обеспечено и проводилось в общесоветском и общенародном порядке. Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах.
ЛЕНИН
Прошу т. Молотова постараться разослать это письмо членам Политбюро вкруговую сегодня же вечером (не снимая копий) и просить их вернуть Секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой относительно того, согласен ли с основою каждый член Политбюро, или письмо возбуждает какие-нибудь разночтения.
ЛЕНИН»
Голод, конечно, после изъятия ценностей не прекратился, большевики же, по некоторым сведениям, положили в свой фонд сорок восемь миллиардов в золотых рублях. Сколько человек при этом было расстреляно, закопано живыми, утоплено в прорубях, удавлено, распилено пилами, зарублено топорами, замучено пытками, учету не поддается. Существует хорошее двухтомное издание «Новые мученики российские». Составлено М. Польским. Там, особенно в 1 томе, эти сведения имеются в достаточном и даже удручающем количестве.
Видимо, это письмо было результатом одного из острейших приступов мозговой болезни В.И., его агрессивности, его бешенства. А вскоре, очень даже вскоре, начали размягчаться и отключаться участки мозга один за другим.
До революции в России было 360000 священнослужителей, 4 духовные академии, 58 семинарий, 1250 монастырей, 55173 православных церквей и 25000 часовен, 4200 католических храмов, 25000 мечетей, 6000 синагог и более 4000 молитвенных домов.
К концу 1919 года осталось в живых 40000 священников. В книгах о том времени против каждого имени – род его мученической кончины. Читаем: «утоплен», «исколот штыками», «избит прикладами», «задушен епитрахилью», «прострелен и заморожен», «изрублен саблями», а чаще всего «расстрелян». Причем встречается: «сам себе рыл могилу», «утоплен после долгих мучений», «после жестоких мучений»; встречаются пояснения, за что принял тот или иной служитель церкви лютую смерть: «за проповеди», «за колокольный звон», «за отказ сражаться в армии красных против сибирских войск». В 1921 году ликвидировано 722 монастыря. В 1922 году Соловецкий монастырь превращен в концентрационный лагерь.
После декрета об изъятии церковных ценностей прошли массовые процессы в ряде городов, показательные процессы в Москве и Петрограде. По суду расстреляно белого духовенства 2691, монашествующих мужчин – 1962, монахинь и послушниц – 3447. Помимо этого, без суда погибло еще не менее 15 000 белого и черного духовенства.
Про отношение В. И. к русскому купечеству (следующий слой российской империи) нечего и говорить. Если еще и сейчас можно встретить иногда недорезанного дворянина (даже «Дворянское собрание» организовалось в Москве), если еще и в тридцатые годы и позже можно было встретить дореволюционного интеллигента (Ахматова, Зощенко, Пастернак, Корней Чуковский, Всеволод Рождественский и пр.), то купечество Владимир Ильич искоренил начисто, ни одного купца в России нет, как будто их никогда и не было.
На севере ловили семгу и навагу, добывали рябчиков (причем различали «ягодных» и откармливавшихся на древесных почках и на можжевельнике), глухарей, рыжики, клюкву, морошку (Пушкин перед смертью попросил моченой морошки, послали человека и тотчас же принесли), на Волге ловили стерлядь и осетров, на Каспии – тарань, воблу, в Сибири добывали соболей, кедровые орешки, золото, серебро; в средней полосе выращивали хлеб, лен, гречу, горох, вырабатывали вологодское масло. Невозможно и перечислить, чем богата, изобильна была Россия, и все это должно было перемещаться с места на место. Ивановские ситцы и орловские рысаки, ильменский снеток и волховские сита, пшеница и мед, изумруды и бархат, овчины, кожи и глиняные горшки – все это должно было перемещаться с места на место из одних краев огромного государства в другие края, из одних губерний в другие губернии. И вот тянули по рекам груженые баржи, шлепали плицами белые пароходы, тянулись длинные обозы из конца в конец. Происходило необходимое, полезное, жизненно важное «кровообращение», и этим кровообращением была торговля, то есть купечество.
Разбогатев, купцы становились радетелями за Россию, за ее благолепие, великолепие, красоту. Тот открывает частную оперу, тот – картинную галерею (и все это ведь не без идеи, а именно для того, чтобы помогать русской национальной идее). Строятся храмы, украшаются монастыри, преумножается богатство самой державы.
Но Владимир Ильич купечества не любил, оно не укладывалось в политические, утопические догмы человека, оказавшегося диктатором в стране, и поэтому было уничтожено, ликвидировано, искоренено.
Погрузилась в ледяные волны истории целая своеобразная «атлантида» со своим жизненным укладом, со своими нравами, со своим бытом, представлением о достоинстве и чести, со своими богатствами. Одно только Замоскворечье, породившее нашего великого драматурга Александра Николаевича Островского с его яркой драматургией, представляло собою бесценную заповедную землю, которая украшала и Москву, и все государство.
Да что Островский! Возьмите лирическое, замечательное повествование Ивана Сергеевича Шмелева под названием «Лето Господне». Это тоже о Замоскворечье, но не о богатом купеческом доме, а так, о «бизнесмене» средней руки. Отец Шмелева был подрядчик. Ну, скажем, открывать памятник Пушкину. Нужны трибуны (скамейки) для гостей. Подряд достался Шмелеву. А теперь его уж забота нанимать плотников, покупать лес... Между прочим, ради Пушкина он все сделал за свой счет. Или нужны «леса» вокруг куполов Храма Христа Спасителя – золотить купола... У него также – свои доходные бани, свои на Москве-реке мостки полоскать белье (портомойня). Зимой в зоопарке он устраивал ледяные горы для катания на салазках, а кроме всего, был старостой церковным в церкви Казанской Божьей Матери. Она стояла на нынешней Октябрьской площади, где теперь все стерильно и бездуховно. Посередке торчит еще памятник нашему персонажу, а кругом современные дома. А ведь даже я, никакой не старожил Москвы, помню на этой площади кинотеатр «Авангард». Как раз он размещался в переделанной (изуродованной, опустошенной) церкви Казанской Божьей Матери. Там-то и был во время Оно старостой церковным отец Ивана Шмелева. Жили. Ну как жили! Все своевременно, сообразно с установившимся распорядком, календарем, церковными праздниками. Время огурцы солить на всю зиму (а ведь кормить плотницкие артели), время капусту рубить на квашенье. Огородники из Лужников и то и другое привозят на дом возами. Время яблоки мочить. Работали, не ленились. Ну и ели.
«Отец (на масленице) отдает распоряжение. У Титова, от Москворецкого (моста. – В. С.), для стола – икры свежей, троечной, и ершей в ухе. Вязиги у Калганова взять, у него же и судаков с икрой, и наваги
