обычного пациента. Анализы показывают, что всё хорошо, кроме состояния самой Джинни. Она очень ослаблена, и сердце у неё никуда не годится. Казалось бы, наследственность у неё должна быть подходящая… Готовься, если что, к кесареву.
Гарри еле удержался от того, чтобы хихикнуть - прозвучало так, словно рожать предстояло ему. Впрочем, даже если бы оно вдруг было так, вряд ли он был бы нервозней сейчас.
- Мадам Помфри! - голос Джинни подрагивал - она давила в себе страх. Впрочем, если бы Гарри не чувствовал её эмоции, он бы затруднился точно сказать, так ли это. - У меня… у меня воды отошли.
- Удачи нам, - шепнула мадам Помфри и двинулась в палату.
Воды, как с облегчением убедился Гарри, были прозрачные и без запаха - это означало, что с ребёнком всё было в порядке. Джинни тоже знала об этом, но всё равно смотрела на пятно на простыне со священным ужасом.
- Вот и молодец, - засуетилась медсестра, помогая Джинни сесть удобней. - Отличные воды, просто образцовые… мы с Гарри будем всё время рядом, рожай и ничего не бойся.
Гарри чувствовал, что Джинни не верит мадам Помфри и боится чего-то - так боится, что бегония на подоконнике обеспокоенно шевелила листьями, принимая страх роженицы. Нельзя так бояться родов, о которых тебе всё досконально объяснили… это был какой-то другой страх.
- Не бойся, - доверительно подтвердил Гарри, садясь на стул у изголовья кровати и беря Джинни за руку. Рука была холодная и влажная от тоскливого ужаса. - Всё будет хорошо.
- Нет, - шепнула Джинни. - Не будет.
- Почему? - Гарри получил одобрительно-поощрительный взгляд от мадам Помфри и продолжил:
- Мы с мадам Помфри ни на шаг от тебя не отойдём, всё будет просто отлично... у тебя будет здоровый сын… представляешь, как обрадуется твоя мама?
Джинни зажмурилась, и из-под бледных, пронизанных тонкими синими жилками век потекли слёзы.
- Зачем плакать?! - испуганный, пожалуй, не меньше неё Гарри не нашёл ничего лучшего, чем сжать её ладонь покрепче и попытаться успокоить эмпатически, попутно наговаривая всякую оптимистическую чушь. - Ты родишь здорового замечательного малыша, он вырастет в мире без войны, у него будет мать с орденами Мерлина, целой кучей… роды будут быстрые, безболезненные, мы поможем, если что-то пойдёт не так…
Джинни утихла, прерывисто вздыхая. Гарри облегчённо выдохнул про себя, и тут Джинни вздрогнула.
- Что такое?
- Он пинается, - с полуулыбкой сказала Джинни, открывая глаза. - Хочет наружу. Ой!.. Кажется, это уже не подготовительная схватка…
- Считай время, - строго велела мадам Помфри.
- Я помню, пока длина схватки не станет равна длине паузы между ними…
- И ходи, - назидательно добавила мадам Помфри. - Ты же помнишь, дорогуша, тебе надо ходить, пока не начнутся серьёзные схватки.
Гарри помог Джинни встать и начать ходить; он поддерживал её за плечи, а она почти висла на нём, словно живот тянул её к земле, как магнит. Джинни молчала; у самого Гарри не было уже в запасе утешительных благоглупостей, и он пытался вспомнить лекции, которые мгновенно улетучились из головы, все как одна.
Ходить надо, пока не раскроется как следует маточный зев, через который ребёнок и выходит на свет. Положенное раскрытие - десять-двенадцать сантиметров… обычное состояние - меньше четырёх. В среднем увеличение идёт по два сантиметра в час, хотя ходьба его стимулирует… это сколько же надо фланировать туда-сюда?! Они оба натопчут себе мозоли…
- Выпей, милая, - мадам Помфри протянула стакан с абсолютно незнакомым Гарри зельем, которое Снейп варил неделю назад. Гарри принял стакан и бережно напоил Джинни, словно та была не в состоянии сама поднести его ко рту - но она не возражала. Её это отчего-то даже обрадовало.
