Себя она называла кухаркой, иногда – домработницей, в раздражении – девкой Палашкой. Но по повадке было ясно, что осознает она себя именно Хозяйкой и ожидает к себе соответствующего отношения.
В первый раз Катерина Петровна встретила Ольгу, мягко говоря, сдержанно. Она окинула саркастическим взглядом ее белые штаны – во все стороны равны и необъятных размеров мужскую рубаху и поинтересовалась, нет ли у Ольги чего-нибудь поприличнее.
– Нет, – честно ответила Ольга. – Есть один приличный костюмчик, но он выходной. Остальное все еще хуже.
В глазах Катерины Петровны мелькнуло недоумение, она, кажется, хотела еще что-то сказать, но промолчала, только хмыкнула и поджала губы. Ольге было, в общем-то, все равно, какое впечатление она произвела на Хозяйку. Анне Катерина Петровна нравилась. Похоже, симпатия была взаимной. А при таком раскладе Ольга потерпит Хозяйкины саркастические взгляды, замечания, пристрастие к молочным блюдам и фанатичную веру в то, что все вещи в доме существуют для того, чтобы их, не дай бог, как-нибудь случайно не сдвинули с места.
Катерина Петровна полюбила Ольгу только на второй день. Ольга не уловила момента, когда это случилось. И уж совсем не поняла, почему это случилось. За обедом во время соревнования «кто быстрее съест лапшу» почему-то побеждала Анна, несмотря на категорическое заявление, что лапшу «терпеть ненавидит». Победителю полагался пирог с грибами. Конечно, пирог с грибами полагался и проигравшему, поскольку это было единственное второе блюдо. Но кусок пирога положили сначала на тарелку Анне. И пока деморализованная поражением Ольга дохлебывала свою лапшу, Анна разломила кусок пирога надвое и подвинула тарелку к Ольге:
– По-честному, я не очень победила. Ты нарочно не быстро ела, да?
Катерина Петровна, за спиной Анны укладывающая на тарелку пирог для Ольги, открыла было рот, но Ольга быстро прижала палец к губам, а сама сказала с искренним возмущением:
– Как это нарочно? Просто я давно не тренировалась. Вот увидишь, в следующий раз я выиграю.
– Хе, – сказала Анна выразительно. – Это мы еще посмотрим.
– А вот посмотрим, – заносчиво подхватила Ольга. – Прямо завтра же.
И тут Катерина Петровна обошла стол, поставила тарелку перед Ольгой и сказала ворчливо:
– На-ка, деточка, потренируйся как следует. – Она погладила Ольгу по спине большой теплой ладонью. – Вон что делается, совсем бестелая. Одни косточки, да и те птичьи…
Ольга с удивлением подняла глаза и почему-то виновато сказала:
– Да нет, я вообще-то здоровая. Это я просто выгляжу плохо, а на самом деле гораздо крепче, чем кажусь.
– Оленька уж-ж-жасно сильная, – подтвердила Анна авторитетно. – Когда мы боремся, я ее с ог-р- ромным трудом могу победить. А один раз буквально не смогла.
Катерина Петровна заулыбалась, но тут же стерла улыбку концом фартука и по-прежнему ворчливо сказала:
– Ешьте уж… чемпионы. Сегодня отец домой обедать придет, так мне ему еще мясо поджарить надо. Пирогом-то его, хищника, не укормишь.
– Что такое хищник? – тут же спросила Анна.
– Это тот, кто мясо любит, – не вдаваясь в подробности, объяснила Ольга.
– А почему ты не хищник? – не отставала Анна.
– Нет, почему… Просто я овощи больше люблю. И пироги… А вообще я все люблю. – Ольга глянула на Катерину Петровну. – Я ведь не очень капризная, правда? Я и мясо иногда ем. Значит, я тоже иногда хищник.
Катерина Петровна совсем откровенно заулыбалась и вдруг наклонилась к Ольге, чмокнула ее в макушку и пробормотала растроганно:
– Ах ты хищник… Зайчонок ты серенький.
И с этого момента Хозяйка официально взяла шефство над Ольгой. Она следила, чтобы Ольга как следует поела, требовала, чтобы спала днем после обеда – как пятилетняя Анна, смешно, честное слово! – и пресекала все поползновения Ольги хоть что-нибудь сделать по хозяйству. Однажды, застукав ее за стиркой Анькиной одежды, Хозяйка пригрозила, что пожалуется Игорю Дмитриевичу, если еще раз увидит подобное безобразие.
