Командованию советских частей были доставлены ценные документы о противнике. На поросозерском участке фронта партизаны очистили от противника дорогу Юстозеро — Святнаволок и в течение четырех дней до подхода частей Красной Армии удерживали тракт Линдозеро — Пялозеро. Когда у Поросозера противник занял удобную оборону и части Советской стрелковой дивизии начали жаркий бой, партизанские отряды внезапно ударили по врагу с тыла и тем самым решили исход боя. Остатки финских войск поспешно отступили, не успев забрать даже раненых.
Партизаны этой группы, продолжая боевые операции на территории Финляндии, в течение августа 1944 года совершили крушение воинского эшелона, идущего к линии фронта.
Соединение, состоявшее из партизанских отрядов «Красный партизан», «Боевой клич» и «Ленинградец», под командованием Ф. Ф. Журиха провело ряд успешных боевых операций в тылу противника на поросозерском и рембольском направлениях. Партизаны изгнали белофиннов из шести населенных пунктов. Продолжая действовать на территории Финляндии, они разгромили вражеский гарнизон на хуторе Туживара.
Отряд им. Тойво Антикайнена был переброшен в тыл врага на самолетах. Он состоял из 50 человек, но, несмотря на свою немногочисленность, отряд своими смелыми операциями нанес противнику значительный ущерб в живой силе и технике. За время двухмесячного похода по тылам врага партизаны вывели из строя несколько сот финских солдат и офицеров, захватив богатые трофеи.
За летнюю операцию 1944 года карельские партизаны истребили более шести тысяч финских солдат и офицеров, разгромили девять гарнизонов противника, пустили под откос 17 воинских эшелонов, уничтожили много вооружения и боеприпасов. Народные мстители освободили от немецко-финских захватчиков 11 населенных пунктов и удерживали их до прихода частей Советской Армии.
Партизаны и коммунисты-подпольщики боролись не только силой оружия. Они вели большую политическую работу среди населения временно оккупированных районов республики, разоблачали фашистскую ложь и провокации, вселяли в советских людей уверенность в победе, поднимали их на активную борьбу с врагом.
Финские оккупанты с первых дней развернули среди населения разнузданную националистическую пропаганду, стараясь разжечь вражду между русским населением, с одной стороны, и карелами, финнами и вепсами, с другой стороны. Они пытались сломить волю советских людей к сопротивлению и закабалить их. Но эта политика звериного шовинизма потерпела крах.
Трудящиеся республики питали безграничную ненависть к оккупантам. В городе Петрозаводске советские патриоты осенью 1943 года сожгли 26 отремонтированных для фронта автомашин, на Онежском заводе подожгли бензохранилище. Жители Заонежского района, мобилизованные на сплавные работы, распускали плоты и гонки. Жители города Олонца дважды поджигали финские авторемонтные мастерские. Жители Шелтозерского района, мобилизованные на строительство оборонных укреплений, всячески саботировали работы. Население села Ладва Прионежского района систематически выводило из строя лесопилку, вбивая в бревна железные костыли. Многие жители оккупированных районов отказывались менять русские фамилии на финские и принять финские паспорта вместо советских, несмотря на то что белофинны применяли к ним репрессии.
Вот что рассказывает об одном столкновении советских людей с финнами член ведлозерской подпольной организации Петр Тупицын:
«На лесозаготовках, куда нас мобилизовали, работа была очень тяжелой, работать заставляли по 10 —14 часов в сутки. Кормили очень плохо. Давали в день 300 граммов хлеба и пол-литра ржаной баланды. Мы все были очень возмущены такими условиями. Один раз, когда нам стали выдавать такой обед, мы крикнули финскому офицеру, заведующему питанием: «Таким пойлом у нас в колхозе только телят поили». В другой раз мы решили организовать коллективный протест. Это было 14 июня 1942 года. Мы не боялись ничего, к тому же мы знали, что наша бригада вся состояла из карелов, и потому финны, старавшиеся показать свое «дружелюбие», не решатся нас расстрелять. Наш бригадир Василий Олькин написал от нашего имени коллективное заявление, в котором говорилось, что рабочие живут в свинских условиях. Под этим заявлением приложили 250 граммов выданного хлеба и бутылочку баланды. Все это мы отправили через нашего товарища Шаппиева в районный штаб. Шаппиев снес письмо и «приложение» к нему, а на другой день на сплав пришли 2 полицейских и арестовали Олькина и Шаппиева. Нам было очень жалко бригадира, но вместе с тем все были довольны тем, что финны сами сорвали с себя маску «друзей карелов»»[416].