Гарри был рад сесть, когда мадам Помфри, осмотрев Джинни в очередной раз, объявила, что раскрытие достаточно, и ребёнок вот-вот полезет на свободу.
- Хочешь пить? - Гарри заботливо поправил подушки за спиной полулежавшей Джинни.
- Хочу. Наколдуй мне воды, пожалуйста... спасибо.
- Не за что, - Гарри поставил пустой стакан на тумбочку.
- Скажи, командир…
- Что?
- Ты бы так возился с любой из Эй-Пи, если бы кто-то ещё из наших надумал рожать? Луна, Сьюзен, Ханна…
- Луне ещё рано, - строго сказал Гарри. - Тебе, собственно говоря, тоже, но что уж поделаешь…
- Ты не ответил. Так же? С любой?
- Ты неправильно ставишь вопрос, - Гарри лихорадочно придумывал ответ, который не был бы враньём и не обидел бы Джинни. - Не с любой вообще, а только с теми, кто мне особенно близок и дорог. Эй-Пи была со мной с пятого года, когда мне больше никто не верил. Я очень хочу, искренне хочу, чтобы вы все были счастливы… а ты тем более.
Джинни улыбнулась.
- Ты мне как младшая сестра, - не подумав, закончил Гарри.
Джинни закусила губу и вздохнула.
- Я сделал что-то не так? - вопрос был абсолютно риторическим. От попыток понять девушек Гарри отказался уже давно - их логика и манера расставлять приоритеты сбивала его с толку всегда. Девушки становились крайне утомительны, пускаясь в отвлечённые рассуждения, но лучшие из них - все, кто был в Эй-Пи, по крайней мере - были в этом отношении небезнадёжны.
Но беременность и роды, очевидно, неблагоприятно влияют на женские умственные способности.
- Всё так… всё правильно, - Джинни неожиданно сильно сжала его ладонь. - Ты только не уходи никуда, ладно? Будь рядом…
- Разумеется, буду, - с готовностью пообещал Гарри.
Джинни коротко вскрикнула и запрокинула голову; её ногти впились в ладонь Гарри - кажется, до крови.
- Тужься! - в один голос, не сговариваясь, скомандовали Гарри и мадам Помфри.
- Глубокий вдох - тужься, потом плавно выдыхай, - повторял Гарри, наклонясь к самому уху Джинни. Он даже не знал, слышит ли его она, занятая рождением ребёнка, но надеялся, что если нет, то она вспомнит сама то, чему её учила медсестра в эти три недели. - Глубокий вдох - тужься, потом плавно выдыхай…
Джинни расслабилась и обмякла на кровати на минуту-две, показавшиеся Гарри резиново- бесконечными, потом снова вскрикнула и глубоко вдохнула сквозь зубы. Мадам Помфри быстро махнула палочкой над её животом.
- Вот так… умничка, давай, по три потуги на каждую схватку… делай, как делаешь…
- Правильно, - ободряюще сказал Гарри. - Сейчас мадам Помфри найдёт бутылочку, и ты выпьешь ещё обезболивающего…
Того обезболивающего, что приготовили, не хватило; запасной флакон стоял где-то в общих запасах, и мадам Помфри, у которой дрожали руки почти так же, как у Гарри, всё никак не могла его найти.
- Вот, напои…
Гарри взял флакон и зубами выдернул пробку, потому что вторую руку своего командира Джинни отпускать не желала.
- Пей… это обезболивающее, пей, - Гарри капнул немного на плотно сжатые губы Джинни; она приоткрыла рот, и ободрённый успехом Гарри влил понемногу половину бутылочки - дозу, которой хватило бы для анестезии на случай ампутации конечности. - Вот так, хорошо, умница…
На честном лице мадам Помфри было крупными буквами написано, что что-то идёт всерьёз нехорошо, но сам Гарри этого не замечал, а спрашивать, когда Джинни могла это услышать, было бы не совсем удобно. Оставалось мучиться тревогой и догадками.
Через две новые схватки Джинни, уже не стонавшая от боли, разлепила мокрые от слёз ресницы и спросила:
