- Не надо так злиться, - Джордж обнял Гарри за плечи. - Кевин же не хотел попадаться в лапы Пожирателям…
- Да я на себя злюсь, - вздохнул Гарри. - Вы были правы, как всегда… надо было придумать другой подарок. Оказывается, у Седрика не было родинки на виске. И волосы были короче. И вообще, Кевин для меня только память о Седрике. Как ему докажешь, что это не так? Фредди, Джорджи, у вас опыт общения с младшим братом есть - подскажите, какими словами убеждают?..
- Слова тут не помогут, - Фред покачал головой. - Нужны поступки.
- Какие?
Близнецы пожали плечами.
- Ладно, с этим разберёмся потом… когда Вольдеморт лишится своего «подарочка».
Гарри пристроил в кармане нож, подаренный когда-то давно Сириусом, и качнул на ладони старое зеркало.
- Это двустороннее… возьму его с собой, если будет совсем плохо - свяжусь с кем-нибудь. С профессором МакГонагалл, с Сириусом или ещё кем-нибудь. Только пусть меня не дёргают с вопросами и пожеланиями, сами понимаете…
Фред и Джордж молчали.
- Я вернусь, - пообещал Гарри очень честным голосом. - Вернусь, и Кевина за ухо приведу, чтобы не бегал больше за ворота, и праздник будет обязательно… я вернусь.
Два неторопливых поцелуя - вместо напутствия. Чётырёхрукое объятие - вместо кружевного платка, которым по закону жанра принято махать вслед уходящему на подвиг герою.
И серьёзное, деловитое в синих глазах: «Только попробуй не вернись».
* * *
Малфоя Гарри решил на этот раз с собой не брать - хотя бы потому, что путь к мэнору и собственно темницам запомнил. К тому же Малфой как раз может попасться в те ловушки, которые сам Гарри не просмотрит.
Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо - сделай это сам.
Невидимый Гарри крадучись пробирался по лесу, окружавшему Малфой-мэнор, и мысли лезли отчего-то совсем неуместные. Блейз говорил когда-то, что в паломничество отправлялся в лес… был ли тот лес похож на этот? Обитали ли там такие же непонятные зверюги с жёлтыми глазами, изредка высвечивающимися за далёкими деревьями?
Где он вообще был, тот лес? Рядом с Забини-мэнором, который тоже неизвестно где? Может, стоило на пятом или шестом курсе иногда отвлекаться от осваивания дальского рунического алфавита или штудирования талмудов по ментальной магии и больше говорить с Блейзом? Слушать его голос, целовать его губы, спрашивать обо всём, что было для него важно и нужно - не быть, чёрт побери, такой эгоистичной дубиной!
Почему самое важное всегда доходит, как до жирафа?..
Невербальное Sequo, бумерангом скользнувшее в темноту, доложило: людей и животных впереди нет, зато магии - убиться веником сколько. И явно не такой уж дружелюбной.
Гарри подобрал камешек, швырнул вперёд на пробу - в самое средоточие магии; резкий тихий свист оповестил о верёвках, опутавших неосторожный камешек. Поспешно отсупив в темноту, Гарри вслушался во вновь наступившую тишину - ничего. То ли им понятно, если ловушка работает вхолостую, случайно - это же умаешься проверять, к примеру, в листопад, кого там поймало! - то ли так хорошо маскируются, что не видно, не слышно и магией не обнаружимо.
Хорошо бы какую-нибудь идею… такую же удачную, как запустить Метку в небо над Малфой- мэнором.
Гарри задумался, прикрыв рот рукой, чтобы пар дыхания не выдавал. Холодно как… снег под ногами скрипит, зараза, - хорошо, что ветер воет так громко, что скрипа можно и не расслышать. Хоть бы Кевин там не простудился, в этих подвалах…
«Снег, - мысленно повторил Гарри. - Снег и ветер. А почему бы и нет?..»
Как школа, Хогвартс всегда, утверждалось в первой же главе его «Истории», придерживался высоких академических стандартов, предоставляя ученикам лишь проверенные, надёжные знания. Само собой разумеется, по большей части эти знания основывались на достижениях Запада: латинские заклинания, веками наработанные рецепты зелий; таблицы и талмуды, много-много пыли и труда, поистине каторжного и неблагодарного. И ничего, связанного с управлением погодой, в Хогвартсе не было; шаманство - например, такое, какое практиковалось в Африке - считалось чем-то второсортным. В принципе, Гарри признавал, что с помощью духов стихий дом не выметешь и мясо не пожаришь - всем этим африканские маги занимались точно так же, как магглы. Но была всё же пара книг в Запретной секции - пусть и брызжущих снобизмом из каждой строчки, но дающих неплохое представление о том, что именно и как именно делали далёкие предки Гарри, чтобы управлять погодой.
Посохов с черепами-набалдашниками, юбок из пальмовых листьев, ритуальных красов и перьев страуса, омоченных в крови жертвенной свиньи, у Гарри с собой не было; но он резонно предполагал, что может обойтись и без всего этого - достаточно позволить собственной магии вырастать из ладоней подобно тому, как цветок пробивается сквозь слой земли.
Гарри не закрывал глаз, запрокинув голову; от холода и ветра глаза слезились, но и сквозь мутную горячую пелену Гарри видел вихри снега, заполонившие небо, покорные его воле - покорные его любви к Кевину.
Воротник рубашки безостановочно трепетал и бился, волосы рвало с головы бешеным ветром, сугроб у ног Гарри вырос до колен; холод проникал под кожу и растекался по телу, а Гарри всё позволял магической силе - жаркой, пьянящей - течь наружу так свободно, как она могла до того, как его приучили к волшебной палочке. Снежные смерчи окружали Гарри, с тихим потрескиванием забирая всё больше и больше снега; кое-где уже проглянула чёрная, промёрзшая земля.
Когда дело доходит до чего-то важного, книжные знания уходят, испаряются, как капли воды под палящими солнечными лучами; остаёшься ты сам - наедине с тем, что тебе угрожает; ты один - тонкая заслонка, единственная преграда между жизнью и смертью, разумом и безумием, покоем и хаосом. Можно умереть, можно сойти с ума - но нельзя не выстоять.
Ресницы отяжелели, покрывшись инеем; ещё немного, и от Гарри ничего не останется, кроме ледяной статуи - такой же, наверно, какую видит Кевин.
Пора.
Гарри выбросил руки в сторону Малфой-мэнора - вихри повиновались его движению, но с такой отдачей, что Гарри рухнул на колени. Ладони нестерпимо жгло, но Гарри не опускал рук и не закрывал глаз - он хотел видеть, как смерчи выбивают окна Малфой-мэнора, сносят двери, сметают крышу, словно листок бумаги, хотел чувствовать, как сила толчками вырывается из ладоней, в такт биению сердца, яростная, неукротимая - как давно он не давал ей воли!..
В пустой холод вплелась нотка страха - присутствовавшие в мэноре решительно не понимали, в чём дело. Гарри закусил губу, держа трясущиеся ладони на том же уровне; по подбородку потекла горячая струйка крови.
Когда он уронил ладони, весь кружившийся в воздухе снег рухнул вниз. Гарри засыпало по плечи, Малфой-мэнор, судя по грохоту, лишился верхнего этажа. Ничего, подвалы в любом случае не пострадают.
Если, конечно, Кевина держали именно там.
Гарри раскидал снег и, спотыкаясь, побрёл к покореженному зданию; мантия-невидимка липла к ногам, и он механически одёргивал её на каждом шагу. Ужас и злость стремительно пропитывали воздух; Пожиратели Смерти выбирались из мэнора с палочками наготове, желающие разобрать на отдельные кусочки того, кто обрушил дом. Вольдеморта здесь не было, о чём Гарри искренне сожалел - ведь можно было бы окончательно разобраться прямо сейчас. Но, должно быть, Вольдеморт попросту не ожидал, что Гарри явится так сразу, потратив на подготовку пять минут, да к тому же ещё и один, и отлучился по каким- то своим делам - кажется, беспорядки на юге Англии, несколько магглорожденных были категорически против того, чтобы их объявляли вне закона…
Следы Гарри были видны на снегу, но ветер тотчас же заметал их; Пожиратели искали целую армию,
