Спокойно, еще спокойнее. Близится конец первого действия.
Занавес. Аплодисменты. Заинтересованность. Разговоры за кофе и сигаретами во время антракта. «Разве этот молодой человек, Бертон Тайлер, не восхитителен? Просто молодой Джеймс Стюарт».
Уже далеко не так молод, подумал я. Немало воды утекло.
Я оттащил тело Кифера за конторку и нагнулся к телефону. Из-за недостатка света мне пришлось чуть ли не уткнуться носом в него, набирая номер Луизы. Она сняла трубку после третьего звонка.
— Алло? — В ее голосе было отчаянное желание, чтобы на другом конце линии никого не оказалось.
— Привет, Луиза, — весело сказал я — чистый Гэри Грант. — Это я, Бертон.
— Мой сын?
— Он самый. Утром я выезжаю из Детройта.
— Это прекрасно. Будь осторожен за рулем.
— По приезде я хочу поговорить с тобой и Кифером.
— Не думаю, что это хорошая мысль.
— Я буду сплошное очарование. Предупреди его, что я приезжаю. Спокойной ночи, Луиза.
Что ж, могло быть и хуже. Большую часть ночи мне придется добираться до Детройта, и на сон останется лишь час-другой. Я рассчитаюсь в мотеле и двинусь в обратный путь в тот час, когда Карин, помощница Кифера, уж точно обнаружит его тело.
Полой рубашки я вытер телефонную трубку и встал, бросив последний взгляд на Кифера, который сейчас напоминал марионетку из постановки «О, наш папа, бедный папа…», что я играл в Кеноше в 1981 году. Он стоял за дверью, вглядываясь в темноту за стеклянной панелью. Увидев меня, постучал.
— Закрыто, — сказал я хриплым голосом Кифера.
— Очень важно, — ответил человек, стараясь рассмотреть меня.
Выйти из магазина можно было только через эту дверь. И я должен был заставить его убраться.
— Завтра, — сказал я.
— Всего минуту, — взмолился он. — Только спросить!
— Спрашивайте.
— Вы Мартин Кифер?
— Да.
— Уже поздно. Я не могу кричать из-за двери. Уделите мне всего минуту.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Проклятье.
Ну, ладно. Ты актер. Так докажи свое умение. Нагнувшись, я нащупал шляпу Кифера, нахлобучил ее на глаза и сдвинул очки на кончик носа, чтобы смотреть поверх них. Я наблюдал за Мартином Кифером тридцать лет, и уж сыграть-то его смогу легко. Прихватив мешочек с книгами, я ссутулился и направился к дверям.
— Прошу прощения, что так поздно, — сказал человек, когда я впустил его.
— Вы опоздали, — устало произнес я. — Приходите утром.
— Мне всего лишь взять несколько книг. Плачу наличными. Утром я никак не могу.
Он был примерно моих лет, может, на год-другой моложе, этакий невысокий тип в элегантном костюме и с папкой в руках.
— Послушайте, — сказал я, изо всех сил стараясь изображать Кифера. — У меня был длинный, тяжелый день. На аукционе я упустил из рук полное собрание Кларенса Мулдорфа, и кто-то утащил у меня из-под носа «Дело об убийстве епископа». Я не припоминаю, чтобы вы звонили или о какой книге шла речь…
— Вы говорили, что у вас есть первоиздания с автографами. Мне нужен подарок для матери, — объяснил он. — У нее день рождения. Сегодня вечером.
— Оставайтесь на месте, — сказал я, тыкая в него пальцем, чтобы ему не пришло в голову зайти ко мне за конторку.
Кивнув, он уставился на меня. Я перешагнул через труп Кифера и направился к шкафу с раритетами. Он был закрыт. Опустившись на колени, я пошарил в карманах Кифера и нашел связку ключей. Поднявшись, увидел, что посетитель сдвинулся с места, но не намного. На кольце был только один ключ, подходящий к замку шкафа. Нащупав его, я открыл дверцу.
— Я ценю ваше внимание, — сказал он.
Что-то буркнув, я вытащил несколько книг.
— Могу ли я включить…
— Нет, — остановил я его, когда он направился к выключателю. — Я не хочу больше визитов клиентов и весь свой товар помню наизусть.
Открыв первую книгу, я прищурился и прочел:
— «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей». Подписано «Для Сигрид. Дейл Карнеги».
— Нет, — сказал он.
— «Остров пингвинов», Анатоль Франс… «Убийство Роджера Акройда» Агаты Кристи.
— Прекрасно.
— Берете?
— Нет. Я хочу выяснить, что у вас есть, и потом решу.
Я назвал ему Филиппа Уайли, Аниту Лоос, Фила Риццуто, Эдну Бест и Уилла Каппи, пока наконец не добрался до «Пейтон-плейс» Грейс Металлиус.
— Как она надписана?
— «Джорджетте от Грейс», — прочел я.
— Беру, — сказал он, подходя к конторке. — Сколько?
— Сто четыре доллара.
Будь он на пару дюймов повыше и повнимательнее, он бы увидел труп Кифера.
— Вы принимаете карточки «Мастеркард»?
— Нет.
— А на витрине сказано…
— Машина поломалась.
— Неважно, — произнес человек. — Через пару минут она не будет вас волновать.
Он вытащил из папки очень большой револьвер и прицелился в меня.
Я нырнул за древний кассовый аппарат, который, по словам Кифера, когда-то принадлежал О’Генри. Налетчика сотрясала дрожь, а дуло смотрело точно в ту же точку, куда я сам всадил пулю Киферу.
— Выходите оттуда.
— Деньги в…
— Денег у меня хватает, — оборвал он меня. — Вы знаете, кто я такой?
— Нет.
— Меня зовут Джек Джионетти.
То, что он назвался, было зловещим признаком.
— Я плохо запоминаю имена, — признался я.
— Вы будете третьим. Выходите оттуда. И пошевеливайтесь.
— Чёрт возьми! Вы делаете ошибку. Я не Мартин Кифер. — Я снял шляпу. — Смотрите. Я не Кифер. Кифер старше. Я соврал вам.
— Меня это не волнует. Вы продаете книги. Я ненавижу книги и тех, кто ими торгует. Выбирайтесь оттуда! — заорал он. — И немедленно!
— Подождите. Я тоже ненавижу книги. Посмотрите… Вот в этом пакете… Я вам покажу. Вот.
Одной рукой я вытащил том «Наши сердца были молодыми и веселыми», а другой вцепился в рукоятку револьвера, покоящегося в пакете. Мужчина осторожно взял у меня книгу и поднял повыше, чтобы рассмотреть.
— Вы расстреливаете книги?
— Я их ненавижу, — сказал я, вытаскивая еще два тома в твердых обложках.
Я дал ему понять, что он может зайти за конторку, и Джионетти, предусмотрительно не опуская
