пока впитается - всё заживёт.
- Спасибо, - Сириус, досадливо пряча глаза, взял банку и ушёл в другую комнату - по-видимому, снимать штаны при крестнике он стеснялся, пусть даже упомянутый крестник не увидел бы там ничего принципиально нового.
- Так он и вправду был Пожирателем? - настойчиво спросил Гарри, как только за Сириусом закрылась дверь.
- Да, - Ремус обхватил себя за плечи, словно пытался согреться. - Он был на год младше Сириуса, учился в Слизерине… после окончания Хогвартса принял Метку. Они с Сириусом очень не ладили, тем более что родители гордились Регулусом и вечно ставили его Сириусу в пример.
- Но потом, насколько мне известно, он раскаялся… - полувопросительно сказал Гарри.
- Ты же говорил, что знаешь только его инициалы.
- Ну, если бы я не знал вообще ничего, кроме инициалов, вряд ли бы я им заинтересовался, правда?
- Правда, - согласился Ремус. - Я не знаю подробностей, но Регулус попробовал уйти из рядов Пожирателей… я всё удивляюсь, отчего он решил, что сможет это сделать. Тёмный лорд не отпускал своих слуг вот так запросто… Регулус умер при каких-то подозрительных обстоятельствах. Все считали, что его убили Пожиратели или Лорд лично; да так оно, скорее всего, и было.
- То есть, его убили только за то, что он решил бросить Пожирательство? - уточнил Гарри. В его представлении Вольдеморт мог обнаружить пропажу хоркруксов и сильно обидеться на Регулуса Арктуруса за такое неспортивное поведение.
Люпин пожал плечами.
- Честно говоря, не знаю, чем именно руководствовался Вольдеморт… а у тебя есть другие варианты причин?
Гарри снял очки и потёр переносицу.
- Я пока не уверен… мне не хватает информации.
- Реми, ты рассказал Гарри о Регулусе? - вернувшийся Сириус сел в кресло; Гарри надел очки снова, чтобы крёстный не выглядел одним расплывчатым пятном.
- В общих чертах.
- А зачем он тебе, Гарри? - огонь камина, пылавший за спиной Гарри, отражался в глазах Сириуса.
Обдумывая ответ, Гарри сунул в рот ещё одну конфету. Рассказывать о хоркруксах не стоило; чем больше людей о них знают, тем больше шансов, что Вольдеморт узнает об охоте за частичками своей души и захочет воспрепятствовать этой охоте.
- Сириус, ты общался с братом незадолго до его смерти? Просто у него в то время должна была быть одна вещь, которая теперь мне очень нужна…
- Не общался, - покачал головой Сириус. - Если честно, мы и до этого не слишком-то общались… мы друг друга ненавидели.
- Ненавидели? Даже до того, как он стал Пожирателем Смерти? - недоверчиво уточнил Гарри.
- Может, тебе трудно понять, Гарри, - неохотно начал Сириус, - но я ненавидел свою семью. Всю. Безвольного отца, полусумасшедшую мать с манией величия и паранойей, брата - материного любимчика, во всём пытавшегося на неё равняться… Я со своим Гриффиндором всегда был для них как бельмо на глазу. Я их позорил одним своим существованием, и они терпеть меня не могли, а я ненавидел их в ответ. Не могу сказать, что мне было жаль, когда родители умерли, или когда брат погиб… это был их собственный выбор и их собственная судьба, понимаешь? Со мной у них не было ничего общего, кроме крови, никогда…
- Разве кровь - это мало?
- Иногда это не имеет абсолютно никакого значения, - Сириус глотнул чая. - Вот Вольдеморт брал твою кровь, чтобы возродиться, и в его жилах она теперь течёт. Можно сказать, Вольдеморт - твой кровный брат. Неужели ты придаёшь этому значение?