– Почему безобразие? – испугалась Ольга. – Я что-нибудь не так сделала? По-моему, очень хорошо выстиралось…
– Хорошо, не хорошо… Не твоя это забота. Я бы завтра все собрала да в машину сунула. Ты только Анной Игоревной должна заниматься.
– А я разве не занимаюсь? – совсем испугалась Ольга. – Я все время с Чижиком… А когда она спит – мне что, в потолок плевать? К тому же я не хотела, чтобы Чижикины вещи вместе с остальными стирались в машине. И в порошке. Все-таки ребенок… Мылом как-то спокойнее.
– Тут ты, пожалуй, права, – согласилась Хозяйка. – А за стирку все равно не хватайся. Мелочь я сама стираю, а постельное мы отдаем… – Повздыхала, похмурилась и неожиданно добавила: – Ах ты зайка моя… Мать-то из тебя какая получилась бы, а?
– Мне и Чижика хватает, – по возможности весело ответила Ольга. – К тому же няням платят, а мамам нет.
– Ну-ну, – недоверчиво буркнула Катерина Петровна и на эту тему больше не заговаривала.
На эту тему к концу первой недели неожиданно заговорил Игорь Дмитриевич. В пятницу он пришел домой рано, еще и семи не было. Гостей в этот раз почему-то не ожидалось, а Катерина Петровна приготовила роскошный ужин из соображений «все равно кто-нибудь припрется». Но раз уж никто не приперся, накрыли стол в кухне на четверых – Хозяйка согласилась остаться на ужин, потому что дочка сегодня дома и внуки под присмотром. Игорь Дмитриевич поставил на стол начатую еще на дне рождения Анны бутылку кагора, и Анна спросила:
– У нас какой праздник?
– Юбилей, – торжественно ответил Игорь Дмитриевич. – Ровно неделя, как Ольга тебя нашла.
– Это я ее нашла, – уточнила Анна.
– Неделя и один день, – уточнила Ольга.
– Неделя, один день и… – Игорь Дмитриевич глянул на часы, – шесть часов двенадцать минут.
– И пять секунд, – подхватила Катерина Петровна, усаживаясь за стол последней. – Четыре секунды, три, две, одна…
– Поехали! – заорала Анна и протянула свою чашку. – Па, я тоже вина хочу. Это же у меня ю-бю- лей.
– Чижик, не вводи общественность в заблуждение, – строго сказала Ольга. – Юбилей на самом-то деле вовсе у меня.
В этот раз они сидели за столом гораздо дольше, чем обычно. Пробовали все, что наготовила Катерина Петровна. Игорь Дмитриевич с Катериной Петровной чокались рюмками с кагором, а Ольга с Чижиком – чашками с кипяченой водой. Выпили четырехлитровый чайник чаю и съели половину песочного торта с орехами. Смеялись, болтали и изумлялись невиданным успехам Анны: она знала уже несколько букв и умела писать слова «Аня», «папа» и «Оля». К тому же сегодня она нарисовала мелом на асфальтовой дорожке в парке цветок ромашки – очень красиво, даже чужая тетенька похвалила. А еще она прошла по бревну, совсем сама, только немножко Оленьку за руку держала, чтобы та не боялась. А главное – буквально без очков! А в очках она видела много птичек, Оленька дала птичкам крошек, а потом все сидели на лавочке тихо-тихо, а птички прилетели и чуть в руки не лезут. И Анна успела их всех рассмотреть, пока они не улетели, потому что Саша-маленький чихнул буквально нарочно.
– Это ты уже во сне бредишь, – остановила Анну Ольга. – Кто бы на его месте не чихнул! Ты же ему все время рукой рот зажимала, а в руке у тебя какие-то ветки были.
– Липовые, – сказала Анна совсем уже сонным голосом. – Липовые цветы. Они на чихание не действуют. Они, наоборот, от чихания помогают. Теть Кать, скажи…
Ольга вынула Чижика из-за стола и понесла укладывать. Сегодня даже сказки не понадобилось, день был насыщен событиями, Анна устала и уснула мгновенно. Ольга по обыкновению побыла в комнате еще несколько минут, ожидая, не проснется ли Анна, прихватила недоконченное вязание и направилась в
