- Зачем, не знаешь? - ответ на этот вопрос тоже был продуман.
- Это по поводу тех поющих крысят, которых кто-то оставил ей под столом вчера ночью. Она решила, что это ты.
Собственно, это и был Гарри, но МакГонагалл решительно неоткуда было об этом узнать, так что эти слова не встревожили Гарри нисколько.
- Мерлин, я-то здесь при чём? - Гарри раздражённо накинул на плечо ремень сумки.
- Пойдём, она рвёт и мечет, - поторопил Блейз.
- Пусть вымещает гнев на крысятах, - буркнул Гарри, выскальзывая из гостиной перед Блейзом.
Молниеносное движение - и мантия-невидимка снова на Гарри, и он проскочил в ещё не закрывшийся за Блейзом вход в гостиную. Удовлетворение, с которым Гарри наблюдал за Малфоем, взмахивающим палочкой и шепчущим «Accio пергамент и книги на соседнем кресле», можно было сравнить с гордостью учителя в интернате для умственно отсталых, с тридцать восьмой попытки обучившего своего подопечного петь «Gaudeamus» целиком и без ошибок.
Гарри подождал, пока кто-нибудь не выйдет из гостиной и выскользнул оттуда, направившись прямиком в Выручай-комнату, где его уже наверняка поджидал сгорающий от любопытства Блейз. Теперь можно было и рассказать - теперь, когда липовый, но очень тщательно выполненный реферат и «Магические артефакты Хогвартса: приложение к Истории Хогвартса» были в загребущих руках Малфоя, и никто не мог помешать блондинчику выполнить своё треклятое задание. Как Гарри и надеялся, сочетание «перемещающих артефактов» и фамилии Монтегю навело Малфоя на правильную мысль… но Мерлинова борода, сколько сил и раздумий было угрохано на это! «Вот что бы Вольдеморт без меня делал, а, с такими-то кадрами?»
Моральная сторона дела, правда, не слишком радовала Гарри. Пожиратели не поскупились бы на Авады и прочие приятные вещи и для ни в чём не повинных учеников и преподавателей… Оставалось надеяться, что все вовремя спохватятся и дадут отпор… в конце концов, всегда можно было остановить Малфоя заранее и повлиять на его действия.
* * *
Походы в Хогсмид отменили вообще, обосновав это тем, что студентам опасно там появляться - происшествие с Кэти Белл послужило для администрации хорошим уроком; многие возмущались, но среди возмущавшихся не было ни Гарри, ни кого-либо из Эй-Пи. Война надвигалась, она уже началась в других странах, более слабых, менее готовых к отпору - Гарри предчувствовал эту войну так же ясно, как слышал тиканье невидимых часов, которым осталось отмерить ещё от одного до четырёх месяцев.
Но весна не считалась с угрюмым настроением людей, и уже в середине февраля снег начал таять; Хогвартс наполнился звуками чихания, кашля и шмыганья носов. Гарри дрожал от холода на каждой Гербологии, несмотря на то, что в теплицах было, как обычно, душно, а на Уходе за Магическими Существами у Гарри попросту зуб на зуб не попадал - здесь пристрастие Хагрида поить его горячим чаем, пусть и с несъедобными кексами, было очень кстати, потому что хотя Гарри и не простужался, холод для него был примерно так же мучителен, как две трети вольдемортовского Круциатуса.
За всё это время Гарри так и не придумал, как подобраться к Слагхорну и расспросить его о хоркруксах; оставаться после урока и интересоваться этими загадочными штуками не стоило - Слагхорн просто смылся бы из класса, судя по тому, как сильно он хотел скрыть всё, что знал о Томе Риддле. В библиотеке Гарри нашёл только упоминание о том, что хоркруксы - порочнейшее из магических изобретений, и они, авторы книги, не будут ни писать о хоркруксах, ни давать указаний на другие источники, где может быть написано об этих вещах... Уж такая, одним словом, бяка, что о ней лучше даже и не думать; это многозначительное утверждение привело Гарри в бешенство, как наверняка привело когда-то юного Вольдеморта - книге было больше ста лет, и, скорее всего, «жадный до знаний, вежливый и тихий сирота» до неё добирался.
Хороший план не придумывался, и вконец измученный мыслительными усилиями Гарри решил отложить это дело до лучших времён, тем паче что на последней неделе февраля, когда серые холодные дожди лили потоком над Хогвартсом, медленно, но верно превращая снег в грязь, начались курсы аппарирования.