- Это совсем другой случай, - упрямо возразил Гарри. - Я тогда видел Вольдеморта четвёртый раз в жизни, и он мне никто… ну, разве только враг. А с братом ты рос вместе, вы жили в одном доме… и родители…
Гарри беспомощно умолк. Ему, не знавшему никакой семьи, кроме Дурслей, казалось диким, что кто-то может вот так запросто отказаться от всего, что было подано на блюдечке - родители и брат…
- Ты и правда не понимаешь, - Сириус поморщился, - тебе, наверно, кажется, что все семьи такие же хорошие, какая была у Джеймса с Лили. Представь только, каково было расти в том склепе на Гриммаулд- плейс. Одни эти отрубленные головы эльфов снились мне в кошмарах лет до пяти, а Регулусу - до восьми… Родители хотели, чтобы я был достойным наследником, а потом шпыняли каждый день за то, что я расту не таким, как надо. Выжгли с древа… не умри Регулус, от меня отреклись бы официально и сделали его наследником, но просто не успели. Это было ужасно, пойми. Это был не семья - то, от чего я отказался. Там никогда не было семьи, если начистоту…
Гарри задумчиво сунул в рот ещё конфету; вязкая начинка со вкусом ириски таяла на языке. Он честно старался представить себе смертельную вражду с собственным братом, но никак не мог. Понятие «брат» было связано для него с Седриком и Кевином, а враждовать с этими двумя было трудно; можно сказать, что любить их было куда как проще.
Но, скорее всего, есть вещи, которые просто никогда не понять, решил Гарри. Их нет в твоём личном опыте, и ты не можешь сказать, правда это или гнусная ложь. Если ты слепой, то никогда не поймёшь, в чём прелесть рассвета, который не можешь увидеть - и всё в таком же духе.
Должно быть, для разнообразия в человеческой жизни этот мир устроен именно так; по крайней мере, это было бы логично.
- Наверно, всё так, как ты говоришь, - признал Гарри. - Хотя я всё равно ничего не понимаю… а вещи Регулуса сохранились?
- Кажется, тем летом, когда мы пытались сделать мой фамильный склеп пригодным к жизни, мы до них не добрались, - Сириус прищурился, вспоминая. - Потом и не до них как-то было… а что ты хочешь там найти?
- Я пока не могу рассказать, - спокойно отозвался Гарри. - Я доверяю вам обоим, но это слишком важно, чтобы посвящать в это тех, кого это непосредственно не касается. После того, как я покончу с этой гадостью, вы всё узнаете, - в подкрепление дружелюбия своих слов Гарри улыбнулся, и Сириус ухмыльнулся в ответ. Ремус остался серьёзен, словно на похоронах.
- Не хочешь - не говори… Джеймс тоже любил всякие страшные тайны, а на третий день обязательно рассказывал мне о них по секрету - не молчалось…
- У Джеймса были и настоящие тайны, - заметил Ремус, грея руки о чашку. - В них не стоило лезть даже друзьям…
- Рем, поверить не могу, что ты до сих пор об этом вспоминаешь, - немедленно ощетинился Сириус. Не «Реми» и не «Луни», а «Рем» - верный признак дурного настроения. - Я тебе до сих пор говорю, что это была непонятная блажь, которая, слава Мерлину, прошла!..
- Что за блажь? - заинтересовался Гарри.
- Так, ничего особенного, - хором сказали Сириус и Ремус и одинаково неловко улыбнулись - ни намёка на веселье не было в изгибах их губ.
- Снейп? - попробовал Гарри. Судя по тому, что он успел прочесть в дневнике Снейпа, Сириус, будучи для мага удивительно безапелляционен и упрям в суждениях, воспринял бы роман Джеймса и Северуса именно как непонятную блажь - разумеется, убедившись предварительно, что здесь не замешана какая- нибудь магия принуждения.
Если бы в руках Сириуса была чашка, он бы снова её выронил; осколки фарфора разлетелись во все стороны из сжавшихся пальцев Ремуса.
- Почему ты упомянул Снейпа? - быстро спросил Люпин.
- В прошлом году он оставил мне свой дневник, который писал на шестом курсе, - осторожно сказал Гарри. - Там говорится о том, что отношения Снейпа и моего отца стали меняться в то время… я, правда, только начал его читать, у меня ведь очень мало свободного времени…
Кровь отхлынула от лица Сириуса; крёстный подался вперёд, вцепившись в подлокотники кресла.
- Дневник Снейпа? - очень спокойно спросил Сириус. - Это интересно… может, ты дашь и нам его