На одном лесопункте белофинны решили показать киножурнал «Взятие Медвежьегорска». Когда на экране начали показывать раненых советских бойцов в полушубках и валенках, а рядом финских солдат, ежившихся в жалких пиджачках, среди рабочих начался смех и крики: «Ни за что финнам в таких жар- жакетах войны не выиграть». Финны не ожидали такой реакции и вынуждены были прекратить демонстрацию картины.
Формы и методы политической пропаганды и агитации были разнообразны: проводились собрания жителей, индивидуальные и групповые беседы, читки газет. Выпускались и распространялись газеты, брошюры, листовки. Начиная с марта 1942 года для населения временно оккупированных районов регулярно, три раза в месяц, издавались специальные выпуски республиканских газет «Ленинское знамя» — на русском языке и «Тотуус» — на финском языке. Помимо газет издавались и распространялись в тылу противника сотни листовок. С октября 1941 года по июль 1942 года было издано 32 листовки.
О содержании листовок, изданных в 1942 году, можно судить по названиям: «Карело-финский народ на фронтах Отечественной войны», «Как работает народ Карело-Финской ССР», «Героические дела карело-финских партизан», «Не верьте финским брехунам!», «Проведите весну так, чтобы враг не получил ни крошки хлеба», «О зверствах белофиннов во временно оккупированных районах», «Не забудем, не простим!», «Белофинским сообщникам Гитлера не уйти от ответственности!», «Очистим Карелию от гитлеровских и белофинских захватчиков». В листовках печатались обращения ЦК КП(б), Президиума Верховного Совета и Совнаркома Карело-Финской ССР к населению оккупированных районов.
Отличительной чертой большевистской агитации в условиях оккупации была ее действенность; она носила боевой, наступательный характер и явилась острейшим оружием в борьбе с врагом.
При проведении бесед, читок и докладов партизаны и подпольщики ставили перед местными жителями определенные задачи и тем самым вовлекали их в активную борьбу против оккупантов.
«Мы давали слушателям посильные им поручения, — говорит секретарь Заонежского подпольного райкома партии Т. А. Куйвонен. — Сидорова собирала для нас сведения о войсках противника, составляла списки оставшихся в районе коммунистов, налаживала наши связи с местными надежными людьми… Максимова помогала установить связь с местной рыболовецкой бригадой. Она же добывала данные о штабе Заонежского участка фронта. Максимова Надежда и Рябова Мария распространяли среди населения советские листовки»[417].
Десятки и сотни примеров говорят об активном участии местных жителей в работе подпольщиков.
Жителю деревни Вертилово Заонежского района было поручено разведать финский гарнизон, расположенный в Великой Губе, и сообщить необходимые сведения. Когда финский комендант отказал ему выдать пропуск в Великую Губу, советский патриот пошел на хитрость. Он обманул финского попа, заявив ему, что хочет отпеть панихиду по своем сыне, якобы убитом большевиками. Поп согласился на панихиду и выдал записку, по которой у коменданта был получен пропуск. Важное задание подпольного райкома было выполнено.
В Ведлозерском, Шелтозерском, Сегозерском и других районах республики в подпольной работе принимали участие сотни местных жителей.
В Ведлозерском районе активно участвовала в подпольной работе вся семья колхозника Исакова. Отец Павел Исаков организовывал явки для подпольщиков, снабжал их продуктами, предупреждал об опасности; его жена укрывала подпольщиков, помогала им устанавливать связи с местным населением. Старший сын Федор работал секретарем подпольного райкома комсомола, младший сын, 12 лет, работал связным и разносил советские листовки и газеты по деревням.
