот, ты сделал самую большую ошибку в своей никчёмной жизни…», мёртвых Рона, Гермионы, Артура и, как ни досадно признавать, Драко - ну, это подсознательные страхи за близких и/или дорогих, луча Авады Кедавры и почему-то отметки «отвратительно» на листе, где значилось сверху большими буквами: «ТРИТОН по Зельеварению». Уж последнее было как раз прогнозируемо: Снейп со дня появления ещё тех статей, где говорилось о признании Малфоя, стал терроризировать Гарри хуже, чем во все предыдущие шесть лет. Если бы не помощь Святослава, с которым Гарри остался во вполне корректных отношениях, Снейп бы, наверное, просто загрыз Героя Магического Мира прямо у его собственного котла. Какой чай, какие серьёзные разговоры! Порой Гарри казалось, что Снейп тренирует на нём технику убиения взглядом и до полного успеха мастеру зелий осталось совсем чуть-чуть.
Кошмары не давали спать, Гарри просыпался посреди ночи и не мог больше сомкнуть глаз. Вследствие чего он потерял аппетит и приобрёл тёмные круги под глазами. То и дело на уроках его клонило в сон, на трапезах в Большом зале он клевал носом и разок окунул таким образом лицо в кисло-сладкий соус. Его состояние было замечено только Артуром: у Рона и Гермионы мерцали в глазах сердечки, обращённые исключительно друг к другу. Друзья даже восприняли новость о его отношениях с Артуром индифферентно, будучи занятыми своим романом. Артур же, со смешинками в глазах, собственноручно обтёр его лицо салфеткой и осведомился:
- Гарри, солнце, что происходит? Ты по ночам бегаешь марафон вокруг зАмка?
- Нет, Арти, - фыркнул Гарри. - Мне снятся кошмары, и я сплю максимум половину ночи.
- Может, попросишь в лазарете зелья сна без сновидений?
- Оно вызывает привыкание, - вздохнул Гарри. - К тому же мне его всё равно не дадут - они считают, это особенные кошмары, связанные с Вольдемортом - я тебе про такие рассказывал. А это просто сны. Но плохие.
Артур помолчал и осторожно предложил:
- Тогда, может, ты будешь спать у меня? Я имею в виде - просто спать. Я попробую тебя успокоить.
- Ты правда этого хочешь? - удивлённо уточнил Гарри.
- Конечно, малыш, - Артур обнял Гарри и взъерошил ему волосы. Он был старше всего на полгода, но Гарри не возражал против «малыша» - ему даже нравилось.
Если это поможет, то очень будет кстати - завтра матч с Хаффлпаффом, и Ханна Эббот, в отличие от него самого, в отличной форме.
Первым уроком значилась сдвоенная ЗОТС. На прошлой всё, что они должны были делать - это писать конспект, так что Гарри, можно сказать, обошёлся малой кровью. Но сегодня они учились обманывать обнаруживающие заклятия с помощью контроля над собственным телом - безо всякой магии, а также чисто магические способы скрыться. И способы покончить с врагом, пока тот, уверенный, что никого вокруг нет, спокойно топает мимо. Всё это требовало практики с партнёром, а менять пары Паркер пока не собирался.
Малфой нападал так ожесточённо, будто Гарри лишил его всего, что ему когда-либо было дорого, и всё, что оставалось делать Драко - это мстить. Он оказался таким изобретательным в заклятиях, что гриффиндорец не сумел сдержать нервный смех, подумав, что только злость может заставить слизеринца всерьёз преуспевать в таком предмете, как защита от тёмных сил. Драко, кажется, был взбешён этим смехом и принялся нападать вдвое яростней. А маскироваться, сдерживая дыхание и расслабляя мышцы, у Малфоя никак не получалось, зато выходило у Гарри. И атаки он ухитрялся отражать все. «Любит он меня… это что же, всегда, когда любят, норовят запустить в задницу заклинанием для роста волос? Или наложить заклятие недержания в район мочевого пузыря? Даже думать не хочется, куда это заклятие попасть может в случае промаха…».
И всё же это было адом. Серебристо-стальные глаза источали такое презрение, что на нём, этом презрении, можно было поскользнуться. Идеальной формы губы были плотно сомкнуты, и Гарри старался на них не смотреть, чтобы не вспоминать тот день, когда он сцеловывал шоколадное мороженое с этих губ. День, после которого он… испугался? Испугался этого волшебства, когда мир тонет в тумане, и всё, что имеет значение - это человек, держащий тебя в объятиях? Может быть. «Не думал, что гриффиндорцы - такие трусы».
В любом случае, всё это прошло. И, несмотря на вопли газет, больше не вернётся. Ведь так?
Поздно вечером Гарри забрался к себе на кровать, задёрнул полог и натянул мантию-невидимку. Соблюдая тишину и конспирацию, выбрался из-за полога и, крадучись, вышел из спальни. Комната, где поселили Артура Стела - отдельно, потому что в общей спальне не было места; так же поступили и с Пери Перовой - была совсем рядом. Гарри скинул мантию, запихал в карман и тихонько постучал.
Артур открыл мгновенно; неужели ждал? Гарри стало тепло и уютно, и он несмело улыбнулся Артуру.
- Проходи, малыш.
Гарри прошёл, Артур закрыл за ним дверь. Гарри нерешительно сел на кровать и стянул рубашку.
- Не бойся, Гарри, - улыбнулся Артур. - Я же не буду на тебя накидываться. Зря, что ли, меня отправили в Гриффиндор?
- Думаю, не зря, - Гарри быстро разделся до конца и нырнул под одеяло.
Артур лёг рядом, обнимая Гарри за плечи одной рукой. Последний Девственник Хогвартса сначала напрягся, но, поняв, что ему ничего не угрожает, расслабился и устроил голову на плече Артура. Там было так уютно, что сразу потянуло в сон. Гарри пробормотал сквозь подступающий сон:
