человеческие руки, а как минимум раскалённое железо. И боль той ночи продолжала преследовать Гарри, хотя физиологически всё давно зажило. К тому же Драко, как ни странно, не прекратил отношений со Святославом: они целовались на людях и ходили, обнявшись, игнорируя Корина Вечер-Малфоя, унылого, как побитый щенок.
Глава 9.
В марте таял снег, и все горизонтальные поверхности, на какую ни посмотри, были покрыты равномерным слоем холодной жидкой грязи. Одновременно с этим началась весенняя любовная лихорадка, и по выходным старшие курсы Хогвартса высыпАли в направлении Хогсмида почти в полном составе. Только Гарри оставался в зАмке, мотивируя это тем, что он и так недавно перенёс воспаление лёгких и не хочет рисковать здоровьем, к тому же ему не с кем идти, и эссе по Трансфигурации не дописано. Друзья, одурманенные собственной любовью, не заметили подвоха и не стали настаивать на том, чтобы он оторвал пятую точку от стула и отправился прогуляться. Гермиона в любовном чаду даже не вспомнила, что Гарри вчера при ней давал своё эссе Рону, чтобы тот вычитал там хотя бы факты и перефразировал в собственной работе, а она при этом, как обычно, жутко возмущалась фактом списывания. Гарри помахал им рукой и в самом деле пошёл в библиотеку. Там было… так тихо. Так уютно. В последнее время Гарри стал нравиться запах книжной пыли и вид пожелтевших страниц. Это тоже было что-то стабильное, как потолок лазарета, такое редкое в военную - да-да, военную, а как это ещё назвать? - пору, что-то постоянное. Подумать только, бОльшая часть всех этих книг была написана до рождения Гарри. И будет тут лежать, когда он умрёт. Эта мысль успокаивала Гарри, как раньше успокаивал голос Артура. «Кажется, я просто подсел на это спокойствие. У меня ведь никогда его не было… вот я и ищу. Интересно, а мог бы мне его подарить… Драко?». Гарри вспомнилась иллюстрация в «Истории самых значимых чистокровных семей магического мира»: поместье Малфоев. Вот это уж точно нечто на века. Потом вспомнилась рождественская ночь, и опять потекли слёзы дурацким защитным рефлексом. Гарри, не вытирая их, открыл здоровенные «Защитные чары и чары скрытного нападения, не входящие в школьный курс» и загородил ими лицо, хотя увидеть это могла бы разве что мадам Пинс - больше в библиотеке попросту никого не было. Гарри Поттер, в выходные сидящий в библиотеке и усердно осваивающий не входящие в школьную программу вещи - анекдот сезона! Гарри зло усмехнулся и внимательно вчитался в «Чары».
Он сидел над книгами до трёх часов дня, когда зАмок неожиданно наполнился шумом и беготнёй; интонации разговоров были странными - напряжёнными и испуганными. Гарри пытался не вслушиваться в эти звуки и сосредоточиться на чтении, но окончательно бросил это занятие, когда дверь библиотеки распахнулась и в помещение вломились Рон и Гермиона: оба в копоти, у Рона порвана мантия, у Гермионы на щеке порез.
- Гарри, Гарри! Ты ещё ничего не знаешь, да?
- Не знаю что? - «Ничего - это слишком сильно сказано. Кое-что мне наверняка всё-таки известно».
- Пожиратели Смерти напали на Хогсмид. Они… они… убили многих. Артур мёртв. Невилл мёртв. Два человека из Равенкло. Шесть хаффлпаффцев, - Гермиона будто выстреливала фразами. Наверное, точно так же она минут двадцать назад посылала заклятия в Пожирателей. - И они похитили Святослава Чижова.
Книга выпала у Гарри из рук. Похитили? Перепутали с Мальчиком-который-выжил или сам слизеринец зачем-то нужен Вольдеморту? Похитили??
- И, Гарри… там в воздухе над Хогсмидом огненные буквы и Метка… - Гермиона согнулась пополам, почти оседая на пол, и закашлялась кровью, пачкая ближайший стол.
Рон подхватил её и прижал к себе.
- Какие буквы? - голос у Гарри дрожал, несмотря на все его усилия успокоиться. Нападение среди бела дня… Опять всё из-за него, из-за того, что он ещё не убил Вольдеморта, из-за того что именно его Тёмный Лорд хочет убить… Опять вина, опять чужая боль…
- Там написано: «Привет, Гарри Поттер. За неимением тебя пообщаюсь с твоим дальним родственником. У нас троих так много общего, Гарри, - например, кровь. Жду нашей встречи с нетерпением. Лорд Вольдеморт», - Рон говорил хрипло и чётко, старательно выговаривая каждое слово. В его взгляде было… сочувствие? Или презрение к Надежде Магического Мира, которая отсиживалась в библиотеке, пока другие погибали из-за неё?
Гарри вскочил, роняя стул. Он был готов бежать к Вольдеморту и вызвать его вновь на магическую дуэль, сейчас же, немедленно, пока ещё кто-нибудь не умер из-за него.
- Стой, Гарри! - Гермиона прокашлялась и пыталась теперь остановить друга. - Ты ничего не можешь сейчас сделать, они ушли из Хогсмида, и ты ещё не готов к решающей битве с Вольдемортом…
- Когда я буду готов, Миона? - Гарри бессильно сжал кулаки. - Когда я могу быть готов? Когда все, кто рядом, умрут за меня? Если я останусь один, я сам себя убью! Вы ведь тоже могли там погибнуть!
Последнее вырвалось из горла так надрывно, словно Гарри стоял на сцене и изображал Гамлета с черепом бедного Йорика в руке. Но слёз, этих уже привычных спутниц Гарри, не было. Была только боль, страшная, опустошающая боль. Куда там Круциатусу.
- Она права, Гарри, - Рон вступил в разговор. - Он провоцирует тебя, хочет, чтобы ты кинулся к нему.
- Это мне как раз и нужно!!
- Нет, Гарри, - твёрдо сказала Гермиона. - Профессор Дамблдор просил, чтобы ты немедленно зашёл к нему.
Дамблдор… он снова будет увещевать Гарри и говорить, что рано для решающей битвы. Слепая ярость затопила сознание Гарри.
- Хорошо, я зайду к нему, - процедил гриффиндорец сквозь зубы. - А вы двое - марш в больничное крыло! Сейчас же!
-Д-да, Гарри, - Гермиона была в шоке от прорезавшегося у Гарри командного голоса, но не смела, по- видимому, ему сопротивляться.
Гарри лично проследил, чтобы они дошли до больничного крыла и попали в руки мадам Помфри, после чего развернулся и пошёл к директору.
Пароля он не знал, и горгулья у входа наотрез отказалась впускать ученика с таким диким взглядом. Гарри выхватил палочку и прошипел:
- Я выучил недавно несколько заклятий, разрушающих камень до песка. И мне как раз не на чем было практиковаться. Пропусти меня!
Горгулья стояла насмерть. Гарри разбил её вдребезги и взбежал по винтовой лестнице.
- Здравствуй, мой мальчик, - директор стоял у окна, сцепив пальцы за спиной. - Я вижу, ты уже знаешь о нападении.
- Конечно, я знаю! - прокричал Гарри. - Вот что я не знаю, но ОЧЕНЬ хочу узнать - так это почему вы позволяете другим умирать за меня и решать за меня, готов ли я!!
- Ты не готов, Гарри, - настойчиво возразил Дамблдор, не обращая ни малейшего внимания на нацеленную ему в грудь палочку Гарри. - Тобой владеет ярость. Ты ещё знаешь слишком мало…
- Ах, Я ЗНАЮ СЛИШКОМ МАЛО?! Вы полагаете, Вольдеморт поинтересуется, как я сдал ТРИТОНы, прежде чем убить меня?!!
- Гарри, прекрати истерику и сядь, иначе мне придётся тебя обездвижить.
Видя, что Гарри и не планирует успокаиваться, Дамблдор взмахнул своей палочкой:
- Relaxis.
Знакомое уже чувство насильно расслабленных мышц овладело Гарри, и он, не в силах удержаться на ногах, упал в оказавшееся поблизости кресло. Ярость сменилась слепым инстинктивным страхом, почти паникой - его тело хорошо помнило, что случилось после прошлого Релаксиса. Гарри глубоко дышать, пытаясь успокоить и завязавшиеся в клубок негативные эмоции - рассчитывал ли Дамблдор на такой эффект или просто воспользовался первым подходящим заклинанием?
- Ты не должен быть импульсивен, Гарри. Необдуманные действия погубят тебя. Ты занимаешься у профессора Паркера уже полтора семестра - неужели тебе ничего не говорят слова «контроль» и «самодисциплина»? - голос Дамблдора был непривычно холоден и сух. - Время последней битвы с Вольдемортом ещё не пришло - поверь, я знаю, что говорю. Ты исполнишь пророчество, но не сегодня и не завтра.