Министерский инструктор Уилки Твикросс, низкорослый, хрупкий, весь какой-то прозрачный, как порыв ветра, объяснял спокойно и уверенно; голос у него был тихий, но все слушали с жадностью.
- Есть три важные вещи, которые нужно помнить при аппарировании: место назначения, сознание, неторопливость. Уверенно установите свои мысли на желаемое место назначения. В данном случае это внутренняя часть вашего обруча. Хорошенько сконцентрируйтесь на месте назначения прямо сейчас.
Гарри уставился на обруч в другом конце Большого зала, с которого сняли по такому случаю магический запрет на аппарацию; было достаточно трудно сконцентрироваться на том, что толком не можешь разглядеть, но Гарри честно старался домыслить не увиденное.
- Шаг второй, - продолжал Твикросс, - сфокусируйте ваше сознание на представленном месте! Позвольте этому захватить каждую частичку вашего тела!
Гарри слегка прикрыл глаза и попробовал последовать инструкции; вокруг что-то бормотали, пыжились, сверлили обручи взглядом - Гарри старался не обращать на это внимания. Воображение редко подводило его, и вскоре Гарри уже практически сроднился с этим обручем - разумеется, не затрагивая при этом своей магической сети. Чистый полёт фантазии.
- Третий шаг. Как только я дам команду - двигайтесь с места, ощущая ваш путь в пустоту, двигаясь с неторопливостью. По моей команде, один... два… ТРИ!
Последнее слово Твикросс произнёс так резко и повелительно, что Гарри шагнул, не задумываясь, а потом, где-то на полпути, опомнился - эй, а кто тут, собственно, мной командует?..
БРЯК!
Гарри не удержался на ногах и упал на пол там, где появился - ровно на полпути к обручу. К нему кинулись Снейп, как декан, МакГонагалл, как заместитель директора, и Твикросс, как непосредственный инструктор.
- Вы в порядке, Поттер? - деканы осматривали его и произносили диагностические заклинания.
- Прекрасно… э… как Ваша фамилия?
- Поттер, сэр, - «боже, как больно… эта сеть магических жил - как мясорубка… хотя само аппарирование не так уж и ужасно… или я просто из-за боли думаю, что на этот раз меня не так расплющило, как тогда…»
- Прекрасно, мистер Поттер, - в глазах Твикросса мелькнула искра заинтересованности, направленная на прикрытый разметавшейся чёлкой лоб Гарри. - Вы уже учились аппарированию?
- Однажды меня брали в совместное аппарирование, сэр, но сам я никогда не пробовал это делать.
- Что ж, поздравляю с успехом… однако Вам следует удерживать концентрацию дольше, чтобы не выпадать из аппарации на полпути.
- Да, сэр.
- Продолжайте тренироваться, мистер Поттер.
Гарри честно вернулся на своё место, провожаемый восхищёнными взглядами, и попытался ещё пару раз, но ничего не вышло - было слишком больно; да он и не рассчитывал успешно аппарировать сегодня хотя бы ещё на пару сантиметров.
К концу занятия сумели частично аппарировать Сьюзен, Эрни и Гермиона; «частично» в данном случае значило не на часть маршрута, как это сделал Гарри, а оставив часть тела там, откуда аппарировали. Это, как невозмутимо объяснил Твикросс, обычное явление при недостаточной концентрации. Он явно и не ждал сегодня многого от занятия; Гарри это развеселило бы, с его-то впечатляющим на фоне прочих результатом, если бы не было так больно. И выпить зелья, как назло, было негде - в Большом зале совершенно некуда было спрятаться хотя бы на минуту, чтобы кто-нибудь из бдительных деканов не велел «дезертиру» возвращаться на своё место и продолжать.
* * *
«Привет, Гарри!
Чтобы при следующей встрече не чувствовать себя последними сволочами, пишем тебе сейчас.
Берлинские власти по сравнению с каирскими - сущие лапочки. Даже Многосущное не понадобилось, сразу пустили в здешний архив. Но в этом архиве, так его и растак, всё по-немецки!..
Не, мы, конечно, не ждали, что всё будет для нашего удобства по-английски… но вот в Каире кто-то же не ленился переводить, пусть даже таким слогом, что Шекспир долго плакал бы и пошёл бы вешаться!
Сидим со словарями, англоговорящих аборигенов пытаемся обаять, чтобы объясняли.
